– Ладно, – сказала кукла, – считайте, что убедили меня… ненадолго. Завтра я приду и устрою новый допрос! И не смейте убегать от меня, я переверну здание, но отыщу вас даже в самой крохотной кладовке!

– И в мыслях не было от тебя прятаться! – воскликнул ученый, все больше и больше сочувствуя Ивану-царевичу по поводу частого хождения куклы к нему в комнату. – Кстати, а как дела у Анюты? На твой зоркий взгляд, она тоже уменьшается?

– Сейчас схожу и проверю, – Юлька соскочила с кресла, не дав ученому договорить. – Помните: вы пообещали мне сообщать новости в первую очередь!

– Клянусь! – ученый поднял руку и положил ее на толстый том энциклопедии по межпланетной географии. – Клянусь самым святым, что у меня есть, ты будешь в курсе всех перипетий задолго до того, как я сам об этом узнаю!

– Это как?

– Сейчас я напишу указ о снятии себя с должности директора института и назначении на него тебя! – торжественно объявил Ор Лисс. – Важные сведения будут проходить через твои руки уже через двадцать минут.

Кукла вытаращилась на ученого.

– Вы шутите?

Ор Лисс позволил себе улыбнуться.

– Я преувеличиваю, – сказал он. – Но сведения о царевиче, Анюте и отчеты Мартина и мага будешь получать по мере поступления. Такой вариант устраивает?

– Вполне, – ответила кукла. Она направилась к выходу и постаралась открыть дверь. Мягкая рука вошла в зазор между дверью и дверным косяком, но ухватиться за дверцу и открыть ее у Юльки не хватило сил. Дверь упорно не поддавалась, а ученый почему-то не торопился протягивать кукле руку помощи.

– Ор Лисс! – воскликнула Юлька негодующе, – В чем дело, невоспитанный гуманоид?! Почему вы заставляете даму самостоятельно бороться с непосильно тяжелыми дверями?

Читавший бумагу Ор Лисс приподнял голову и с минуту полюбовался безуспешными попытками куклы выбраться из кабинета.

– Никого я не заставляю, – не согласился он. – Ты пошла на это добровольно.

– А вы – язва почище меня, – хмыкнула кукла. – Открывайте дверь, пока не пнула ее и не разбила в щепки! Или прикажите приделать ручку на уровне моего роста! А то чувствую себя настоящей кошкой, разве что не мяукаю и мышей не гоняю.

Ученый, вопреки ожиданиям куклы, не бросился сломя голову выполнять ее приказ.

– Пожалуй, открою среди пришельцев курсы вежливости! – с намеком произнесла Юлька, и ученый ускорил шаг.

– Прошу! – сказал он, открывая двери.

– Давно бы так! – буркнула Юлька. – Не забудьте сшить Ивану и Анюте новую одежду по размеру. А то будут ходить, как пугала огородные, штанинами цепляться.

– Непременно! – отозвался Ор Лисс. – По всем ожидаемым размерам приготовим новые наряды, можешь не беспокоиться.

– Вы просто прелесть, Ор Лисс! – Юлька сменила гнев на милость, легонько пнула не поддававшуюся дверь ногой – чтобы не улететь, как в прошлый раз, и торопливо зашагала к Анюте.

Ученый посмотрел ей вслед с долей восхищения, и закрыл дверь.

Мартин открыл глаза. Левая щека припухла – это главное, что он ощутил в первую секунду пробуждения. Во вторую секунду он ощутил холод и понял, что болела не только щека, но и все лицо.

Причем, припухла – это слабо сказано.

«В честь чего такая боль?» – подумал он. Вспомнил полет над стаей волков, одиночное «ку-ку», и злые глаза Правича, прыгнувшего из укрытия.

Последний удар оказался особенно силен, надо ответить достойно. И чем быстрее, тем лучше, а то Правич успеет ударить еще раз. Слава богу, зубы на месте, от таких ударов обычно что-нибудь ломается.

Мартин сложил руки на манер Правича и с силой взмахнул ими перед собой. По инерции повернулся на бок и открыл глаза, чтобы обнаружить некоторые изменения в ситуации: помощника колдуна не видать, ступы под ногами нет, а он сам лежит на земле и находится под пристальным наблюдением волков, глядящих на Мартина подозрительным умиленно-сытым взглядом и усиленно делающих вид, что они являются самыми добрыми и мирными существами на свете.

– Ух, черт! – Мартин в один момент сориентировался в пространстве, присел и отодвинулся к дереву. Обнаружил недалеко от себя шапку, схватил ее и снова отодвинулся к дереву. Поправил широкий и высокий воротник, надел шапку, поежился, и только тут заметил на тулупе отпечатки волчьих лап. Обомлел, и посмотрел на тулуп слева и справа. Отпечатков хватало.

Натоптали, как на рынке в торговый день!

И как только не загрызли?

– Эй, вы чего об меня лапы вытираете? – возмутился Мартин. – Я вам что, коврик в прихожей?

Его внезапно бросило в холодный пот: он вспомнил, почему нет ступы. Ее украл Правич.

– О, нет, только не это! – воскликнул Мартин отчаянно. Волки отступили. – Он же перекусает всех, до кого дотянется!

У него опустились руки: ступа Яги безвозвратно утеряна, и оставшийся в живых Правич вскоре устроит такое, что эпидемия в погибшем городе покажется детским лепетом.

Мартин зашарил по внутренним карманам, не обращая ни малейшего внимания на приближавшуюся стаю. Теплота окутала замерзшие пальцы, и он с трудом заставил себя не греть ладони, а достать зеркало. Правич не бил по груди, оно не должно было разбиться.

Зеркальце попалось со второй попытки – пальцы не могли толком его ухватить. Пока волки не напасть, нельзя терять время. В голове металась единственная мысль: срочно сообщить Григорию о случившемся! Пусть поднимает войско на ковер и спасает мир от возвращения оживших мертвецов. Если Правич вернется в большой город, с государствами придется попрощаться: мертвецы разбредутся по белу свету, и через две-три недели планета окажется по уши в кусающихся трупах!

Волки приближались к человеку, но в глазах хищников читалось больше любопытства, чем злости и страха.

– Пришельцы меня убьют! – пробормотал Мартин. – Яга меня убьет. Волки меня убьют. Правич меня… почти убил.

Едва он достал зеркальце из кармана, как оно засияло серебристым светом, и знакомый заунывный голос произнес:

– Ты прекра… – зеркальце запнулось и торопливо исправилось: – Ты ужасен, спору нет, мне сочувствовать, иль как?

– Заткнись и срочно свяжись с магом Григорием! – потребовал Мартин.

Зеркальная рожица показала длинный язык и сменилась изображением живописного заката солнца.

Григорий появился в зеркале спустя восемь секунд.

Сначала послышался его голос:

– Пяти минут не дают поспать! И на кой черт я вообще эти зеркаласьки придумал… – и уютный пейзаж заменило куда более впечатляющее лицо заспанного мага.

Мартин старался не смотреть в глаза волкам, опасаясь, что они воспримут его взгляд, как агрессию, но понимал, что следующая секунда может стать последней в его жизни.

– Ну, кто еще там? – отчаянно зевающий маг уставился в зеркало, увидел Мартина, и моментально проснулся. – Мать моя!!! Ты кто?!

– Он еще спрашивает!

– Мартин?! Ты?! – маг забеспокоился. – Что случилось?! Ступа отказала, и ты врезался в землю?

– Правич жив! – воскликнул Мартин. – Он украл у меня ступу и улетел в неизвестном направлении!

Волосы на голове мага зашевелились сами собой. Пробормотав неразборчивую фразу, Григорий повернул голову и прокричал в сторону:

– Начальника стражи ко мне! Немедленно! Живым или мерт… стоп!!! Бодрствующим или спящим! Повтори приказ!

– Бодрствующим или спящим! – отозвался кто-то.

– Бегом, марш!!!

Григорий снова посмотрел на Мартина и обеспокоено произнес:

– Ты как себя чувствуешь?

– Плохо! – признался Мартин. – Мне холодно, больно, и с секунды на секунду нападут волки!

– Прямо ходячая катастрофа, – раздался приятный рыкающий голос. Такой не мог принадлежать человеку, и Мартин разом забыл о том, что ему холодно и больно. Он поднял голову, и нос к носу столкнулся с вожаком стаи. Мартин вздрогнул: не слышал, когда волк исхитрился подойти настолько близко.

– Кто там? – в полной тишине раздался голос мага. – Поверни зеркало, мне не видно!