Они были самыми шумными, самыми тупыми тролльчатами, которых Улучшитель когда-либо встречал, так что ничего удивительного, что они оказались неспособны долгое время держать рот на замке.

Уже много недель он не имел возможности насладиться тем, как на лице тролльчат отображается страдание, когда он, держа в руках огромные каменные скрижали, заставлял их повторять тралфавит (алфавит троллей, который очень похож на человеческий, за исключением того, что в нем два «г» и ни одного «ъ»). Уже так давно ему не приходилось заставлять тролльчат есть Горький улучшающий хлеб, используя вилку с ножом на людской манер, или опускать Клетку для погружения в Кусачую воду.

— Она к-к-к-к-кусацца, — всегда говорили они.

На что он отвечал:

— Кусается. Не кусацца, а кусается, мерзкий маленький тролль.

Ох, это было так давно! Но теперь, сказал себе Улучшитель, теперь его ожиданию пришел конец! Совсем скоро у него появится еще один мерзкий маленький тролль. И этот тролль обещал быть действительно мерзким, насколько можно было судить по его маме. Эта жалкая пустая глазница, моргающая в середине ее лба. Фу-у-у!

Но куда же они подевались?

Он посмотрел на часы. (Улучшитель был единственным троллем в Троллхельме, который знал, сколько сейчас времени.) Его часы сказали ему: ТРОЛЛЬ-СЫН ОПАЗДЫВАЕТ.

— Ох, это нехорошо. Очень нехорошо. Мне придется подольше подержать его в Кусачей воде, чтобы наказать за опоздание.

Затем раздался стук в дверь.

— А, вот он! Этот безглазый кретин наконец-то пришел! — Он помешал воду длинной деревянной мешалкой, вышел из Зала улучшения и бегом устремился вниз по лестнице, ведущей на нижний этаж. После этого ему еще нужно было открыть тринадцать замков на входной двери.

— Я иду, — сказал он. — Я иду. Я готов избавить вашего ребенка от его вонючих плохих манер. Не беспокойтесь, Улучшитель всегда к вашим услу…

Но когда дверь наконец была открыта, Улучшителю не понравилось то, что он увидел. На пороге стояла Тролль-мама, как и следовало ожидать. Но где же был ее сын?

— Здрасьте, мистер Улучшитель, сэр, — сказала она как можно более вежливым тоном.

Улучшителю стало нехорошо от одного ее вида. В своем предвкушении он успел забыть, какой уродливой она была со своей буйной шевелюрой и пустой глазницей.

Он заставил себя выдавить «Здравствуй», после чего спросил:

— А где же, позволь спросить, твой сын?

— Ну, за этим-то я сюда и пришла.

Улучшитель закатил глаза от отвращения, но подавил в себе желание исправить ее ошибки в речи. Ему слишком не терпелось понять, почему Тролль-сына нет с ней.

— Ну? — сказал он. — Объясни мне.

Тролль-мама глубоко вдохнула.

— Он потерялся.

— Потерялся? Потерялся?

— Да. В один момент он был, а в следующий момент его уже не было.

— Не было?

— Мы думаем — его папа и я — мы думаем, что он убежал.

При слове «папа» Улучшителя передернуло от ненависти. Он знал Тролль-папу уже долгие годы и ненавидел его настолько, что не мог на него спокойно смотреть или отвечать на его приветствия. (Тролль-папу всегда смущало, что Улучшитель его игнорирует, но поскольку Тролль-папа был не очень сообразительным и большую часть жизни его смущали те или иные вещи, он об этом не слишком задумывался.)

— Убежал? — Улучшитель чувствовал, как внутри него поднимается ярость, заставляя быстрее биться сердце и горяча кровь.

— Да. Его папа теперь в лесу, ищет его, вот он где.

— Он должен быть здесь. Он должен подвергнуться улучшению.

Тролль-мама кивнула и растянула рот в извиняющуюся улыбку — улыбку, которая открыла жутковатое кладбище ее зубов. Улучшитель поморщился, уловив запах ее дыхания. Этот запах вызывал в воображении смесь из гнилых рыбных потрохов, немытых подмышек и невытертых поп. Этот запах, казалось, был специально создан для того, чтобы вызывать немедленную рвоту. Но Улучшитель был слишком зол, чтобы поддаваться этому чувству.

— Ох, дорогая, — сказал он, стараясь скрыть злость в своем голосе. — Ты, должно быть, так волнуешься. Бедняжечка. Куда он пошел?

— Мы не знаем. Он мог пойти куда угодно. Я так испужалась. Мы не знаем, что делать… Это моя вина, понимаешь? Я была такой ужасно строгой с ним.

— Невозможно быть слишком строгой с непослушным ребенком, моя дорогая. «Твердость помогает, мягкость портит» — вот мой девиз.

Пока Тролль-мама продолжала говорить, злость внутри Улучшителя достигла такого высокого градуса, что он начал дрожать. Он едва удержался от того, чтобы не засунуть ее в Клетку для погружения. Но нет. Он знал, что должен попытаться держать свою ярость под контролем, потому что в голове его уже начал формироваться план. План настолько восхитительный, что он почти ощущал его вкус у себя на языке.

— Ох, мистер Улучшитель, ты настолько лучше меня. Что мы будем делать, если Тролль-папа вернется домой без Тролль-сына?

Улучшитель выдержал паузу, хотя к тому моменту уже точно знал, что он собирается сказать.

— Ты же знаешь, какой сегодня день, не так ли?

— Да, сегодня Лунный день.

— Нет. Лунный день был много дней назад. Сегодня День Тора, глупа… глубоко встревоженная и по понятным причинам растерянная мать.

— Ах, да, так и есть… так и есть… В моей голове такая путаница со всеми этими штуками, что я не знаю, где я, там или тут.

— Так вот, тебе известно, что в каждый День Тора проходят встречи Совета троллей в Зале советов?

— Да, — ответила Тролль-мама, вспомнив визит Тролль-мудрейшего прошлой ночью.

— Ну, если Тролль-па… — Он не мог заставить себя произнести это имя. — Если твой муж вернется домой без Тролль-сына, ты должна велеть ему увидеться с Тролль-мудрейшим, поскольку он — глава Совета. Он укажет вам, что делать. Так что не переживай, я уверен, что все разрешится, дорогая, не волнуйся.

Улучшитель улыбнулся самой жестокой из своих улыбок, зная, что безглазая Тролль-мама не может увидеть ни улыбку, ни жестокость, которую она выражала.

— Правильно, я тебя покорно благодарю, мистер Улучшитель, сэр. Очень покорно благодарю. Я поговорю с Тролль-папой сразу же, если он вернется с пустыми руками.

— Очень хорошо, до свиданья, — сказал Улучшитель, глядя на то, как Тролль-мама слепо побрела прочь. — И удачи, хотя я уверен, что она тебе не понадобится. Не беспокойся, после того, как Тролль-сын улучшится, он больше не будет так себя вести. Это несомненный факт. Абсолютно несомненный.

С этими словами он захлопнул входную дверь, вскарабкался вверх по лестнице и вытащил из-под половицы одну из своих Улучшающих шкатулок.

— Итак, что мне нужно? — сказал он себе. У него был широкий выбор. Видите ли, уже долгие годы он использовал волшебные травы, растения и другие вещества, которые можно было найти в окрестностях Троллхельма. В своем Зале улучшения он проводил эксперименты, создавая различные мази, мыла, леденцы и снадобья, которые сильно облегчали задачу улучшения. Кусачая вода была всего лишь одним из многих загадочных веществ, с которыми приходилось контактировать воспитаннику Башни улучшения. Этих веществ были сотни, и некоторые из них обещали оказаться очень полезными теперь, когда Тролль-сын потерялся. Вот что Улучшитель решил положить в бесчисленные карманы своего пальто:

МАЛЕНЬКИЙ ФЛАКОН СНОТВОРНЫХ СОЛЕЙ. Получены из выпаренной соленой воды Безмолвного озера. Гарантированно погружает троллей в многочасовой тяжелый сон без сновидений. Улучшитель всегда следил за тем, чтобы его воспитанники нюхали эти соли перед сном, потому что после этого они чувствовали себя слишком обессиленными, чтобы попытаться сбежать.

КОРЕНЬ ЛЕРТВИКА. Имеет обратный эффект. Один кусочек помогает бодрствовать много часов подряд. Улучшитель никогда не давал лертвик своим воспитанникам, но это было идеальное средство, помогавшее ему самому не спать во время путешествий по лесу.

ЛЕДЕНЦЫ-МОЛЧАНКИ. Сделаны из фендрейка, травы, которая делает ваш язык настолько тяжелым, что вы не можете говорить.