— Как? — подняла я на него измученный взгляд.

Довериться хотелось хоть кому-то, нести ношу одиночества и бороться со всем миром — не для меня. Я бесконечно устала биться как рыба об лед.

— Выбери меня, — мягко, с надеждой прошелестел Шедвик. — Ты только выбери меня для жизни, стань моей. Мы наденем брачные браслеты и больше никогда не испытаем одиночества.

Словно по волшебству в его руках появились два тяжелых на вид, широких браслета, сияющих замысловатыми рунами. Красивые, но мне показались слишком громоздкими для ежедневного ношения. Я завороженно смотрела на них, не в силах оторваться, мысли и чувства мешались, переплетались… как-то неправильно, сами по себе. Пришлось зажмуриться, чтобы отвернуться. Сжимая на коленях кулаки, я попросила:

— Мне надо подумать, ладно?

— Ты забыла, что не пленница, а гостья? — по-доброму укорил змей, покачав головой, прямо как моя бабушка и незаметно, словно иллюзионист, спрятал браслеты. — Ты можешь все, тем более — подумать над очень важным шагом в своей жизни. Просто помни: стать твоим — моя заветная мечта.

— Спасибо, — я погладила его руку, испытывая огромную благодарность за щедрость и доброту.

— Моя драгоценная, ступай в опочивальню, тебе надо еще отдохнуть после чудовищных событий, скитаний и невольничьей клетки. Поесть тебе накроют там же. Поспи, расслабься в купальне, поешь и подумай — и верное решение придет само собой.

Кажется, устами гостеприимного змея глаголет истина. Зачем торопиться — лучше отдохнуть, поесть и спокойненько подумать. Поэтому согласно кивнула, улыбнулась и отправилась в спальню.

Трагедия

За моей спиной вновь захлопнулась дверь, я рассеянно обвела взглядом прихотливую, карамельно-воздушную спальню, словно из сказки или покоев прекрасной принцессы. В голове после общения с Шедвиком — сплошной хаос, закрутившийся с момента, когда он взял мои руки в свои и с дикой надеждой заглянул в глаза. Мыслей много, но какой-то сумбур: не могу сосредоточиться на важных вещах, а перед глазами стоят прекрасные серые глаза змея, такие удивительные, огромные, буквально отключающие все мои разумные доводы «против».

Со мной никогда подобного не бывало. Наверное, насмотрелась за два месяца на разных гуманоидов-страшил, вот теперь на первом же, рядом оказавшемся красавчике мозг и решил «отдохнуть». Кроме того, все завертелось, закружилось, навалилась легкая усталость.  Вроде только встала, знакомство со змейсом было весьма коротким, но я, будто по чьей-то указке, подошла к кровати и легла поверх покрывала. Только одна мысль зацепила и то смутно: кровать убрали, стол заново накрыли. Кто-то незаметно прошел мимо нас в гостиной и навел здесь порядок раньше, чем Шедвик предложил отдохнуть для успокоения нервов? Все чудесатее и чудесатее!

Спать перехотелось. Открыв глаза, я лежала, сложив руки на животе, словно труп, и думала о прекрасном Шедвике: какой он мужественный, какие потрясающие у него глаза, руки сильные, но такие нежные. Хвост… тьфу, про эту часть лучше не думать, а то в душе что-то неприятное сразу поднимается, протестующее. В прошлой жизни на змей я даже по телевизору смотреть не хотела, от одного вида содрогалась. А тут…

Надо поспать, расслабиться в купальне, поесть — и верное решение придет само собой. Да-да, именно так звучали слова Шедвика. Мудро, правильно, так и надо поступить!

Странный звук вдруг нарушил уютную тишину, хорошо знакомый, но резанувший по нервам. Я чуть приподнялась над кроватью, но, не обнаружив источник звука, снова легла и расслабилась… ожидая, когда верное решение придет ко мне само-собой. Только перед глазами возник прекрасный образ змейса, который несет мне на золотом подносе высокий стакан с холодным апельсиновым фрешем, по запотевшему стеклу даже капелька побежала завлекающая и обещающая все блага этого мира, — как вновь раздался хруст. Словно кто-то рядом громко и смачно откусил большой кусок яблока.

Я потерла лицо, но увлеклась легким, едва уловимым ароматом, который исходил от моих ладоней. Да, так пах Шедвик, этот запах я отчетливо ощутила, когда он приблизился вплотную и взял за руки. Тонкий, нежный аромат, будто крадущийся за мышкой кот, проникал в нос. И вновь в мысли полез Шедвик с просьбой взять его в пару. Призывно сверкали красивые толстые серебряные браслеты со светящимися рунами, манили всяческими благами, если приму их добровольно и сама надену.

Мою наверняка глупейшую восхищенную улыбку стерла другая мысленная картинка, ошеломительно откровенная в своей простоте: большое, наливное яблоко, которое совершенно наглым образом, с хрустом и смаком жрал… змей, почему-то смахивающий на обычного мультяшного червяка. Откусив очередной кусь, он флегматично жевал, поглядывая на меня черными глазами-бусинками, в которых отчетливо светилось нахальство, ирония и насмешка: лежишь тут, дуреха, время тратишь, мечтаешь о черте чем…

Меня даже подкинуло после очередного демонстративно-смачного отгрызания змеем-червяком следующего куска. Я резко вскинула руки протереть глаза — и снова в нос полез запах Шедвика, но в этот раз он показался навязчиво приторным, словно опиум, который забирает все, а дарит лишь краткий миг иллюзии. Сорвавшись с кровати, я ринулась в купальню, где тщательно смыла, соскребла с себя чужой аромат.

Вернувшись в спальню, я задумчиво осмотрела щедро накрытый стол с красивыми тяжелыми бокалами с вином и водой. Вот что-то мне подсказывало: не стоит это есть. Ведь Шедвик сделал мне фактически установку — поесть, принять ванну и поспать, — значит, дело не только в его запахе или каких-либо феромонах, что он выделял, охмуряя меня. Я бы их смыла, о чем он не мог забыть. Видимо, та дурь, которая мутит мысли и подсовывает чужие желания, либо магическое воздействие, либо подмешивается в еду и питье, а возможно, и то и другое вместе. Это как ранец с парашютом, в который налили кислоты!

Еще раз подозрительно взглянув на стол, я решила: не буду ничего, кроме фруктов. В конце концов, недавно плотно поела и проголодаться не успела. Взяла фрукт, похожий на яблоко, и, чтобы больше не забываться, откусила большой кусок. Похоже, на подсознательном уровне своевременно дошло, что меня пытались загипнотизировать или каким-то другим образом внушить чужие мысли. Вот подсознание и подкинуло самый доходчивый образ змея с яблоком. Не зря во время разговора я думала о нем.

Хищно, со злостью откусив следующий кусок, я еще и громко почавкала, чтобы окончательно прочистить заплывшие мозги. Затем решила, время лучше не терять, разлеживаясь здесь, а пойти хотя бы дом осмотреть. Вдруг что-то полезное узнаю. Предъявлять претензии за гипноз и обман не буду, пусть мой новый хозяин и дальше считает, что дочь владельца русского строительного бизнеса, который одним взглядом может загипнотизировать до вечной икоты кого угодно, можно обмануть настолько дешевым способом.

Я заплела косу, скрутила ее рогаликом на затылке и закрепила вилкой, спрятав ее в волосах. Пусть такое, но оружие! Быстро обследовав комнату, потайных дверей не нашла, увы. Время поджимало, вряд ли Шедвик оставил меня в покое надолго — часа на три-четыре, не более. Приоткрыла дверь в гостиную и порадовалась: никого нет. Змеей скользнула к двери в коридор, подбадривая себя, вспоминая маму, когда та вкрадчивым хрустальным голоском, со стальным блеском в глазах вела переговоры о размере своего гонорара. С такими родителями остаться доверчивой и наивной просто нереально. И довольно доедающий огрызок червяк где-то на задворках моего сознания этому доказательство.

В коридоре царила тишина, с одной стороны, пугающая, с другой —обнадеживающая. Мягкие мюли позволяли бесшумно идти по коврам. Крылья я спрятала. Дом показался огромным, и я не решилась покидать третий этаж. Окна светлого коридора выходили в сад, густой и безлюдный. Я осторожно приоткрывала двери подряд и заглядывала, комнаты походили одна на другую: большие, воздушные, карамельные, словно выставочные или призванные пускать пыль в глаза таким как я, умилять, путать мысли.