Правда, когда я озвучил свои намерения Светлане, понимания не встретил. Подруга посмотрела на меня глазами умирающей лани и… мне даже стало стыдно. Почти.

— Не хочешь? — вздохнул я.

— Не понимаю, — фыркнула в ответ Света. Тут пришла моя очередь чесать затылок.

— Что именно? — так и не сумев разобраться в смысле её вопроса, произнёс я.

— Зачем нужно было обустраивать лагерь так, словно мы намерены здесь прожить как минимум неделю, если завтра ты собираешься вновь бить ноги, добираясь до этого самого Аятского озера? — расшифровала она.

— Да вроде бы, я не особо усердствовал, — оглядевшись по сторонам, я пожал плечами.

— М-да, ты уверен? — подруга приподняла светлую бровь и, окинув наш бивак пристальным взглядом, начала перечислять всё, что я успел наворотить, стараясь обеспечить своей девушке наилучшие условия. — Тент от ветра, отхожая яма, опять же отгороженная тентом. Ты бы ещё там деревенский туалет поставил… со стульчаком. Настил под палатку из распущенной на доски сухой сосны… ладно, это лучше, чем хлюпающая грязь под палаткой. Но настил под навес над "кухней", сам дощатый навес и стол, деревянные же мостки от палатки и навеса к обложенному камнем кострищу и той самой отхожей яме, сигнализация вокруг поляны, деревянный желоб для отвода воды от ручья… и всё это только для того, чтобы один раз переночевать и топать дальше. Не перебор?

— Так удобно же, и времени много не заняло, — пожал я плечами, мысленно радуясь успешному испытанию нового смыслового конструкта, созданного мной специально для "разделки" древесины. Ну да, увлёкся экспериментами, переборщил чуть-чуть. Так кому от этого плохо?

— Ерофе-ей, — протянула Света и, бросив взгляд на заходящее солнце, уже почти скрывшееся за тёмной массой деревьев на противоположном берегу озера, попросила: — давай останемся здесь на пару дней, а потом вернёмся в Каменград? Пожалуйста.

— Как скажешь, — вздохнул я. — Только это уже не поход получается, а так… прогулка с пикником и ночёвкой под открытым небом.

— Меня устраивает, — улыбнулась Света и, поцеловав меня в щёку, направилась к "кухонному" навесу, колдовать над над ужином. А я занялся костром. Нет, можно было бы поджечь сложенные "шалашом" полешки, запустив в них простейший огненный конструкт, но это же совершенно неинтересно, да и торопиться нам некуда. Ну а если совсем честно: мне просто нравится наблюдать за разгорающимся огнём. Всегда нравилось. Вид пляшущих языков пламени, с уютным треском пожирающих ветку за веткой, выбрасывающих вверх снопы искр, растущих, отбрасывающих причудливые тени, умиротворяет и успокаивает, дарит отдых уставшему разуму и тепло продрогшему телу. Хорошо!

А гречневая каша с тушёнкой, овощной салат и горячий чай ещё лучше! Ужин у Светы удался, о чём я ей и сообщил, после того как прошёлся по дну котелка мякишем чёрного хлеба. В ответ, подруга довольно улыбнулась и порадовала сообщением, что у меня есть шанс считать себя соавтором этого самого ужина, если… указательный палец подруги выразительно уткнулся в стопку грязной посуды, а потом указал в сторону желоба, в котором журчала вода, отведённая мною из протекающего поблизости ручья. Что ж, всё по-честному. Я устроил лагерь, Света подготовила кострище, разобрала вещи и приготовила палатку к ночлегу. Она приготовила ужин, мне мыть посуду… благо, её немного. Котелок, миски-ложки, да кружки. Делов-то! Особенно, для подготовленного человека, знающего толк в ментальном оперировании. Бытовая магия — какое замечательное словосочетание.

Света с удивлением смотрела, как я сваливаю миски и ложки в наполненный холодной водой котелок. Кружки туда уже не поместились, ну, да и чёрт с ними. В конце концов, их можно просто прополоскать. Прижав ладони к металлическим бокам котелка, я осторожно подул на воду, и та почти сразу взбурлила, помутнела и… выплеснувшись из котла, огромной каплей взмыла по крутой дуге, чтобы, пролетев добрых два десятка метров, плюхнуться в невидимую в темноте отхожую яму.

— Гадкий тришор[9], — пробурчала девушка, внимательно изучив очищенную посуду, и пристально посмотрела мне в глаза.

— Научу, — улыбнулся я.

— Хороший тришор, — поправилась она… и заразительно зевнула. — Утром, ладно, Ероша? А то меня сейчас в сон клонит. Устала.

— Вижу, солнце, вижу, — кивнул я в ответ и, подхватив девушку на руки, понёс её к палатке. Света сначала взвизгнула, а поняв, куда именно я направляюсь, кажется, покраснела. А может мне просто показалось в отсветах пылающего костра…

Из палатки Света меня чуть ли не взашей выпихнула, при этом тихо и невразумительно бормоча, что ей нужно переодеться и вообще… Что "вообще", я не понял, но из палатки вылез, и снова устроился у костра, настроившись заняться присланными Брюсовым кристалами, на которых, моим собственным "ментором" были записаны некоторые весьма интересные воздействия. Зерком со вставленной в него дата-картой, послушно высветил матмодель первого из присланных конструктов, и я уже было погрузился в чтение, когда раздавшийся из-за спины голос Светы, заставил меня отвлечься.

Обернувшись, я посмотрел на выглянувшую из палатки подругу.

— Да? Что ты сказала?

— Я спрашиваю, куда ты подевался? — тихо, но так, что её голос прозвучал довольно отчётливо в ночной тишине, повторила Света.

— Никуда, — пожал я плечами. — Решил немного поработать, пока ты готовишься ко сну.

— А я уже готова… ты идёшь? — проговорила подруга, но к концу фразы я едва её слышал.

Честно, если бы это был намёк… я бы рванул в палатку на второй космической. Вот только находясь в пяти метрах от Светы, я не ощущал в её эмоциях ничего, кроме лёгкого, но всё нарастающего смущения и боязни. Вот же чёрт! Ну, неужели я такой страшный, что она боится остаться со мной наедине… ночью… в палатке… М-да. Идиот.

— Светик, я… — опять туплю. В который раз уже. Сначала, когда не отменил поездку в Каменград, после разговора со Старицкими, потом позавчера, осознав, что сотворил… тогда, вообще, чуть в истерику не скатился. И сейчас. Странно это. Неправильно.

Я аккуратно отложил в сторону зерком, с силой потёр ладонями лицо и, тряхнув головой, поднялся с пня. Оказавшись у палатки, я присел перед выглядывающей из-за её клапана девушкой, замершей передо мной, словно кролик перед удавом и, не удержавшись, коснулся пальцем кончика её носа… хотя хотелось сделать совершенно иное. Но ведь ещё больше перепугается.

— Динь-дон, пустишь в гости? — улыбнулся я.

— Пф! — Света, словно очнувшись, тряхнула гривой блеснувших в лунном свете волос и резко подалась назад. Но почти тут же спохватилась и нарочито надменно, явно пытаясь задавить страх, проговорила: — Заползай уже… гость.

Пока я забирался в палатку, подруга успела нырнуть в свой спальник. Осмотревшись, понял, что за время моего отсутствия, она успела не только переодеться ко сну, но и растащить наши спальники по разным углам палатки. М-да, она бы, наверное, и меч между нами положила, если б таковой имелся в наличии.

Покачав головой, я подтащил свой спальник поближе и, улёгшись на него, чтобы не нависать над Светой, уставился на прячущую взгляд девушку, явно напрягшуюся при виде моих действий.

— Вот, что ты себе напридумывала, а? — спросил я.

— Ничего, — тихо пробормотала она, отворачивая лицо.

— Ничего… — эхом повторил я. — А вот мне кажется, что кто-то здесь чего-то боится… или кого-то?

— Я… — Света открыла рот и тут же его захлопнула. Отвернулась. Ну нет, милая, так дело не пойдёт. Мне и самому не по себе от этой дурацкой ситуации, и с твоим затылком я точно говорить не смогу.

— Повернись и посмотри на меня, Света, — попросил я. Подруга завозилась, но всё же, пусть медленно и нехотя, но повернулась лицом ко мне. Вот же чёрт! Её колотит от страха, и этим же страхом мне по башке бьёт, да так, что любые мысли из головы напрочь выбивает. Я потёр занывший висок. А говорить что-то надо, иначе, чую, ещё чуть-чуть и моя позавчерашняя истерика покажется лёгкой разминкой. — Света, милая, ты мне веришь?