Йелли, наверняка вспомнив все свойственные мне «признаки», рассмеялся.

Рекрутинг

Всем семейством мы с террасы наблюдали за нескончаемым круговоротом леаров около Кристального дворца. Я — положив руки на поручень, а Йелли — встав у меня за спиной и поглаживая мои плечи, порой легонько сжимая, словно хотел прижать к себе, но сдерживался. Ниол обнимал за талию Амилу, устало положившую голову ему на плечо.

— Почему красные? — спросила я, когда на стенах Кристального начали развешивать красные полотнища.

Кроме родителей сегодня вместе с нами ужинали родственники —близнецы Тукела и Туонис Арэнк, двоюродные братья Йелли, — которые остановились у нас и присоединились к столу. Раз им никто не возразил, имели на то полное иерархическое и родственное право. В Совет Девяти им не войти, серого в них больше четверти, но присущие Арэнкам четкие, мужественные черты на лицо однозначно. Четверо мужчин в нашей родственной компании похожи как внешне, так и разговорчивостью не отличаются. Кажется, если бы не я, они сидели бы молча — отдыхали, отдавая должное дворцовой кухне и бокалу вина, перебросившись парой фраз о самом важном.

Дополняя друг друга, близнецы рассказывали мне о традициях Леарата, когда я смотрела на них, включая в беседу:

— Красный — цвет трагедии, он символизирует невинно пролитую кровь. Сегодня погибло несколько шаазов и шаа из сильных шаазатов. Причем, не в бою, а случайно, из-за чьей-то подлости. Это чистый, светлый траур, когда разделяют горе и беду.

— А если бы Адана оказалась виновной?

— Тогда, если бы от Кристального хоть что-то осталось, последние представители рода Иси вывесили черные флаги.

— Символизирующие признание вины, сожаление и искупление.

— Достойная традиция, — вздохнула я и уточнила, задумавшись о зачинщиках сегодняшней бойни: — Сегодня сразу в нескольких шаазатах объявят новых эратов? Сменится власть…

— Да, — проскрипел Йелли. — Кто-то очень хитромудрый решил убрать Иси руками самих Иси. Вскоре после нападения на нас.

— Думаешь, это связанные события, эрат? — усомнился Туонис.

— Абсолютно! — ледяной тон Йелли не оставлял сомнений.

Ниол его поддержал:

— Да, поразительный размах и тщательно продуманная подготовка. Руководил один умник, без сомнений высокого полета, с огромными ресурсами и возможностями, который раскинул сеть куда смог дотянуться. Против Йелли использовали кинжал, отравленный хаоши. Те твари редко с кем сотрудничают, тем более, раздают артефакты, заряженные своей магией. Для Аданы браслеты Канубы где-то нашли. Создатели этих браслетов — ледяные — и сами теперь считают их практически утраченными. После казни жрицы Темной стороны Моики мы их повсеместно уничтожали.

— Кануба — это темная жрица? — тихо обратилась я к Йелли.

— Да. Дочь леары и змейса, единственная из потомков подобного союза с хвостом и крыльями, в которой так соединились особенности обеих рас. Воспитанная в Подземье, ненавидевшая леаров и ледяных, она основала культ Ночи. К тому же, Кануба была сильным магом и создавала жуткие артефакты, в частности браслеты подчинения леаров — магии и души. Темную жрицу казнили тысячу лет назад, но ее коварные «игрушки» до сих пор попадаются, несмотря на наши усилия.

Я обернулась в пол-оборота, слушая мужа, и заметила, что гости и родители поморщились.

— Может не настолько этот умник и мудрый? — вновь высказал сомнение Туонис. — Ведь наш эрат с Кайей, хвала ларам, живы.

Йелли хмыкнул насмешливо; на безупречно красивых лицах его родителей «расцвели» такие кривые зловещие ухмылки, что пробрало и меня, и братьев. Амила высказала свою точку зрения:

— Просто этот «умник» уже второй раз не взял в расчет подкидыша Язы. Прости меня, сынок, за это прозвище, но оно как нельзя лучше отражает действительность. Кайя — слабая, почти ничего не знает и не умеет… — У меня от удивления чуть глаза на лоб не вылезли, пока Амила переводила дыхание! — …на первый взгляд, но ее действия невозможно предугадать. Как, например, сегодня — клятва на осколке алтаря! Кто знал, что даже частица святилища пригодится? А их клятва с младшим Иси окажется столь искренней и проникновенной?

— Или когда леара, которая не в состоянии даже вестник сформировать, поставила защитную стену и спаслась вместе с супругом, — добавил с мягкой улыбкой Ниол.

В очередной раз убедилась: свекор — лапочка, а его жена — ведьма! Эх, жаль сын пошел в Амилу, а не в отца. Неожиданно вспомнился Хинто — хваленый наследник Керука с ледяным, ощупывающим, раздевающим взглядом. И невольно передернулась, словно мне за пазуху пауков пустили.

— Что случилось? — с нежной заботой спросил Йелли, прижав меня к груди.

Я поделилась, не раздумывая:

— Ничего особенного, почему-то вспомнился Хинто Керук, он так жутко смотрел при знакомстве.

— Хинто? — ледяным тоном повторил Йелли, потом, взглянув на отца, вспомнил: — Кстати, ни отец, ни сын клятву духам Иси не принесли.

— Неплохо, решение легче принимать, — отозвался Ниол.

Это то, о чем я подумала? Но спросила осторожно:

— Скажите, уже есть предположения, кто за провокацией в Кристальном стоит? И за нападением на нас?

— Есть, но пока нет твердых доказательств, — с глухим раздражением признался Йелли.

Я обернулась к пострадавшему, но уцелевшему дворцу, сияющему еще сильнее. К сожалению, светится он благодаря магии тех, кто начал восстанавливать разрушенные взрывами или толчкам землетрясения башни, стены, переходы и ледяной декор, украшавший этот потрясающий воображение архитектурный ансамбль. Вокруг него летали сотни леаров: одни что-то несли туда, другие, наоборот, выносили, чаще всего трупы спускали в долину. Как здесь говорят, возвращали в родные шаазаты погибших. Страшная картина.

— Долго его восстанавливать будут? — шепнула я в грудь Йелли, обнимая его за торс.

Йелли расслабился и, чуть ссутулившись, тоже обнял меня, потом прижал еще крепче. Видимо, обнимашки и нежности не в его характере. Ну раньше не были, а теперь, наверное, он восполняет, удовлетворяет новую внутреннюю потребность. И появилось это желание быть рядом со мной, касаться и, не побоюсь этого вряд ли известного моему суровому Арэнку слова «нежничать» совсем недавно:

— Такие множественные большие разрушения и повреждения восстановят дней за тридцать-сорок, не раньше. Вдобавок энергозатратные работы ослабят магию рода Иси, поэтому года два остальные шаазаты, заговорщики, недовольные и откровенно безмозглые леары постараются вести себя тише камня и ниже наста.

— Да? А я подумала, наоборот, кто-то может попытаться занять их место, если они ослабеют?

— Иси — самый сильный и многочисленный род. Сейчас у них одиннадцать крупных городов. Отправят во дворец усиленную охрану, ни одного заговорщика не пропустят, проведут массовую чистку неблагонадежных. Шаэр высушит любого, кто распустит крылья у него на пути. Столько силы на восстановление естественным образом не набрать, а вот забрать ее у врагов и неугодных — вполне. И повод для преследований и суровых мер вполне законный!

— Ясно, все как обычно, — мрачно констатировала я. И на всякий случай решила поинтересоваться про духов, раз мы с ними по соседству, вернее, в непосредственной близости проживаем: — Скажите мне кто-нибудь, почему духи рода поверили Адане? Не разглядели браслеты Канубы! А сразу бросились мстить Иси, крушить дворец и чужих походя убивать. Они же умные, защитники и должны беречь всех Иси, я правильно понимаю?

Йелли развернул меня, обнял лицо ладонями и, вглядываясь в глаза, негромко пояснил:

— Духи рода — это души, ты верно тогда заметила. Но в них уже нет былой семейной общности, они мыслят узкими категориями, такими как защита дома, свой-чужой по крови и магии, сытый-голодный. Они не прослеживают закономерности чьих-либо поступков или действий — а видят ситуацию, принимают ее или нет и действуют. В данном случае Адана уничтожила алтарь — сердце дворца, место для обращения к ларам и главный источник питания духов дома. Затем разгневанные, обозленные, потерявшие связи и источник, духи услышали, кто виноват в том, что они остались без дома, без еды, более того, от них отказались и предали. Духи начали воевать!