И Мира пересказала слова ангела — хранителя, уложившись в две минуты. Не преминула пожаловаться на незабываемую поездку в маршрутке и собственное невезение при выходе из нее.

— И почему меня это не удивляет? — тихо вздохнул Тим, обнимая девушку за плечи. — Смешная ты, ей — богу.

— Он тоже так сказал… — прошептала Мира.

— Он — это я, — поправил Тим. — Ты понимаешь?

— Наверное, — неуверенно отозвалась она. — Не знаю. Но обязательно разберусь.

— Сильно испугалась?

— Сначала. Потом… нет.

— Понравилось? — хмыкнул Тим понимающе.

Мира ткнула его кулачком в живот:

— Поговори мне еще. Просто потом я узнала… тебя.

— Да, я такой… незабываемый и неповторимый, — с иронией произнес Тим. — Ты от меня так просто не избавишься.

— А я и не хочу… — начала было Мира, но была прервана весьма невежливо:

— Так, голубки, завязываем с соплями! Тьфу, аж смотреть противно. Сейчас начнется самое главное. Кстати, передай своему, что переход на кладбище может быть опасен. Потревожит нежить, потом замучаетесь обратно по гробам распихивать. Лопаты‑то под рукой, поди, нет, или дубины какой, на худой конец, чтобы мертвяков глушить.

— Противно — не смотри, — отрезала Мира по привычке. Тим поначалу сделал удивленные глаза, затем понимающе кивнул.

— Явился твой хранитель?

— Он самый. Говорит, сейчас что‑то будет.

— На самой могиле?

Мира пожала плечами:

— Он не уточняет. Вредный и наглый хам. — Помялась и продолжила: — Просил тебе кое‑что передать, я, правда, не совсем поняла, что.

— Дословно можешь? — Тим воспринял слова Миры вполне серьезно, без шуточек и недоверия.

— Что‑то вроде: переход на кладбище может потревожить нежить, которая восстанет. Или типа того. Ты понимаешь, что это означает?

Вопреки ожиданиям ведьмочки, Тим кивнул и пояснил специально для нее:

— Обращение к стражнику. Это и есть переход. Ладно, я понял.

— А раньше не знал?

— Скажем так, не знал наверняка, но подозревал что‑то в этом духе. Среди моих родственников подобных перегибов, как у меня, еще не было. Я первый и весь из себя уникальный. Спасибо бабуле.

Мира не обратила внимания на ироничный тон Тима и положила ему ладошки на грудь.

— Ты у меня самый лучший, — сказала неожиданно для самой себя.

Тим немного смутился от комплимента, придвинулся ближе к Мире и обнял за плечи.

— Ладно, давай посмотрим, что у нас на повестке ночи.

Две пары любопытных ждущих глаз уставились на смутно различимую в темноте могилу. А там как раз начиналось самое интересное.

Сначала Мире показалось, что несколько светлячков закружились в причудливом танце над покосившимся надгробием. Но вскоре стало понятно, что это искорки света, непонятно кем и с какой целью вызванные. Они то слетались друг к другу, то разлетались в разные стороны, повинуясь четко заданному ритму. Эффектно кружились, рассыпались множеством крошечных искорок, завораживающим фейерверком подлетали вверх, ныряли вниз, исполняли изящные пируэты — это походило на волшебный танец фей. Вокруг захоронения вспыхнули магические шары, разом осветив происходящее. Миранда огляделась по сторонам в надежде увидеть того, кто это делает, но вокруг не было ни души.

Спустя некоторое время искорки дружно взмыли вверх, словно салют, и осыпались на холодную землю каплями золотого дождя. Мира не поверила своим глазам, когда на двух едва заметных холмиках вдруг проклюнулись росточки, полезли вверх и за пару секунд превратились в прекраснейшие цветы, каких она ещё не видывала. Ведьмочка ошеломленно подергала Тима за рукав:

— Ты видишь то же, что и я? — спросила неверяще. — Это… на самом деле происходит? Цветы и все такое?

Тим шепнул ей в ухо:

— Именно так. И, сдается мне, это только начало.

Мира машинально кивнула, еле сдерживая себя, чтобы не бросится к могиле и не попытаться разведать, что же творится. Как она собиралась выяснять, что к чему, было неясно и ей самой, но в данном случае подобные доводы в качестве веских не рассматривались. Жизненно необходимо подойти поближе! Попытаться отследить заклинание. Найти того, кто это инициирует. Знакомый Мариссы и Ридьярда? Может быть, он или она помогут ведьмочке разобраться в их трагической гибели. Ведь просто так столь мощный выброс силы не происходит. Это же чистой воды разбазаривание, с точки зрения среднестатистических колдунов. Магия должна приносить либо прибыль, либо славу, либо способствовать прогрессу в какой‑либо сфере. Выращивание цветочков и танцы светлячков ни под одну категорию не попадает, встает вопрос: кто это делает и зачем?

Тем временем действо набирало обороты. Магические шары вспыхнули алым, и над могилой ее родителей возник размытый силуэт. Мужской или женский — непонятно. Просто очертания фигуры, одетой в обычный балахон, голова скрыта капюшоном. Фигура беззвучно застыла в воздухе. Цветы потянулись вверх, а потом бессильно опали на землю. Их нежные лепестки укутали могилы. Свет магических шаров немного пригас.

Фигура подплыла к надгробию, вытянула бесплотную руку и коснулась фотографии ее матери, Мариссы Новиковой. Мира аж подпрыгнула на месте, рванулась было вперед, но Тим её удержал.

— Это всего лишь призрак, Миранда, успокойся. Необходимо досмотреть до конца.

— Нет, ты видишь, что он делает? — возмущенно зашипела Мира. — Он мамину фотографию… трогает, извращенец! Пусти, я ему покажу, где раки зимуют!

— Родная, успокойся, это всего лишь призрак, проекция, говорю же.

— Но разве нельзя его как‑нибудь поймать? — ведьмочка никак не могла заставить себя дышать ровнее.

Тим усмехнулся ей в шею:

— Насколько я знаю, нет. По крайней мере, нам с тобой такое не под силу.

— Но ты же можешь…

— Наверное, но ты сама сказала, что подобное делать опасно. А то в придачу к призраку получим парочку умертвий. А они страсть какие вонючие в это время года.

Мира через силу тоже усмехнулась и, приказав себе расслабиться, вновь сосредоточила внимание на разворачивающемся действе.

Призрак стоял напротив надгробия долго, и разыгравшийся ночной ветерок не тревожил осыпавшиеся лепестки, словно обходя место захоронения стороной. Неподвижность эта была нечеловеческой, противоестественной.

Вдруг рядом с призраком заколебался воздух, стал наливаться чернотой и потрескивать. Побежали электрические разряды. Ведьмочка прищурилась, стараясь разглядеть получше. Темное пятно ширилось и росло, медленно, неохотно, как будто с трудом. Оно растягивалось, словно тугая резина, через силу завоевывая все больше пространства.

Мира подумала, что это похоже на портал. Видимо, путь прокладывался издалека, раз материя открывалась с таким трудом. Только кто сюда идет? Колдун, который выращивал цветочки на могиле ее родителей? Или просто кто‑то координаты перепутал? И чего еще ждать? И сможет ли тот, кто появится, ответить хотя бы на один ее вопрос? И захочет ли?

— Черт, что‑то не так, — прошептал Тим.

— Что? — сразу же напряглась Мира. — Что не так?

— Будь я проклят, если знаю. Просто не по себе. Я его чувствую… но он же… Если отбросить тот факт, что он должен быть дома, в лаборатории, то я сказал бы, что это… мой брат?..

Ну и вляпался ты, друг дорогой, — подумалось Ричу, когда он разглядывал окружающее его великолепие. И зачем пошел на поводу у этой девицы? Не попытался бы бежать, может, и разговор с хозяином вышел бы иным, кто знает. С другой стороны, садистские наклонности не так‑то просто сдержать, и предлогом для издевательств может послужить любая мелочь. Не угадаешь; придется отталкиваться от того, что он знает.

Первое — Дирьярд каким‑то образом разнюхал, что Рича сюда закинуло по воле заклинания, запечатанного в письмах. Хорошо это или плохо, пока не понятно, но скорее всего, ничего обнадеживающего в этом нет. Раз знал про заклинание, значит, имеет к нему отношение, может быть, даже автором является. Тогда и проклятие тоже он накладывал, вероятнее всего. Но кто этот Дирьярд? Кем приходится чертовой ведьме и ее родителям? И почему, собственно, Рич должен это выяснять, рискуя своей шкурой?