Следуя за ней, я наблюдал, как она колышет бедрами и как при этом поочередно подрагивают ягодицы ниже того места, где их туго перехватывала резинка трусиков; разыгравшееся воображение начало рисовать настолько восхитительные картины, что у меня заныло в паху и началась эрекция. Но примерно через пару секунд эти восхитительно подрагивающие округлости скрылись за стойкой бара.

– Желудок подсказывает мне, что время пить мартини, – твердо заявила она, – а гостям следует пить то же, что и я.

– Согласен, – не стал я спорить, – но можно заодно и виски.

– Этак вы потом еще, чего доброго, потребуете вермут?

– Только ради того, чтобы придать выпивке цвет и аромат, – успокоил я и добавил: – Между прочим, меня зовут Дэнни Бойд, может быть, вы…

– Ну какого черта!.. Чего ради вам взбрело в голову называть свое имя? Я что, спрашивала вас?

– Гхм, – успел произнести я перед тем, как у меня отвисла челюсть.

– Да вы понимаете, что только что сделали? – В ее взгляде горела ненависть. – Испортили мне все удовольствие, будьте вы прокляты! После такого многообещающего начала! Еще пара порций выпивки – и мы могли бы запросто прыгнуть в постель. Но вы все испортили, назвав свое дурацкое имя.

– Да что такого в моем имени? – с недоумением пробормотал я.

– Да то, что я вовсе не хотела его знать. Мне до лампочки как вы, так и весь этот чертов мир с его чертовыми условностями. – В ее голосе зазвучала горечь. – Я не имею ничего против, чтобы переспать с незнакомым мужчиной. Куда лучше, чем ложиться в постель со знакомым, потому что в этом случае потом разговоров не оберешься. Но поскольку вы назвали мне свое имя, то перестали быть посторонним мужчиной.

– Чертовски сожалею о своей оплошности, – попробовал я снова подкатить к ней.

– К чему мне ваши извинения? – Она слегка пожала плечами. – Думаю, ничего уже не исправить. – Она нацедила из шейкера две щедрые дозы спиртного и протянула один стакан мне. – Да не сидите же просто так, Дэнни Бойд, расскажите хоть что-нибудь. – Она невольно улыбнулась. – Хотя сейчас вам светит только задушевная беседа.

– Доктор Ландел не звонил вам во второй половине дня?

– Нет. – В ее глазах, когда она посмотрела на меня, засветился слабый интерес. – А что, должен был?

– Ох уж этот Ландел! – посетовал я. – У него, похоже, дыра в голове, там, где должна быть память.

– Это так важно?

Я деликатно кашлянул, прочищая горло.

– Помните ли вы человека по имени Пол Бэйкер из клиники?

– Смутно, – кивнула она.

– Он работал там суррогатом-мужчиной, – пояснил я и перешел к дальнейшим объяснениям: – Прошлой ночью он взломал шкаф и похитил из регистратуры три истории болезни – первые попавшиеся под руку. Одна из них – ваша.

– И зачем ему такое понадобилось? – небрежно поинтересовалась она.

– Для шантажа, – не задумываясь, ответил я. – Сейчас у него полное досье на вас, включая пленки, записи и пометки Ландела. Словом – все.

– Ну и что с того? – Ее выпяченная нижняя губа скривилась как бы сама собой, без ведома хозяйки. – Что такого невероятного есть в моей истории болезни, чтобы заставить меня платить деньги шантажисту?

– Думаю, вы знаете ответ на свой вопрос куда лучше меня, – хрипло заметил я. – Бэйкер ведь был близок с вами… гм… очень близок все то время, пока вы находились в клинике, разве не так?

– Ну, если вы так утверждаете, то конечно. – Ее интонация показалась мне какой-то странной.

– Ландел нанял меня, чтобы я вернул ему эти истории болезни, прежде чем Бэйкер начнет угрожать бывшим пациентам клиники, чьи папки оказались у него в руках, – сообщил я и тут же поинтересовался: – Кстати, он еще не давал о себе знать?

– Нет. – Она медленно покачала головой.

– А как он выглядит, этот Бэйкер?

– Вы что, не знаете его?

– Знал бы – не спрашивал, – огрызнулся я.

– Ну, мне кажется, ему около тридцати. О таких, как Бэйкер, трудно сказать, каков возраст… плюс-минус лет пять. Среднего роста, на мой вкус, худоват – лично мне нравятся крепкие мужики. – Ее голос стал более уверенным. – Волосы темно-карие, слегка спадающие на лоб, глаза того же цвета.

– Есть какие-то особые приметы? Ну, там, шрамы или еще что-то?

– Нет. Правда, об интимных местах сказать не могу – не знаю, может, там и есть особые приметы.

– А как же борода?

– Борода?.. – Она часто заморгала. – Ах, борода! Ну конечно, у него же борода.

– Только не уверяйте, что уже успели забыть о наличии у Бэйкера длинного пушистого хвоста, – с издевкой заметил я. – Может, вы забыли еще и о третьем глазе, что у него посреди лба, и про язык, как у хамелеона, которым он, выстреливая изо рта, ловит комаров?

– Вы издеваетесь надо мной? – вспылила она. – Не могу понять, зачем вы несете эту чушь?!

– Зато мне совершенно понятно, что вы никогда не видели Бэйкера, – процедил я сквозь зубы.

– Я что, по-вашему, все выдумала? – Тут она увидела выражение моего лица и кивнула в знак согласия. – Да, я все это выдумала. Ловко вы меня подловили, спросив про бороду.

– И вы не Эллен Драри, – заключил я. – Но тогда кто же вы, черт побери?

– Кэрол Драри, – выдала она со злорадством. – Вы со своей информацией, Дэнни Бойд, ниспосланы свыше в ответ на трогательные молитвы ее сестры, то есть меня. Итак, значит, она провела три недели в закрытом заведении наподобие публичного дома, где в роли шлюх подвизаются мужчины, а не в загородном санатории, как она надувала меня самым наглым образом. О мой брат во Христе! С этой минуты события в этой квартире будут развиваться совсем по другому сценарию.

У меня не было уверенности, что я сейчас добьюсь чего-нибудь, кроме отчаянных воплей, если врежу ей промеж глаз. Поэтому пришлось сдержаться.

– Где сейчас ваша сестра?

– Кто знает. – Она небрежно пожала плечами. – Скорее всего, еще в каком-то доме терпимости, где содержатся шлюхи мужского рода. Дождитесь, когда она вернется, и спросите сами. – Тут она замурлыкала, как довольная кошка. – Как только вспоминаю о тех скучных лекциях, которые мне приходилось выслушивать, – о том, что мне следует сдерживать свои низменные инстинкты, – руки так и тянутся вцепиться ей в волосы. А сама она, как теперь выясняется, оказывается, была ненасытной нимфоманкой, нуждающейся в лечении.

– Но-но, полегче на поворотах! – оскорбленно возразил я. – У доктора Ландела респектабельная клиника, и то, что она специализируется на проблемах, связанных с сексом, еще не означает…

– Суррогат? – холодно оборвала она меня. – Не слишком ли мудреное название для шлюхи мужского рода?

Я одним глотком опустошил стакан и потянулся к шейкеру.

– Нет, – ответил я, скрипнув зубами. – Это вовсе не то же самое. Насколько я смог понять из объяснения Ландела, некоторые люди могут правильно функционировать в отношении секса лишь при помощи…

– Моя милая старшая сестрица, – прервала она меня низким, полным яда голосом, – допрыгалась до того – подумать только! – что ее вот-вот начнет шантажировать шлюха-самец!

Я судорожно одним глотком хватанул чуть ли не половину только что налитой в стакан из шейкера выпивки.

– Поймите, Кэрол, – взмолился я, – у вас какое-то превратное представление о клинике и… – Тут я замолк, увидев, как она повернула голову в сторону двери, явно прислушиваясь.

– Если не ошибаюсь, – от ее улыбки меня едва не бросило в дрожь, – сейчас она сама пожалует к нам. Моя старшая сестрица.

У меня все же хватило духу двумя большими глотками допить содержимое стакана, прежде чем обратить лицо к двери. Ровно через секунду в комнату вошла блондинка и замерла, уставившись на нас с Кэрол. По виду она была старше Кэрол года на три, и фамильное сходство, бросающееся в глаза, не позволяло усомниться в том, что они сестры. Высокого роста, элегантно одетая – длинное черное платье доходило ей до колен и было по всей длине застегнуто на пуговицы. В голубых глазах светилось холодное презрение, когда она окинула нас пристальным взглядом.