– Запомнила. Слушай, Иван, ты прав, мне пора.

– Я так и думал: как только начинаются эксперименты, так все лаборанты в укрытие? Ладно, в следующий раз придешь – прихвати ручку с бумагой, мои уже закончились.

– Сорок листов? Ты чего успел накарябать, пока меня не было?

– Самолетики пускал.

Кукла застыла на месте.

– Чего делал?! – недоверчиво уточнила она.

– Не докапывайся! – буркнул царевич, – Имею я право один раз в жизни поиграть в игрушки пришельских детей, или нет?

– Все, что угодно, Иван, все, что угодно! – смиренно провозгласила Юлька. – Только не плачь, и все будет хорошо!

Кукла хихикнула и ловко увернулась от брошенной царевичем большой подушки. Поднять ее и швырнуть обратно Юлька и не пыталась, ограничившись словесным броском:

– Вот и спи теперь, как дурак, без подушки! Всё! Я пошла добывать линейки! Будь хорошим мальчиком.

– Не каркай!

Царевич еще раз дотянулся до края кровати, проверяя изменение роста. Ладони дотронулись до спинки так же, как и раньше.

– Показалось, что ли? – пробормотал он.

– Не маньячь, Иван, утром проверишь! – сказал кукла, открыла дверцу холодильника и нырнула в морозильную камеру. Дверца закрылась, послышалось тихое шипение: из боковых стенок камеры вырвались струйки охлажденного газа. Через три минуты отворилась дверца с противоположной стороны, и кукла выехала в коридор.

Но вместо того, чтобы пойти к Анюте, она направилась к Ор Лиссу.

В кабинете Ор Лисса происходило шумное словесное сражение. Яга и ученый читали отчеты стражников и яростно спорили о том, насколько возможности пришельцев соответствуют реально оказываемой помощи в поисках волшебной воды и поимке Правича.

– Я… я… я… – только и успевал говорить Ор Лисс, пока Яга выкладывала свои требования и претензии. – Я вас умоляю, угомонитесь! Господи, что за женщины в местных селениях: коня на скаку остановят, пришельцев в могилу сведут! Выдам я тарелки, выдам. И на первое, и на второе, и на десерт, только присядьте и отдохните. Даже поварешку дам со скалкой, и сковородку с кастрюлей добавлю! Но заранее предупреждаю: топлива в наличии на трехчасовой полет, не больше. Топливо ушло на погоню за колдуном, а новые поставки в начале следующего года.

– Нефтью зальете, полетят как миленькие! – наседала на пришельца Яга. На этот раз она оставила метлу в комнате, во избежание искушения заехать древком по чьей-нибудь макушке: новость о похищении ступы здорово испортила настроение, и кипящая от негодования душа требовала мести.

– Да ни за что на свете! – ужаснулся Ор Лисс. – Представляете, во что превратится небо? Вместо отработанного и безопасного гидрокворда тарелки выбросят в воздух ядовитую смесь сгоревших нефтепродуктов – черный шлейф протянется на всем пути следования! Мало того, что земляне перепугаются и объявят нас дьявольскими отродьями, мы превратим север планеты в экологически грязную зону! Увольте, но я не собираюсь создавать на планете мутантов!

– Лучше мутанты, чем кусачие трупы! – отпарировала Яга.

– Ну, уж нет! Избавляясь от одной беды, не стоит вместо нее призывать вторую, – возразил ученый. Ему хорошо были известны последствия появления в разных мирах мутантов, и ничего хорошего эта последствия не несли.

– Но именно ваши подчиненные не убедились в гибели Правича, – сказала Яга, опустив ладони на стол и возвышаясь над сидящим Ор Лиссом, как гора над холмом, – за вами теперь миллион извинений и помощь в ликвидации катастрофических последствий всеобщего заражения.

– Этого еще не случилось, – возразил ученый.

– Ничего, – заявила Яга, – при наших темпах поисков до наступления всепланетной эпидемии остались считанные недели. И к новому году в живых останутся лишь путешественники, попавшие в кораблекрушение и выжившие на каком-нибудь необитаемом острове. Остальные превратятся в кошмар всего живого и помрут от хронического недогрыза мозгов. И вообще, в прошлой Вселенной я воевала с вампирами, заполонившими весь мир – с меня хватит! Я не собираюсь устраивать вторую мировую войну с полчищами бегающих трупов!

– В прошлой Вселенной?

Ор Лисс посмотрел на Ягу слишком пристально, и старушка догадалась, что он пытается определить ее возраст и понять, не наступил ли у нее старческий маразм? Нашел, чем заниматься в такое время!

– Не уходите от основной темы! – пригрозила она. – До чего вы, пришельцы, дотошные, слова лишнего не сказать. Не придирайтесь к выражению! Если каждый второй утверждает, что не ел борщ тысячу лет, то это не значит, что его возраст исчисляется веками.

– Мне знакомо выражение с гипертрофированным преувеличением, – ответил Ор Лисс, – но за триста лет изучения планеты мы ни разу не сталкивались с подобной разновидностью фразы.

– Я не люблю стандартные выражения. Забудьте о годах, посмотрите вот сюда.

Яга поставила на стол тарелку с наливным яблоком. Ор Лисс протянул руку, чтобы взять предложенное угощение, но получил по рукам и посмотрел на Ягу с долей непонимания и легкого испуга.

– Несъедобно! – пояснила Яга. – Говоря по-вашему, агрегат для служебного пользования. Не ядовит, но животом с недельку помучаетесь.

– Но эта тарелка из нашей столовой! – возразил ученый. – На ней написано. Что за странный агрегат: тарелка с яблоком?

– Ничего странного, а тарелку я верну! – пояснила Яга. – Главное здесь яблоко. Это новая модель объемного телевидения. Сейчас покажу, как она действует.

Яга приклеила тарелку к стенке чесночным клеем и толкнула яблоко по ободку. На белой поверхности появилось расплывчато изображение Ор Лисса, уставившегося на тарелку, в которой он сам и изображался бесконечной «матрешкой».

Изображение мигнуло и стало четким и объемным. Фигурка ученого выглядела настолько реально, что Ор Лисс не сдержался и протянул руку, намереваясь дотронуться до себя указательным пальцем. Палец встретил непреодолимую преграду в виде поверхности тарелки, и дотронуться до собственной физиономии не удалось.

Яга хитро улыбнулась: ее первое желание оказалось точно таким же, когда Кащей устроил премьерный показ только что созданной безделушки. В качестве тарелки-экрана отныне использовалась любая чистая поверхность, по краям которой катилось яблоко. Идеально подходили тарелки, бочки, круглые столы и даже иллюминаторы подводных лодок и самолетов, которых в нынешней Вселенной пока еще днем с огнем не найти, но в кабинете пришельца преобладала прямоугольная мебель, и Яге пришлось стащить тарелку изс кухни.

– Потрясающе! – воскликнул Ор Лисс. – Совершим научный обмен? Вы передаете мне яблоко с подробной инструкцией по эксплуатации, а я вам – летающую тарелку, и попутно обеспечиваю топливом до разработки вами собственных месторождений или самостоятельного синтеза гидрокворда.

– Обеспечьте топливом здесь и сейчас, и яблоко ваше! – пошла навстречу пришельцу Яга. – А разбирать его не рекомендую – взорвется, замучаетесь отмываться и кабинет очищать.

В тарелке появился едва различимый в ночной темноте Правич. Ор Лисс вытаращил глаза.

– Где ж вы раньше были с вашим агрегатом?

– Где-где… Пришлось домой на метле за новой тарелкой лететь, потому что старую разбили ваши сотрудники, – хмуро ответила Яга. – Как, по-вашему, почему я принесла новую модель тарелки-всеглядки? Разобьют эту тарелку, а яблоко останется целым, и мне не придется мчать сломя голову за новой. Все у вас отыщется.

– М-да… – ученый смущенно промолчал, вспомнив утренний эпизод, когда любопытные лаборанты настолько увлеклись просмотром возможностей тарелки-всеглядки, что начали требовать показать им родных и буквально вырывали тарелку друг у друга. В итоге, она разбилась, и сеанс односторонней связи с заказанными к просмотру мирами закончился на пессимистической ноте. – Я уже наказал нерадивых сотрудников.

– А толку? – возразила Яга. – Я одно поняла из случившегося: что земные люди, что инопланетные – по достижении двухсотлетнего возраста все одно как дети. Позже начинают взрослеть, а до тех пор ведут себя как трехлетние малыши.