– Опять вы за свое, Бойд! Да замолчите же, ради бога! – едва не взвыл Ландел.

– Кроме того, насколько я понял, из-за его внезапного исчезновения появилась вакантная должность суррогата-мужчины, – невозмутимо продолжал я с самым скромным видом, на какой был способен. – Не могли бы вы прямо сейчас оценить мою пригодность для столь деликатной работы, доктор? Я тоже высокий, тоже с аккуратной прической, и мой левый профиль – не сомневаюсь, что вы успели уже это заметить, – само совершенство. Правый, должен признаться, несколько хуже, но разве что самую малость. Знаете, всерьез заниматься сексом я начал еще будучи подростком, но теперь наконец встретил человека, готового платить за то, что я всегда делал бесплатно. Мне не требуется очень высокая зарплата, достаточно просто возможности заработать на жизнь, занимаясь любимым делом. Готов вкалывать и сверхурочно при почасовой оплате, опять же по очень разумным расценкам.

Какой-то миг мне казалось, что Ландел сейчас проглотит свой язык и в результате задохнется, затем доктор издал слабый блеющий звук и замахал обеими руками. С моей точки зрения, это был однозначный жест: убираться ко всем чертям из офиса. Что ж, я из тех неглупых ребят, которые всегда правильно понимают намеки, особенно если те исходят от перспективного работодателя, а потому быстро вскочил на ноги и поспешил к двери. Мимолетный взгляд, брошенный через плечо, перед тем как оказаться в коридоре, убедил меня, что доктор будет жить, ну разве что заработает от чрезмерного напряжения грыжу в паху.

Дверь кабинета мисс Уинтур вдруг открылась, когда я проходил мимо, и два арктически холодных глаза уставились на меня.

– Эй, вы! – бросила она. – Загляните ко мне!

Я шагнул внутрь, она быстро прикрыла дверь и повернула ключ в замке. Затем скрестила руки под навесом пышных грудей, натягивающих до предела тонкую ткань халата, и полыхнула на меня огненным взглядом.

– Решение нанять вас, пожалуй, первая трагическая ошибка, допущенная им за всю жизнь, – холодно заявила мисс Уинтур.

– Вы что, провидица? – опешил я.

– Я его личная помощница, и между нами нет секретов, – ответила она спокойно. – А кроме того, он случайно оставил включенной внутреннюю связь, поэтому я слышала весь ваш разговор. Сделанного не исправишь, но я все же не исключаю возможность – каким бы смешным это ни казалось, – что вам удастся выполнить порученную миссию. Но лишь ради него я допускаю такую возможность – ради желания блага ему, и только!

– У вас что, расстройство из-за Ландела? – участливо поинтересовался я. – Горе неразделенной любви? Одинокие ночи, проводимые в безысходной тоске и томлении по его мускулистому телу, накачанному в спортивных залах, и представительной внешности?..

– Замолчите, – почти прошипела мисс Уинтур, – не то я задушу вас голыми руками! – Она сделала глубокий вздох, и я очередной раз подивился прочности ткани, выдержавшей напор столь рельефно выступающих грудей. – Есть нечто, что вам необходимо знать, прежде чем свалитесь на голову обеим женщинам, иначе ваши шансы на успех уже с самого начала будут нулевые.

– И что же это?

– Во-первых, по какой причине они оказались в клинике. Во-вторых, насколько успешным было лечение. Есть еще и в-третьих, в-четвертых и так далее.

– Хорошо, – согласился я. – Ну, так я само внимание!

– Начнем с Беверли Гамильтон. Ей понадобилось три развода, прежде чем она заподозрила, что должна же быть какая-то иная причина, нежели неправильный выбор спутника жизни, – причина неудачи, постигшей эту мадам во всех трех замужествах. – Голос Джейн Уинтур звучал профессионально бесстрастно. – Наконец до нее дошло, что она фригидна, и это оказалось действительно так. Беверли Гамильтон оставалась у нас, пока не прошла полный курс терапии – целый месяц, – и покинула клинику около шести недель назад, преисполненная уверенности, что теперь может рассчитывать на успех в четвертом замужестве.

– Значит, вылечилась? – вежливо поинтересовался я.

Мисс Уинтур выразительно пожала плечами.

– Будущее покажет. С помощью назначенного ей квалифицированного суррогата-мужчины она определенно способна преодолеть климакс. Но не возьмусь уверенно утверждать, что и с другим мужчиной ей удастся добиться столь же хорошего результата.

– И поскольку Бэйкер был тем самым суррогатом, с которым ей все же повезло, то не значит ли это, что она все еще готова вешаться ему на шею?

– Я не специалист по гаданиям, – с издевкой заметила мисс Уинтур и добавила: – Надеюсь, не все мои слова влетели вам в одно ухо и вылетели в другое?

– Что еще можете добавить существенного? – Я скрипнул зубами.

– Еще много чего, – ответила она, – но, к сожалению, не знаю, какими словами это выразить, чтобы до вас все же дошло… Эллен Драри была нимфоманкой. Можно надеяться, что теперь она в состоянии контролировать свою слабость в большей степени, чем до поступления в клинику, но по сути она так и осталась нимфоманкой. Не зная этого и не будучи настороже, вы окажетесь в ее постели уже через пару минут, вместо того чтобы заниматься тем, для чего вас наняли. Иными словами – будьте осторожны!

– Ей-богу, Джейн, – с уважением ответил я. – Даже не знаю, какими словами выразить, сколь высоко ценю я то, что вы сумели объясниться со мной на столь доступном языке. Уже впору было начать чувствовать себя полным олухом, если не дебилом.

Ее губы скривились в подобие улыбки, от которой могла бы свернуться кровь в жилах.

– Я обращаюсь с людьми совсем не так, как доктор Ландел. Если вы докажете, что голова у вас не только для шляпы, я стану говорить с вами другим языком.

– Знаете, мисс Уинтур, – вымолвил я с ностальгической ноткой в голосе, – мне больше нравилось, как мы общались с вами в самом начале. Нам тогда очень легко удалось найти общий язык, называя друг друга запросто Байрон и Джейн.

– Не напоминайте о том, за что мне теперь стыдно, Бойд, – огрызнулась она. – Кстати, вам следует знать еще кое о чем. Если вы все же найдете Пола Бэйкера, в чем я сильно сомневаюсь, то не думайте, что легко нагоните на него страху. – Теперь на ее губах играла вполне натуральная улыбка. – Помимо того что он не робкого десятка, – сообщила она с довольным видом, – у него черный пояс дзюдо.

Получив напоследок эту приятную новость, я покинул личную помощницу доктора.

Эллен Драри проживала в многоквартирном доме на Пятой авеню. Я поднялся на десятый этаж, нажал кнопку звонка и постарался убедить себя, что выбор этой пациентки в качестве объекта первого визита не имеет никакого отношения к тому, что, по словам мисс Уинтур, она нимфоманка.

Дверь приоткрылась примерно на фут, затем в щель медленно высунулась голова блондинки. Длинные волосы кукурузного цвета обрамляли ее высокие скулы, а далее и шею, после чего живописным беспорядком рассыпались по плечам. Рот был широким и подвижным, а нижняя губа выпячивалась, как бы провоцируя мужчин на активные действия. Глаза глубокого голубого цвета, полуприкрытые тяжелыми веками, оценивающе окинули меня, а затем она улыбнулась, явно с целью произвести на мою скромную особу эффект неотразимой женщины.

– Привет, – произнесла она почти шепотом. – Я как раз собиралась одеться и приготовить себе выпивку. Почему бы вам не составить мне компанию?

– Гм-м… – Я с трудом сделал вдох и попытался заговорить: – Вы Эллен Драри?

Она открыла дверь шире, давая мне возможность увидеть ее в полный рост, – и это зрелище оказалось воплощением снов детектива Бойда. Она стояла боком ко мне в просвечивающей ночной рубашке бледно-лимонного цвета, едва доходящей до округлых крепких ягодиц. Уставившись на прелестную попку, я не сразу заметил проглядывающие через прозрачную ткань зрелые груди с розовыми сосками и почти символические узенькие трусики. В целом зрелище было завораживающее, и я вдруг обнаружил, что не могу дышать.

– Надеюсь, вам уже не нужен ответ на вопрос, кто я такая? – промурлыкала она и, повернувшись ко мне спиной, ушла в гостиную.