— Копия дарственной. Сделал на всякий пожарный, когда у Велании забирал.
— А почему мне не сказал?
Тим хмыкнул — уже про себя. Как бы сказать, чтобы Миру в краску не вогнать? Покрутил так и эдак, выходило, что никак. Просто после того, как он утряс вопрос с приемом гостей, зашел к дергающейся от постоянных звонков в дверь, взбешенной тем, что ее будят все кому не лень, Лане и вернулся, у него, конечно, было время, чтобы рассказать Мире о документе. Но… на свою беду ведьмочка оказалась в ванной, полуголая, встрепанная как воробей, с горящими глазами, сливочного цвета кожей… и тогда он понял, что все в этом мире может катиться в пропасть, гореть, взрываться, рассыпаться в прах, но он её обязательно… укатает, что бы вокруг ни творилось.
Непонятно как, но Мира поняла, о чем думал Тим, и немедленно покраснела, как перезрелый осенний помидор. Ей стало невыносимо жарко, по губам пробежала слабая, неуверенная улыбка. Парень ответил ей ироничным взглядом — мол, нечего было спрашивать, раз слышать ответ стесняешься.
Мира издала едва различимое хмыканье, словно говоря — я же не знала! Правда — правда!
Тим приподнял брови — и почему мне кажется, что я где‑то это уже слышал?
Мира сжала губы — все может быть, я же девушка! И ведьма вдобавок! Мне можно!
Тим прищурился — ага, только частенько твое "можно" боком тебе же и выходит… — и добавил без предупреждения, только глаза недвусмысленно сверкнули — и вообще, в ванной было классно. Мне понравилось. Хочу еще.
Мира подавилась словами и лихорадочно закашлялась.
— Ладно, — выговорила нетвердым голосом. — Это не важно. Простите, господа, не хотела вмешиваться в вашу беседу. Продолжайте, пожалуйста.
— Спасибо, — преувеличенно серьезно поблагодарил ведьмочку Алан Брайт, все это время с увлечением наблюдавший за разыгрывавшейся перед ним немой сценой. Только слепой мог бы не понять, о чем эти двое сейчас разговаривали без слов. Сразу навалились воспоминания о прошлом, но в них не было места грусти. Лишь отголосок лёгкой меланхолии по тому, что уже не вернуть. С другой стороны, что‑то прошло, а что‑то пришло… время летит вперед, и все меняется. Нельзя категорично заявить, что раньше ты был лучше, а сейчас вот постарел, обрел благородную седину, периодически пьешь омолаживающую настойку и практически списан со счетов. Нет, везде можно найти счастье, главное, знать, где искать. И Алан Брайт, хоть и тосковал порой по бурной молодости, был вполне доволен и нынешней жизнью. Красавица — жена, двое сыновей, которыми он очень гордился, сносная свекровь, своя лаборатория, где он занимается исследованиями. О чем еще мечтать престарелому колдуну? — Давай. Что за документ?
— Если бы я знал. Дело такое… — Тим вкратце описал недавний поход в соседнюю империю, опустив, правда, тот факт, что пришёл он туда тайком и без приглашения. По его словам выходило, что был он в гостях у девушки, которой эта дарственная и принадлежала, и которая никак не могла разобраться, что к чему, поскольку в ней вместо нормальных слов использовались то знаки, то цифры. И не было у бедняжки никого, кто бы мог расшифровать эту галиматью. Но тут появился героический Тим и сразу вызвался помочь…
Алан Брайт выслушал весь этот бред с каменным выражением лица и, ничем не выдав своего мнения по поводу убогой фантазии и явных провалов в логике у младшего сына, просто взял протянутую копию и прочитал.
— Тут все просто. Этого нотариуса в наше время не знал только ленивый — вот в левом углу его печать.
— А я думал — это дефект бумаги.
— Многие придерживались того же мнения. Но нет — сделано специально, чтоб исключить возможность подделки еще и таким способом.
— А разве раньше юридические документы не зачаровывали?
— Разумеется, зачаровывали, — Алан Брайт посмотрел на сына с укором. — Но дополнительные меры предосторожности еще никому не мешали.
— Понял. Имя нотариуса помнишь? Или адрес его конторы?
— Во времена моей молодости ему было лет сто, точно знаю, что скончался старик уже давно. А контора может и работает до сих пор, адрес я гляну в записной книжке. Скину на телефон. А звали его Эдмонт… фамилию вот не помню… что‑то на "Т", вроде, не уверен. Дальше. Что касается адреса объекта недвижимости — этот символ обозначает, то есть обозначал раньше целый район. Сейчас ему дали название "Лиоль", а тогда эта часть города только застраивалась и потому в бумагах (впрочем, это общая практика, мне ли вам объяснять) для простоты обозначалась таким вот знаком. Точный адрес опять же нужно узнавать у нотариуса, только он может расшифровать эту галиматью, что следом за знаком идет.
— Лиоль? — воскликнула Мира. — Лиоль, господин?
— Что‑то не так?
Мира скуксилась и мысленно отвесила себе подзатыльник: ну почему она никогда не может вовремя прикусить язык? Кто ее просил открывать рот? Не хватало еще, что отец Тима узнал об их делах больше, чем следовало.
— Я там в школу ходила, господин, — пояснила она туманно. — Никогда не знала про такие обозначения. Простите, не хотела прерывать.
На самом деле не только интернат там находился, а и ее родительский дом, тот самый, который городские власти продали с целью обеспечить девочку квартирой в будущем. Почему‑то считалось, что жить молодой ведьме одной в доме — неприлично. Кто бы объяснил, почему, но после смерти родителей семилетняя Мира совсем потерялась, ей было очень страшно и одиноко, и потому со всем, что ей ни предлагали добрые тети из Управления и городской опеки, соглашалась. Продать дом — конечно. Переехать в интернат — без проблем. Вот эту квартиру купить — отлично. И никогда она не задумывалась, что разница в рыночной стоимости двухэтажного особняка и квартиры, пусть в хорошем доме, — огромная. Куда‑то она делась? На личный счет Миранды Новиковой были положены деньги, но явно не вся сумма, оставшаяся после сделки.
— Молодежь, — вздохнул Алан Брайт. — И что вы только знаете? А ведь, если задуматься, это было и не так уж давно: лет тридцать назад. И уже никто ничего не помнит. Не странно ли? И прекрати называть меня "господин", — настойчиво добавил. — Чувствую себя глубоким старцем.
— Да, госпожа, — машинально поправилась Мира, витая мыслями далеко.
Алан Брайт и его сын переглянулись и дружно расхохотались. Ведьмочка встрепенулась и посмотрела на них, поняв, что выпала из реальности на пару мгновений. Но мужчины уже отвлеклись.
— А что насчет цифр вместо имени Дарителя и Одаряемого? — вернул отца к теме разговора Тим.
— Цифры — обычный код, ключ к которому хранится у нотариуса. Впрочем, как и символы после знака района — по идее они должны обозначать точный адрес, как я уже упоминал. У каждого нотариуса код свой, индивидуальный. Без ключа расшифровать ни одну последовательность невозможно. Опять же обычная практика. И ладно ведьма твоя — невежа, но ты‑то должен знать элементарные вещи. Почему я объясняю их тебе?
Тим уже осознал, что с дарственной поторопился — мог бы практически до всего дотумкать и сам, стоило лишь повнимательнее изучить документ и напрячь мозги. И полазать в Интернете. Но сначала ему было некогда — он выслушивал претензии Ланы, потом совсем некогда — он раздевал Миру, затем — они пошли по магазинам, и стало вовсе не до того. Поглядите, во что это вылилось. Верно говорят, что спешка хороша лишь при ловле вампиров. Вот уж Истина в высшей инстанции.
Что и говорить, он знал о содержании дарственной лишь со слов Тессы, которая понятия не имела о подобных тонкостях; объясняла, как могла. Ей простительно. А вот то, что он, не удосужившись проверить ее слова, побежал искать помощи у отца, сильный промах с его стороны. Недоглядел, проявил невнимательность, недальновидность, в которую его тут же ткнули носом, как щенка в испорченные хозяйские тапки. Никакого криминала в этом не было, но… неприятно, когда в подобных мелочах выявляется твоя неразумная поспешность. Обижаться не на что, надо учесть и сделать выводы на будущее. Собственно, все. Тим коротко кивнул, признавая правоту отца. Тот выразительно вздохнул: