Обед прошел на «месте расправы» под впечатлением от публичной порки и без аппетита. Учиться придется не только летать и магичить, но и многому другому. Я думала, что, будучи дочерью одного из богатейших людей России, знаю как управлять другими, не испытывая сомнений и угрызений совести, и жить на широкую ногу. Не-ет! Я ошибалась. Ошибалась настолько, что теперь страшно представить, как исправлять эту ошибку.

Рассеянно ковыряя вилкой в тарелке, я думала, стоит ли мне следовать совету Амилы и стать как все: полностью белой и идеальной внешне, но жестокой и черной внутри? Или найти собственный путь? Попытаться совместить внешнее и внутреннее. Но тогда мне придется стать по-настоящему сильной шаазой, ведь только сильные маги в этом мире чего-то стоят.

— Долго учиться управлять магией? — спросила я у Амилы, сидевшей за столом напротив меня.

Она немного расслабилась, словно из нее кол вынули, прежде чем ответить:

— Кайя, ты могла подумать, что я бессердечная и… но ты просто не понимаешь… не знаешь, кто мы такие.

— Уже догадываюсь, — вяло, не искренне улыбнулась я.

Амила задрала подбородок, отложила вилку и произнесла жестко:

— Нет! Я же вижу насколько шокировала тебя. Не знаю как у вас все устроено, но леары признают только силу и иерархию. Дал слабину — тебя съели. Причем, в прямом смысле — выпили магию досуха. Знаешь, откуда появились ша? Это потомки тех несчастных, кого насильно лишили магии. Белокрылые предки оказались слишком мягкими и слабыми, их выпили, а потомки превратились в чернокрылых пустых ша.

— Своих же выпили? — потрясенно выдохнула я.

— Да. — Амила подалась ко мне, почти легла грудью на стол. — Серые не столь сильны как белые, но при определенных условиях и толпой способны выпить и шааза. Одинокого, с незавершенной связью. Поэтому любой леар — белый или серый — стремится обрести пару и защитить себя от подобного. Традиции и страх перед белыми пока удерживают леаров, но жажда власти все чаще толкает низших бунтовать и нападать. Серых становится больше, а истинных шаазов — меньше. Тем более, белые враждуют между собой даже за крохи силы и власти. За последние сто лет погибли двадцать восемь белых, шестеро наших, из Арэнка. Мы, один из самых сильных некогда родов, самый богатый шаазат, на грани уничтожения. Нас планомерно убивают по одному.

— Я…

— Ты теперь одна из нас! Возможно, до тебя это пока не дошло, но для всех остальных — да. Ты мне не нравишься. Совсем! Но запомни, Кайя, теперь ты Арэнк — значит, Йелли, Ниол и я на твоей стороне. В любой ситуации! Даже, если мне захочется тебя убить, медленно и жестоко.

— Благодарю, — глухо ответила я, потом с улыбкой, слабой, но уже искренней, добавила. — А вы мне, наоборот, нравитесь. Вы похожи на жен… жену моего отца. Мы привыкли с ней пикироваться, такая у нас игра была.

Амила вернула себе внешнее спокойствие и расслабленность, а мне — тень улыбки. Встала и уже приказным тоном уведомила:

— Доедай. С нарядами мы завершили на сегодня, первые уже к вечеру приготовят. Через глыбу прилетит шаа Фэй, я тоже буду присутствовать, чтобы согласовать программу обучения.

— Могу я пройтись после обеда недолго? Подышать свежим воздухом и хотя бы осмотреть дворец.

Амила поколебалась, было заметно, что она очень хочет отказать, но с великим трудом согласилась:

— Пять льдинок, не более.

Полчасика мне на прогулку отвели. Хвала всем ларам!

Нелегкая это работа — быть крылатой

Допив сок в одиночестве, я задумчиво рассматривала фруктовые волокна на дне бокала. Вкус приятный, нежный, освежающий, хоть и не апельсин, но почему-то не доставил мне ожидаемого удовольствия?! Ведь сама же грезила о фреше, как символе утраченного благополучия. Видимо, не те ценности считала важными и нужными, надо было мечтать о мире и любви что ли?

Так, хватит рассиживаться, у меня всего полчаса на прогулку. Я поднялась, одернула белоснежный наряд, одолженный Амилой, и невольно коснулась волос, машинально проверяя прическу. Свекровь с утра просветила, что, в отличие от шаа и ша, предпочитающих распускать волосы, шаазы делают сложные прически, используя драгоценные камни и украшения. Тем более, помощниц в их распоряжении достаточно. Опять привилегия, по-моему, сомнительная — обязывает, но не всегда радует. А так как сегодня я отстаивала свой стиль одежды, волосы собрала в высокий хвост на макушке, закрепив его подаренной Амилой красивой заколкой с изумрудами. Интересно, сын родителей уже предупредил, что отдал шахты за жену? Вернее, как они отнеслись к потере большого семейного актива, отданного за другой актив, проблемный, — невестку.

За дверью покоев меня ждала знакомая троица серокрылых телохранителей, одетых, как и работодатель, в жилеты и штаны из тонкой кожи отличной выделки. Только расцветка гораздо светлее — бежевая. Интересно: занимающие более низкое положение в иерархии, леары шаазата Арэнк носят кожу светлых тонов, а эрат Йелли, вопреки традиционному белому, предпочел коричневый. Зато эта «форма», как и у воинов пограничников, не стесняет движений и отлично подчеркивает атлетические фигуры «твоей охраны». Один из телохранителей стоял ко мне спиной, позволив рассмотреть сзади на жилетке длинный разрез, в который свободно выдвигаются крылья.

Охранники, увидев меня, прикрыли лица, почтительно приветствуя. Мощный взмах крыльями — и ко мне то ли подлетел, то ли шагнул в полете самый светлый и сильный магически шаа.

— Шааза Кайя собралась на прогулку? — уважительно обратился он. — Могу я спросить, куда именно?

Помня, что сами представляться они не имеют права, уточнила:

— Добрый день, уважаемые шаа, как вас зовут?

Серые, раскосые глаза леара вспыхнули в приятном удивлении. Он чуть-чуть склонился, представляя себя и остальных:

— Я командир звена твоей охраны — Льил. И твоя тень вне дворца. Это Алел, — Льил указал на симпатичного худощавого шаа, ростом и в плечах меньше, чем двое других, затем кивнул на третьего, в глазах которого вчера отразилось презрение ко мне, — и Хтон. Они две твои тени во дворце. Мы личная охрана и карающая рука, если тебе потребуется кого-то наказать.

— Надеюсь, карающая рука окажется без лишней работы, — натянуто улыбнулась я. — А пока хочу просто пройтись и посмотреть дворец.

— Хорошо, как скажешь, шааза. Если я понадоблюсь, в любой момент пришли мне вестник. В течение льдинки я буду в твоем распоряжении, — улыбнулся Льил, поклонился, сделал несколько шагов, а затем взмахнул крыльями и улетел.

Вестник — это те самые снежинки, что отсылали эраты, заседавшие в Совете Девяти? Еще бы научиться их создавать, а то это становится весьма важным и насущным навыком для меня, поселившейся в VIP-квартале, на вершине горы, а летать пока не научившейся и запросто способной заблудиться.

— Алел, тебя не затруднит показать мне дворец и рассказать о моем новом доме? Я буду спрашивать, а ты пояснять, где, что и как. Хорошо? —обратилась я к «щуплому» шаа, опять подметив, как нехорошо потемнели синие глаза второй тени.

Хтон явно уязвлен тем, что экскурсоводом выбрали не его, хотя по цвету крыльев и запаху магии, мне показалось, оба на одном уровне.

— Почту за честь и удовольствие, шааза, — коротко поклонился довольный Алел.

Дальше мы с полчаса разглядывали залы, переходы, террасы. Прошли в рабочее крыло дворца, как его назвал Алел. Вопреки моим представлениям, это оказались не мастерские, кладовые и кухня, а офисные помещения, в которых осуществляют прием посетителей эрат и его подчиненные, там же находятся финансовые и управленческие службы всего шаазата; соответственно — кабинеты эрата и его отца. Хтон вмешался в разговор лишь однажды, ровно уведомив, что рабочие кабинеты шааз тоже в этом крыле расположены.

Кивнув ему, я свернула на террасу и постояла у балюстрады, разглядывая пейзаж. Как и вчера, между верхними и нижними ярусами столицы царила деловая суета. И никаких пробок. Серые, черные крылья, иногда и с белыми вкраплениями мелькали постоянно, жизнь кипела. Вон чернокрылые здоровяки понесли к Кристальному дворцу в двухместном паланкине важного апика и, наверное, его помощника.