Пока прошедшие в порту обучение войска получали оружие, обувь и обмундирование, потом брали боеприпасы и готовили оружие к бою, старлей Душегубов провёл опрос прибывшего пополнения об их выучке и владении оружием. Оказалось, что пулемётов никто не знает, а сама винтовка Мосина знакома им на уровне открыл затвор, вставил обойму, вынул планку обоймы и дослал патрон в патронник. Оружие ставится на предохранитель так, а снимается этак. Идя в атаку надо кричать «Ура!», можно добавить «За родину!», «За Сталина!». Старлей реально выпал из реальности. Три сотни человек были ничем не лучше, чем толпа папуасов с диких островов, никому не известных. Все как один юноши с горящим взором! Как он перед своим первым боем, но он знал и умел многое, а эти реально ничего не знали и были полные нули.

Как человек ответственный Душегубов о своём открытии доложил генералу. Послать в бой батальон, где каждый третий винтовку только в руках держал, но не умеет её чистить, это немыслимо! В бою все три сотни винтовок не сделают ни одного выстрела или их сразу первым выстрелом приведут в негодность. У батальона будет три сотни бойцов с дубинами, идущие на пулемёты. Исход боя предсказать легко и легко указать на виновника такого положения вещей. Генерал сильно задумался и приказал Душегубову заняться срочно обучением свежего пополнения, используя для этого приказ по гарнизону о праве на проверку прибывших войск для проведения операции за овладение перевалом. Приказ следовало взять в канцелярии.

Заодно генерал приказал срочно произвести поиск людей из прибывшего в порт пополнения, имеющих медицинскую или любую санитарную подготовку. Если таких нет, то произвести обучение кадров из расчёта четыре человека на сотню бойцов или сорок человек на прибывшее пополнение. Кроме всего прочего, весь личный состав должен прослушать краткий курс по оказанию первой медицинской помощи в бою при ранении. В обязательном порядке, каждый боец должен иметь индивидуальный пакет медицинского назначения и две грелки с железными опилками. Контроль на ротных командирах. Не выполнившие данный приказ, познакомятся с трибуналом и тем, как реализуется приказ два, два, семь.

Генерал сильно влип. От него требовали наступления, а он упорно требовал поддержку наступления авиацией и прислать полк гаубиц или миномёты. Наверху неоднократно крутили у виска, но этого через телефонную трубку не было видно. Генерал твёрдо стоял на своём. Срочно провести разведку с воздуха. Прислать миномёты и боеприпасы или гаубицы и боеприпасы. Помочь авиацией перед атакой. При полном отсутствии авиации и артиллерии атака обречена на провал и огромные потери в личном составе батальона, присланного для операции. Потери составят практически сто процентов или весь состав батальона. Атаковать линию обороны, которую делали и совершенствовали в течении длительного времени по ровному пространству засыпанному снегом глубиной до полуметра без подавления дзотов артиллерией – это преступление. Возможно, для усиления батальона послать в атаку роту краснофлотцев, но и это не гарантирует успех операции. Что касается потерь, то рота тоже будет уничтожена. Другими возможными для усиления силами личного состава порт для проведения операции не обладает. Поскольку задачу защиты перевала и порта никто не отменял.

День первый закончился на печальной вести для управления вышестоящего штаба. Генерал не отказывался от атаки, а готов был жертвовать всем личным составом присланных в порт частей. Кого волнуют жизни тех, кого уже списали и вычеркнули, если не считать одного, того у которого есть папа в чине контр – адмирала?

День второй выдался напряженным для вышестоящего штаба, всей авиации морского подчинения и для экипажа крейсера, который отправился к месту проведения операции. Перебросить гаубицы или полковые миномёты очень больших калибров не было возможности, а вот обеспечить огонь орудий корабельной артиллерии, это вполне реально. Перестраховались наверху и дополнительно прислали шесть батальонных миномётов с запасом мин и четыре короткоствольных полковых орудия в семьдесят шесть и две десятых миллиметра с боезапасом. По численности и огневой мощи наступающий батальон практически сравняли с немецким батальоном.

Создалось впечатление, что вышестоящий штаб решил теперь сделать всё, чтобы операция завершилась успешно. Великая сила дамоклова меча! Отобрать и перебрать прибывший контингент не удалось, упёрся командир батальона, аж целый полковник. Что надо делайте, а вот отбор и перебор, это уже перебор! Вопрос по части того, что «Как они без пулемётов?», ничуть полковника не смутил, ответ стандартный «Как – нибудь!» Душегубов хотел что – то рассказать по этим пацанам, но Иван оборвал его. Всё же это не люди из гарнизона порта и решать, кому жить, а кому умирать будут их командиры. Задача помочь, чтобы эти бойцы могли хоть несколько раз выстрелить и пробежать несколько сот метров на поле боя, это уже хорошо. Это шанс и не более. Осталось загнать их под обстрел и заставить всю эту массу губошлёпов прочувствовать, как оно может быть. Обкатать всех вместе танками и усугубить чувства новобранцев под артобстрелом на холме!

Вот и весь курс молодого бойца. Что отметил Иван про себя, то польза от прибывших будет. После боя помародёрить есть чего, это и новые шинели и тёплые вязаные свитера, шапки ушанки и оружие, во всех вещмешках есть что взять. Железки в виде котелков, кружек, ложек и конечно касок, после сбора трупов будет в достатке. Может это и есть цель высших штабов? Иван Иванович Ковалёв, точнее Валенков стал махровым циником. А как иначе? Иначе можно сойти с ума, если не увидеть чего – то хорошего в обстоятельствах даже таких гнусных.

Два дня гонял старлей Душегубов последнее пополнение по полигону, отрабатывая атаку цепью, ползком и перебежками. Два дня разбирали и чистили оружие новобранцы. Чтобы удостовериться, что всё оружие собрано правильно и может стрелять, отвели бойцов на стрельбище. Зрелище было без комментариев, только сплошной чисто матерный разбор достижений молодых бойцов. За неделю, конечно, при ежедневной тренировке добиться можно было намного большего, но недели не было. Просто провели разбор ошибок, пояснили, как от них избавиться, установили прицелы на три сотни метров, как дистанцию самую реальную в бою и дали повторно отстреляться. Итоги грустные. Подводить итоги не было смысла. У каждого есть голова и есть время до боя продумать, как и что надо будет сделать, чтобы выжить.

Поздний ужин. И топчет тёмная колонна пешком путь от порта до перевала. Не просто идут пешком, это тоже тренировка. Марш на десять километров. Это заменит двенадцать машин и литров сто или двести бензина для них, это не много, но поход пешком, это то, что для пехоты вечно. Заставлять отрывать траншеи и стрелковые ячейки в снегу никто не будет, хотя это вторая и главная особенность пехоты в век применения огнестрельного оружия. Кто не зарылся от пуль и осколков, тот сильно рискует душой отправиться на небеса, а телом сгнить в земле. Единство и гармония бытия, реалии войны для тела и души.

Загнать на холм дополнительно полторы сотни бойцов, это явный перебор, если все позиции рассчитаны на две сотни человек в почти комфортных условиях. Не люкс, но относительно комфортные условия, когда тепло и есть где присесть, а то и прилечь. Обратный путь бойцы тоже пройдут пешком. Пусть разомнутся, а то сидя в окопах и прячась в блиндажах, забыли, как это вольно шагать по дороге. Пусть вспомнят, как это приятно совершить сумеречный променад.

Кто бы сомневался, что первым делом самолёты, а пехота, пушки, танки, всё потом. Третий день три штурмовика Ил вторые бомбили и расстреливали позиции немцев, которые наметили для атаки при проведении операции. Ивана поразило то, что на двух самолётах не было стрелка позади пилота. Правда, то, что у третьего пилот был на пару со стрелком, никак экипажу не помогло. Злобные горные стрелки, метким ответным огнём, умудрились подбить штурмовик. Тот задымив и дергаясь, полетел по прямой в сторону моря. В принципе, бомбы и реактивные снаряды самолёт уже израсходовал и взрыва боезапаса быть не должно, поскольку взрываться кроме топлива нечему.