— Брук, я должен тебе кое-что рассказать. Разговор будет долгим и тебя, возможно, напугает эта правда, — уворачиваюсь я, пытаясь сесть.

— Хорошо, я выслушаю тебя и поверю любому твоему слову без сомнения и испуга, потому что хочу тебе доверять. Но только если ты вначале поцелуешь меня, чтобы с твоей стороны это не выглядело как безразличное использование впечатлительной дурочки. В противном случае уходи и никогда больше не возвращайся!

Ух ты, характер включила! А с виду такая скромная и беззащитная.

— Но, когда ты узнаешь в чём суть, тебе уже не захочется целоваться со мной!

— Ты не знаешь наверняка, не знаешь, как я в действительности отреагирую на какую-то там правду! Хотя мне не важно, что именно ты скажешь! Мне важно, чтобы ты … был рядом! — откуда в таких изящных девушках столько ураганного упорства, я даже немного обескуражен. Брук решительно садится мне на ноги, чтобы видеть моё лицо, мы всё ещё голые, и сдаётся мне меня пытаются загнать в угол. — Я хочу касаться тебя, нежно ласкать, целовать и отдаваться тебе каждый день. Меня сводит с ума эта одержимость тобой, но я почему-то не хочу с этим бороться. …Поцелуй меня, Эрик. После того, как ты два раза был со мной, я заслужила на один поцелуй.

Почему мне кажется, что если я её поцелую, то как прежде больше не будет? Почему меня это так пугает? С замирающим дыханием тянусь к её губам, проскальзываю языком в рот, вынуждая её застонать от удовольствия. Ей нравится, она с готовностью перехватывает инициативу, обвивает меня своими стройными ногами вокруг моей талии и обнимает руками за шею. Темп поцелуя нарастает, целоваться эта скромница умеет, и она явно не настроена на разговоры, провоцируя моё тело. …Чёрт возьми! Мой волк послушно откликается на зов, зверюга любит, когда его ласкают, из-за этого у меня снова туманится в мозгу и я уступаю её настойчивости. Когда-то же она должна выдохнуться и наконец меня выслушать. Этот раз вышел даже ярче, мощнее, заставив меня довольно зарычать на весь дом, испытав все сладкие нотки оргазма, потому что уже не сдерживаясь я спустил себя с тормозов и крошке омеге это тоже понравилось.

— Если бы существование оборотней подтвердилось, и я оказался одним из них, ты бы стала моей женой и матерью моих детей? — преподносить свою правду я почему-то начал именно с этой фразы. Ситуация просто располагает, были бы мы сейчас одеты, а не лежали голышом рядом друг с другом может быть я начал бы издалека.

— Да, стала бы. Это предложение?

— Вполне может быть. После того, как я тебе кое-что покажу, — сползаю с кровати, становлюсь на четвереньки, выгибаю спину и вот уже на неё смотрит волк, сверкая глазами синими глазами северного призрака. Я думал она шарахнется в сторону, закричит или грохнется в обморок. Но ничего подобного не происходит. С минуту Брук меня молча внимательно рассматривает, затем тянет руку, касаясь моей головы. После опустившись на пол, подползает ко мне ближе и с силой обнимает моего волка.

— Да, Эрик. Я согласна, — шепчет она, вынуждая меня снова обратиться. Похоже, я в большем шоке, чем она.

— И тебя это ни капельки не пугает? — удивляюсь я.

— Не-а, — трясёт головой Брук и улыбается. — Это ведь ты, чего я должна тебя бояться. Конечно неожиданно, ошеломляюще, захватывающе, но вовсе не пугающе. Ты нравишься мне в волчьей шкуре, и я смертельно влюблена в твой человеческий облик. Теперь я хочу выслушать подробности твоей правды и пойти за тобой, куда б ты меня ни позвал.

И я вывалил ей всё начистоту об оборотнях, откуда взялись, какими способностями обладают, каким законам подчиняются, о разделении на стаи, о своих родителях и о том, что она редкий представитель нашего вида, и что она уже возможно беременна.

— Ханна тоже одна из вас? — было первое, о чём она спросила.

— Нет, Ханна не оборотень, но она вполне способна зачать от оборотня. Ханна пробуждённая, а ещё она обладает даром лекаря.

— Невероятно, — с зачарованным видом выдохнула Брук, мечтательно улыбнувшись.

— Поедешь со мной в моё логово?

— Всё ждала, когда ты спросишь.

— Та же Ханна обвинила меня в низости моего поступка, что я переспал с тобой без любви, просто поддавшись инстинкту. Брук, тебя не останавливает то, что между нами нет чувств?

— Они есть, просто ты их ещё не замечаешь, — снова улыбается, нежно коснувшись моей щеки. — Я умею быть терпеливой. Ты полюбишь меня, Эрик. Иначе мы бы не встретились.

— У меня к любви большие претензии, я запретил себе испытывать это чувство…

— Это было до меня, — тихонько отозвалась Брук. — Стоит попробовать ещё разок. Теперь всё будет хорошо, потому что без тебя мне тоже этой любви не светит, а я очень хочу, чтобы ты показал мне каково это — быть любимой.

Понятия не имею, как это всё будет происходить и на что я подписываюсь, но чтобы её не расстраивать киваю в ответ, чуть не подпрыгнув от радости, услышав звонок моего телефона.

— Ты сейчас сидишь? — мычит в трубку Тиль. — Потому что то, что я сейчас скажу — тебе башку на фиг снесёт!

— Говори уже! Иначе ты у меня ляжешь!

— Маргул, который хахаль нашей докторши, принёс себя в жертву, совершив древний ритуал разрушения проклятья. …Оборотни свободны, Эрик! Ваши дети, рождённые после снятия ведьмовских оков — теперь смогут иметь потомство.

— Не может … быть… — задохнулся я от нахлынувших эмоций, пытаясь осознать. — Вот это действительно … Но, почему он на это решился? Я сейчас точно мозгами двинусь!

— А хрен его знает, что его подтолкнуло. Может Ханна в курсе. Но весь орден маргулов гудит и стоит на ушах, потому что они серьёзно обосрались. Второй раз это же проклятье наложить не получится и ведьмакам невдомёк, как это один из их братства убил себя ради волчьих стай. У меня у самого руки трясутся! Даже шапку где-то потерял.

— Уму непостижимо! Я скоро буду! — отключаюсь и смотрю на Брук обалдевшими глазами. Хоть бы не сойти с ума от радости. Хочется взобраться на вершину холма и вопить пока не охрипнешь.

— Ты пока собирай вещи, а я сейчас быстро смотаюсь к Ханне. Кое-что произошло и мне нужно убедиться, что с ней всё в порядке! — выкрикнул я уже на бегу. Бью по газам и через десять минут я около её дома, но на пороге замираю, отчётливо уловив запах чужого волка. Этот из стаи Конора всё ещё здесь. И как только я открыл дверь — услышал предупреждающий рык. А вот это уже хамство!

— Ты мне ещё смеешь угрожать?! Ты на моей территории, ублюдок! — влетаю я в комнату, готовый порвать его на куски. Ну и что он её избранный, другого себе найдёт. Ханна с заторможенным видом сидит в кресле, гладя куда-то перед собой заплаканными остекленевшими глазами. Этот безбашенный выскочка подпирает противоположную стену. — Она член моей стаи, и я даю тебе всего один единственный шанс смотаться отсюда прямо сейчас! Мигом! — тихий утробный рык подчеркнул мои слова, но этот гад даже не шевельнулся.

— Проблема в том, что она моя пара, альфа. И я не свалю, пока не буду уверен, что Ханна пришла в себя. Ты сколько угодно можешь клацать зубами с пеной у рта, но прав находится рядом с Ханной у меня всё равно больше, — окинул он меня наглым взглядом с ехидной улыбочкой. — Как и возможностей.

Стерпеть??? Подобное я сучонку не спущу!..Вот только я не могу пошевелиться, пока этот выродок не сводит с меня глаз.

…Быть не может! Тим Пайк не один в своём роде…Есть ещё один бета принц…

Янис

Это всегда было во мне, с тех пор как я начал себя осознавать. В трёхлетнем возрасте прямо из детдома я попал в очень хорошую приёмную семью оборотней. Информации о моих настоящих родителях нигде не сохранилось, в документах значилось, что в грудном возрасте меня просто нашли в лодке. Какие-то рыбаки заметили замёрзшего, орущего и голодного младенца. Моя приёмная мать души во мне не чаяла, бедная женщина, будучи бездетной «благодаря» маргулам радовалась возможности воспитать волчонка, который будет называть её «мамой». Мне объяснили, что значит быть оборотнем, поведали все отличия нашего племени и законы этого мира. Приёмный отец помог мне пройти первое обращение, я был принят в стаю, но кое-что мне всё-таки пришлось скрыть от своих воспитателей. Каким-то восьмым чувством я ощущал, что заложенный внутри моей волчьей природы дар опасен и губителен, что я могу навредить себе и своему близкому окружению, что я не просто бета. Что если я выпущу наружу своё истинное «я» — потом меня уже невозможно будет остановить. Мне казалось, что мой дар — угроза для этого мира, что я несу в себе разрушение. Мне вовсе не хотелось подчинять себе оборотней, управлять сознанием людей и вертеть вожаком, хотя этот вздорный засранец часто меня бесил. Зачастую Конор делам мне замечания по делу, но я уродился с таким характером, что все брошенные в мой адрес замечания я воспринимал в штыки. Я не желал становиться оружием, поэтому как мог скрывал свой потенциал, пока однажды, будучи на эмоциях, не проговорился своему альфе. И то, я лишь ляпнул, что я бета, а о том, что я мега бета — я вовремя смолчал. Но для Конора этого было уже достаточно! Он уже много лет спал и видел, мечтая заполучить в свою стаю такого волка, ведь даже обычные беты стали редкостью для нашего народа.