— Есть! — довольная собой до невозможности, Мира установила пальчик на строчку в ежедневнике и взглянула на Тима, только что вышедшего из портала. — Есть! Я же говорила!

Рядовой Брайт, который настолько вымотался физически и морально, что буквально засыпал на ходу, поморгал и устало спросил:

— Что есть?

Идущая за ним Тесса капризно дернула парня за рукав:

— Сначала мое! — и потянула Тима за собой. — Эта… подождет. А мне срочно!

Мира открыла было рот, чтобы послать наглую колдунью далеко и надолго… и вместо этого подошла к Тиму, обняла крепко — крепко за шею, оттолкнув при этом Тессу, поцеловала в щеку и прошептала:

— Спасибо.

Тим, который до этого чувствовал себя выжатым как лимон, заметно приободрился и даже на мгновение забыл, что хотел вздуть непослушную ведьмочку по первое число за беспечность. Тесса фыркнула за его спиной и отошла в сторону — телячьи нежности вызвали у нее приступ тошноты. Жила она как‑то двадцать пять лет без розовых соплей и столько же еще проживет!

— Есть хочешь? — заботливо спросила ведьмочка. — Пойдем на кухню, я гляну, что есть в холодильнике. Кажется, там еще пюре оставалось. Разогрею. Будешь?

— То есть воспитательную беседу мы отложим? — раскусил ее увертки Тим, но Мира совершенно серьезно покачала головой:

— Можешь совместить, я не возражаю, хотя, как уже говорила, я все поняла. Такого больше не повторится! — проскандировала, патетически прижав руки к груди. Подумала и добавила уже тише: — Наверное. Нет, точно. Да, наверное точно. Скажу только еще раз, что все поняла, осознала и сделала выводы.

— И какие же? — не преминул полюбопытствовать Тим, увлекая ведьмочку на кухню. Есть и в самом деле хотелось зверски.

Мира не ожидала такого вопроса, решив заранее, что он ограничится ее дутым раскаянием. На миг растерялась, но ответила:

— Что без твоего указания нельзя трогать незнакомые вещи, входить в незнакомые комнаты и открывать незнакомые коробки. Как‑то так.

И полезла в холодильник, нарочно выпятив округлую попку для отвлечения внимания. Или привлечения внимания, как кому нравится.

— Ты мне лучше скажи: пюрешка или макароны с сосисками? Кетчуп вот есть, майонез. Намешать? И кстати, как все прошло с василиском? Нашли того единственного, кто сумеет о нем позаботится?

Сработало. Вот убей ее, но она четко ощутила тот момент, когда Тиму стало не только не до разбора полетов, но и не до еды. Горячая рука легла на ее филейную часть, по — хозяйски потискала, схватила за пояс спортивных брюк и выдернула из холодильника.

— А еда? — наивно хлопая ресницами, спросила Миранда. Не могла не спросить, уж больно смешное лицо сделалось у Тима. С одной стороны, он прекрасно понимал, на что его толкают, и всем своим существом был "за!!!" (с тремя восклицательными знаками), потому как мужские желания — они свое возьмут по — любому; с другой стороны, не хотел сдаваться так просто, без споров и нравоучений, не хотел уподобляться ослику, который бежит за морковкой. Но тут Мира наклонила голову чуть вбок и вниз, приглашающе открывая нежную шею, и в голове рядового Брайта помутилось, а после того, как она развернулась к нему лицом и легонько чмокнула в губы, пока ее руки умело добирались до самого интересно, вообще произошла революция со сменой власти. Угадайте, кто победил — разум или… не разум.

— Какая еда… — пробормотал Тим неразборчиво, расстегивая спортивную курточку, под которой — ура, ура! — кроме затейливого лифчика, очень придирчиво выбранного Мирой не далее как день назад, ничего не было. — Ммм… красота…

С треском захлопнувшаяся кухонная дверь едва ли хоть на мгновение привлекла их внимание. Тесса ушла спать, пожелав влюбленным баранам проваливаться ко всем титанам. Неблагодарные!..

А Ричу в это время было несладко. Ох, как не сладко. Можно даже сказать, кисло и противно до тошноты, как Тессе при виде целующихся Тима и Миры. Только если у неё это было гипотетически — теоретически, то у него — в прямом, физическом значении этого слова.

И воняло. Истина, как же здесь воняло!!

— Гррр, — раздалось над головой недовольное бурчание. — Гррр! Гррррррр! — и под нос ему сунули кусок сырого мяса. Тухлого, с копошащимися белыми личинками. Рич передернулся, отвернулся и тут же получил по башке всё тем же мясом. — Гррр! Гррр! — Ему настойчиво потыкали деликатесом в лицо.

От запаха тухлятины и осознания того, что съесть, видимо, это придется, иначе съедят его самого, колдуну захотелось умереть.

А получилось вот что. Тот самый запах, который показался Ричу знакомым, был запахом, уж простите, испражнений тролля, за которыми он как‑то охотился для проведения эксперимента. Не будем уточнять, как именно он доставал нужный ингредиент, но слава Истине, магия на тот исторический момент была ему доступна, и своими руками выгребать ничего не пришлось.

Но это к слову, а по сути, только Рич повернулся спиной к тролльему логову и вознамерился дать дёру, из развалин появилось жуткое двухметровое, но удивительно проворное для своих габаритов чудовище, облепленное мухами и жуками — навозниками и источающее сногсшибательный аромат.

Рич не успел и пары шагов сделать, как был схвачен. Дальше стало интересно. Вместо того, чтобы откусить ему голову, тролль сунул зазевавшегося мага под мышку, где последний чуть не скончался от обилия и интенсивности ароматов, равно как и от силы захвата. Довольно урча, понес в разрушенный дом, а потом — в подвал. И вот теперь мрачный, как сама смерть, Рич, сидя в куче мусора, пытался избежать насильного кормления. Мысли его были далеки от идиллических.

Как и почему тролль обосновался в черте города — вопрос интересный, но в данный момент не самый насущный. Обычно они обитают в глухих лесах, горах, в темных пещерах, в общем, подальше от цивилизации. Куда смотрят городские власти — Ричу ещё предстояло выяснить. И после того, как он закончит с этим вопросом разбираться, муниципальные чиновники еще долго будут оптом закупать пармерсы. Он их лично будет на общественные работы в ночную смену в Лиоль гонять. Каждому метлу в зубы — и веником по жирной заднице для придания ускорения. Они у него вообще забудут, что такое нормированный рабочий день, обед с часу и до шести, просторный, светлый кабинет и уютное ортопедическое кресло. К тому времени, как Рич остынет, чиновники научатся так виртуозно сортиры городские отскребать, будто всю жизнь только этим и занимались. Твари, ленивые, алчные твари. Вот он до них доберется… Всех до единого, он их всех заставит ответить. Даже без магии. Голыми руками из них все дерьмо выбьет, обратно затолкает с ноги и выбьет снова. Если выживет. А он выживет назло. А потом устроит благотворительный обед… ответственный за меню, а по совместительству шеф — повар — тролль. И пусть только кто‑нибудь попробует отказаться….

Мечты мечтами, но в данный момент, без магии, он ничего не мог противопоставить чудовищу, физическая сила которого превосходила человеческую во много раз.

Когда они только очутились в развалинах, тролль, что странно, опять же не стал, как это они часто делают, сходу отрывать колдуну голову, а усадил в дальний угол и удалился куда‑то вглубь подвала. До колдуна доносилось лишь надсадное сопение да стук досок, которые тролль зачем‑то перебирал.

Не догадывался еще тогда Рич, что участь, которая его ждет — в некотором смысле хуже смерти. Это уже позже, когда вернулась способность думать и замечать, а не только мысленно расчленять весь штат городской управы, рассмотрел, что похититель его — не тролль вовсе, а троллиха, или как у них особи женского пола называются. Считалось, что женщин — троллей нет, а пару чудовища находят себе из человеческих женщин, уволакивают в пещеру, приходуют. Обращаются жестоко, подарков не дарят, грубят, мажут всякой грязью, волшебными мазями, прожигающими чуть ли не до костей, отчего симпатичные женщины превращаются в монстров — кожа темнеет, покрывается шерстью, мыслительная деятельность затухает, внешность изменяется до неузнаваемости. Но чтобы они еще и вырастали до двух метров, про такое Рич не слышал.