— Она самая, — усмехнулась женщина. — Полина Георгиевна Сомм, будем знакомы, Ерофей. Ты ведь не возражаешь против обращения по имени?

— Ничуть, Полина Георгиевна, — ответил я.

— Вот и замечательно. Идём, я познакомлю тебя с одноклассниками, — куратор развернулась на каблуках, да так резко, что заплетённые в две толстые и длинные косы волосы хлестнули её по… чуть ниже спины. Тряхнув головой, я нагнал цокающую каблуками по вощёному паркету женщину и, заняв место по левую руку, постарался приноровиться к её быстрому шагу, явно ограниченному лишь кроем юбки. Боюсь, если бы на Полине Георгиевне были брюки или спортивный костюм, мне пришлось бы перейти на бег. А так ничего, вроде бы поспеваю. — Ерофей, расписание занятий у тебя есть?

— Да, госпожа директриса передала его сразу, как только был решён вопрос о моём зачислении.

— Понятно, — куратор чуть подумала и, чему-то кивнув, вновь заговорила: — а она объяснила, что тебе придётся сдавать контрольные зачёты по темам, пропущенным с начала учебного года?

— Нет, но я предполагал нечто подобное, — вздохнул я.

— Рада, что ты это понимаешь, — всё тем же грудным голосом произнесла женщина и, неожиданно остановившись посреди лестничного пролёта, посмотрела мне в глаза, — но, Ерофей, это значит, что имеющееся у тебя расписание предметов может оказаться неполным. В конце недели я переговорю с преподавателями, и, вполне возможно, что они назначат тебе дополнительные занятия, чтобы ты мог нагнать своих одноклассников. Понимаю, что радости такие новости не доставят ни одному ученику, но прошу отнестись к этому серьёзно. Преподавателям тоже не нравится тратить личное время на неуспевающих гимназистов. Особенно тех, что потакают собственной лени.

— Обещаю, я не доставлю проблем, — ответил я. Полина Георгиевна наградила меня суровым, сверлящим взглядом.

— Надеюсь, — резко стартовав с места, бросила куратор.

— Полина Георгиевна, скажите, а эти дополнительные занятия… сколько они будут длиться? — поинтересовался я, уже на подходе к классу.

— Зависит от тебя, Ерофей. От твоих усилий, — ответила женщина и, с усмешкой глянув на меня, договорила: — что, боишься не потяшень?

— Потянуть-то, потяну, — со вздохом проговорил я. — Проблема в том, что после зимних каникул я выхожу на работу. Неполный день, разумеется, но…

— Подработка — это хорошо, но не в ущерб учёбе. А значит, у тебя, Ерофей, есть три варианта. Первый: придётся потрудиться, чтобы нагнать одноклассников до Нового Года. Второй: если работа будет мешать дополнительным занятиям, ты можешь отказаться от неё. И третий вариант: ты можешь отказаться от учёбы в нашей гимназии. Выбор за тобой, Ерофей, — куратор отворила дверь в аудиторию и кивнула: — проходи.

— Полина Георгиевна, рад вас видеть! Класс, встать! — под скрип отодвигаемых стульев, раздался голос преподавателя. Ученики, мои будущие однокашники, встали.

— Добрый день, господа гимназисты, — наградив стоящего у доски учителя улыбкой и кивком, куратор закрыла дверь и, обведя взглядом класс, договорила: — прошу садиться.

Вновь заскрипели и застучали стулья, миг, и в классе наступила гробовая тишина. А я тут же почувствовал на себе взгляды сразу пятнадцати пар глаз… точнее, шестнадцати, если считать учителя, но того, кажется, больше интересовал не я, а моя сопровождающая. Понимаю и поддерживаю. Там и в самом деле есть чем… интересоваться, да.

— Новый ученик, полагаю? — спросил учитель, разорвав воцарившуюся тишину.

— Именно, Лев Львович, — кивнула куратор. — Знакомьтесь, Хабаров Ерофей. Юноша недавно прибыл из Ведерникова юрта, и отныне будет учиться в классе одиннадцать "Аз".

— Господин Хабаров, займите любое сводобное место, и мы начнём урок, — произнёс учитель, указывая куда-то на "галёрку", что, впрочем, неудивительно. Первые парты уже заняты. Кивнув в ответ, я тихо поблагодарил Полину Георгиевну и, прошагав через полкласса, провожаемый любопытными взглядами учеников, уселся за первую же свободную парту.

География — предмет знакомый, но сейчас меня не спасает даже тот факт, что расположение и названия здешних гор, морей и рек ничем не отличаются от известных мне по прошлому миру. Почему? Потому что изучаем мы не просто географию, а её политический аспект. И какой мне толк от известных названий географических объектов, если расположены они в напрочь неизвестных странах?! Утрирую, конечно, но лишь самую малость.

Счастье ещё, что Лев Львович, ведущий у нашего класса этот предмет, не стал терзать меня вопросами, предложив подойти в учительскую по окончании занятий. Зато нагрузил аж тремя письменными опросами, потребовав сдать их до конца урока. Спрашивается, и вот что мешало мне хотя бы глянуть учебники заранее? Впрочем, ответ известен: тяга к ментальному конструированию взяла верх и съела всё моё свободное время. Может быть, Числобогов волхв был не так уж и прав, а? Ну, в том плане, что чрезмерность моего увлечения есть лишь "научный зуд", а не первый признак сумасшествия?

Как бы то ни было, с небольшой помощью своего зеркома, где по-прежнему хранилось огромное количество учебной информации, я успел справиться с заданием Льва Львовича, аккурат со звонком, оповещающим об окончании первого урока. То есть, за час я успел ответить на три десятка вопросов… и с облегчением сдав работу, вернулся на своё, уже "нагретое" место. Оглядевшись по сторонам и проводив взглядом покинувшего кабинет учителя, я обнаружил, что мои новые одноклассники вовсе не стремятся устроить мне допрос, и не наваливаются толпой, как это было в первый день учёбы в Ведерниковом юрте. И это не могло не радовать… как и отсутствие необходимости нестись в другую аудиторию. Следующий урок, судя по расписанию, должен был проходить здесь же.

Впрочем, по поводу отсутствия интереса к моей персоне, я всё же несколько ошибся. Стоило "географу" выйти из кабинета, как рядом со мной нарисовался одноклассник. Хорошо ещё, что один, а не все пятнадцать разом!

— Ерофей Хабаров, да? — присев за соседнюю парту, протянул высокий худощавый парень. — А по отчеству?

— Павлович, — ответил я, чуть развернувшись в сторону собеседника.

— Интересно, — всё с той же ленцой проговорил он и, тряхнув головой, неожиданно тепло улыбнулся. — Что ж, будем знакомы, Ерофей. Я — Вермеер. Йоган Вермеер. Староста одиннадцатого "Аз" класса первой гимназии города Хольмграда.

— Не Делфтский[3], случаем? — усмехнулся я в ответ. Мой собеседник неожиданно замер на месте, но почти тут же справился с собой. Вот только взгляд у него как-то похолодел.

— Это… было давно, — с некоторым усилием проговорил он. — Наша семья переехала в Россию больше двухсот лет назад, так что, никакого отношения к Делфту мы сейчас не имеем. Так, стоп! Ты сбил меня с мысли.

— Извини, — я развёл руками. — Просто, уж больно фамилия известная, да и имя под стать.

— Не понял, — нахмурился Йоган, а я чуть сам себе подзатыльник не влепил. Нашёл о чём говорить! А если здесь Ян Вермеер так и не стал живописцем? Хотя-а… Светлана же как-то упоминала о выставке целой коллекции его картин в Ростове, разве нет?

— Секунду! — схватив зерком, я вбил в поисковой строке латиницей фамилию своего нового знакомого, его же имя и… ухмыльнулся. — На, читай!

— О… — прочитав короткую справку о выдающемся художнике своего времени, Йоган взъерошил волосы на затылке и усмехнулся. — Увлекаешься историей живописи, да? Не думал, что кто-то ещё помнит этого моего предка.

— Подруга увлекалась, — кивнул я, отмечая как реакцию на мои слова, так и уточнение про "этого" предка. — Она как-то и рассказывала о Вермеере. В общем-то, это единственный известный мне человек с такой фамилией.

— Ясно, — Йоганн явно расслабился. — А я о нём и не вспомнил, пока ты не показал статью. Стыдно даже… Да, я, собственно, почему подошёл! Через два урока будет большая перемена, и все наши соберутся в кабинете куратора. Подходи туда же, чаю попьём с имбирными печеньями. Полина Георгиевна их замечательно готовит. Заодно и с классом познакомишься.