– А вот и врешь! Если тебе десять лет, ты в четвертом должен учиться! Мальчик, ты нам все наврал!

– Это не мальчик. Это мой брат. И он не врал, это мы играли так!

– Ага, я Полькин брат!

– Ты опять врешь!

– Можешь у бабы Тони спросить! – спохватывается Полина. – Моя сестра на его брате поженилась, и поэтому мы теперь тоже брат и сестра.

– А я думала, что вы теперь муж и жена, – Песочникова морщит нос.

– Дура ты! – быстро говорит Димка, пока Полина решает – расплакаться или еще рано.

– А вас все равно по-другому называть надо, я сейчас у мамы спрошу!

Песочникова бежит к стадионным скамейкам, где ее мама сидит. Розовый Ленкин ранец гремит и еще мигает огоньками.

– Дим, а давай мы всегда будем играть, что тебе десять? – Полина не знает, чего еще сказать. И она не знает, кто прав – Димка или Ленка.

– Отстань ты! – Димка дергается на дереве и с него почти падает: – Польк! Я его выследил! Смотри! Он прямо сыплет! Никого не боится! Из ведра сыплет!

Димка так руками размахивает, что непонятно, куда смотреть! Но Полина догадалась по слову «ведро». Это как в маминой игре про слова. Смотришь вокруг и находишь нужное.

С ее места только одно ведро видно.

Красное детское пластмассовое. Оно у дворника в руках. У того самого, который Али-Баба. Дворник стоит у куста, где обычно птиц кормят и собак бездомных. Туда приносят куски хлеба или суп, который наливают в старые миски. Можно еще вчерашнюю вермишель принести и положить в крышку от торта. И вот сейчас дворник кидает поверх всего этого желтые страшные крошки. Те, которыми он тротуар посыпает! Это ядовитые крошки, у Полины от них сапоги пожелтели, а у папы – колеса машины. А у тети Маши, Димкиной мамы, тоже сапоги и еще пальто, потому что ее обрызгали, она сегодня рассказывала и ругалась. Это опасные крошки! А дворник их – в собачью еду!

– Ну чего? – Димка мрачно смотрит вниз. – Кто говорил, что мы ни фига не поймаем?

Полина хочет плечами пожать, но у нее не получается. Плечи будто сильно замерзли. Или как будто Полину кто-то заколдовал и сделал негнущейся.

– Поля, вы не брат и сестра! Моя мама сказала, что вы друг другу приходитесь «деверью» и «своячником»! Это как дверью и подсвечником!

– У твоей мамы телефон есть? – перебивает ее Димка.

– А что? – Песочникова даже останавливается.

– Польк, ты полицию вызывай, а я его задержу.

– Давай лучше я задержу? – Полина из вежливости не может сразу согласиться. – Я же старше.

– А я – пацан, – и Димка, наконец, сплевывает через дырку в зубах. Прямо с дерева.

Полина кричит на бегу Ленкиной маме:

– Звоните в полицию! Срочно! Я знаю, кто у нас во дворе собак травит!

– Это у вас игра такая? – Ленкина мама ерзает на полиэтиленовом пакете и журнал читает.

– Это правда! Надо ментам сказать! Я знаю, кто собак убил! Димка выследил! – Сейчас дышать тяжело и говорить. И плакать хочется.

– Мам, а Полька «ментами» ругается.

– Поля, что ты видела? – Ленкина мама сжимает губы в две ярко-красные полоски: – Прямо своими глазами?

– Не своими, Димкиными. Он на дереве сидит, как главный свидетель! Потому что у нас мобильника нет, чтобы улики заснять.

– Какой Димка? Какие улики? – Ленкина мама встает со скамейки и складывает свой пакет. – Насмотрелись сериалов, теперь дурью маятесь!

– Дворниковые! Там ведро и крошки ядовитые! Дворник посыпал под кустом и ушел. И Димка теперь следит, чтобы птицы не поклевали и собаки туда не пришли!

Как же много объяснять приходится! А ведь у Димки такое место опасное. И высокое!

– Ах, дворниковые улики! – Ленкина мама садится обратно на скамейку, а пакет держит в руках. – Ох, понаехали эти… Поля, ты с ним не связывайся, черные – они все сплошная мафия! Еще узнают и отомстят!

– Не узнают, – не очень уверенно говорит Полина. – И вообще, собак спасать надо!

– Дались тебе эти собаки, хоть бы они все передохли, наконец! Бегают, заразу разносят!

Если бы Полина была Димкой, она бы плюнула сквозь дырки от всех выпавших зубов. А если бы она Стасом была – то назвала бы маму Ленки Песочниковой теми словами, которыми ругаться нельзя. А если бы бабой Тоней…

– Вас мой папа на своей машине задавит! – обещает Полина.

До подъезда бежать недалеко, но трудно. Приходится дышать и плакать, одновременно. Пока баба Тоня идет к домофону, Полина оглядывается. С крыльца видно немножко гаражей и березу. Димка сидит в развилке, болтает ногами – наверное, отгоняет ими птиц и собак. Зимой на эту березу прилетала ворона, и Полина придумывала про нее сказку.

У бабы Тони абитуриенты занимаются, «мальчик» Андрюша и «девочка» Яночка, та, которая дома бахилы надевает поверх сапог. Бабушка сперва ничего понять не может, потому что Полина рассказывает и плачет вперемешку. Баб Тоня сперва решила, что надо Димку спасать, что он с дерева слезть не может. Абитуриенты говорят, что они справятся, и бегут вместе с Полиной. Яночка так в бахилах и выбежала. У нее с собой была брызгалка черная. Это как духи, но с газом. Андрюша телефон схватил, чтобы все на камеру заснять.

Они быстро бегают, но Полина все равно впереди. Как в сказке, где главный герой всех победит обязательно. Хотя Полина не очень верит, что она – главный герой. Герои так сильно не боятся.

Димка видит их и сразу прыгает с березы в остатки снега. Фонтан поднял – как поливальная машина. Яночка визжит, а Андрюша спрашивает:

– Ну и че случилось-то вообще?

– Он вон туда побежал! – Димка показывает на подъезд, где домоуправление. – Рванули за ним все вместе, быстро! А то он улики смоет!

А потом начинает командовать, чтобы на мобильник сняли крошки ядовитые, как они поверх хлеба лежат и в собачьих мисках. Абитуриенты не понимают, в чем дело, и Димка начал про догхантеров объяснять. А Полина, оказывается, так боялась, что злодейский дворник успеет Димку отравить, что снова заплакала!

Баба Тоня из дома почему-то примчалась с Бесовым поводком, на котором ошейник с шипами. Бежала и размахивала им, как ковбой – своим лассо. Прибежала, Димку отряхнула и говорит:

– Ерунды не городите! Он уже лет пять у нас во дворе живет! И никого не убил пока что!

– Он на негодяя похож. Черный и с бородой! У нас таких нету! – поясняет Димка.

– Сейчас разберемся, – обещает баба Тоня и наклоняется над мисками для бездомных собак, берет одну ядовитую крупинку прямо пальцами. Нюхает ее, а потом как засмеется:

– Пшенку никогда не видели? Я из нее кашу вам варю! Человек решил птиц покормить, а вы его в злодеи!

– Но ведь кто-то же травит собак? – говорит Яночка и убирает в карман баллончик.

– Блин, ну дети нынче рисковые… – Андрюша отключает камеру на телефоне.

– Ладно, ребятки, давайте-ка домой! Там логарифмы такие роскошные вас ждут, просто пальчики оближешь!

– Баб Тонь, ты на меня сердишься? Мы его правда хотели поймать и в тюрьму посадить. Ты извини нас, ладно?

– Да черт бы с вами со всеми! Лучше уже перестраховаться… А то будет как с Бесом, – и баба Тоня перекрестилась. – Есть же уроды на белом свете. Если бы мы вправду его поймали, я бы ему ноги бы повыдергивала! И Кира из шестого дома тоже!

– А вы так примчались классно, – говорит Димка. – И орали громче, чем сигнализация. Если бы я врагом был, я бы вам сразу сдался.

Понятное дело, что Димка не сдастся никому и никогда. Это он извиняется так.

– Да, бабуль! Ты взаправду крутая очень! – соглашается Полина.

– Прямо супервумен! – кивает Яночка.

Андрюша добавляет:

– Вы, Антонина Петровна, вообще чистый спецназ.

– Спецподразделение «Мохеровые береты»! – гордо улыбается баба Тоня и вынимает из волос золотистую заколку с фигуркой балерины. Она такая красивая, что немножко похожа на орден.

В апреле по вечерам так светло, что, когда лежишь на маминой постели и математику делаешь, люстру зажигать не надо. Все хорошо видно. На тетрадном листе – закорючки цифр. На доме – закорючки разных люстр и ламп, которые там зажглись. И кажется, что тетрадь и дом одинаковые. Потому что в них небо отражается.