— Я очень ясно дал понять. Каковы бы ни были его задачи, он должен будет либо отказаться от них, либо поспешить с выполнением.

— Мне это не нравится, — сказал Вост тихо.

— Ты что-то сказал, брат? — подал голос Форгани.

— Мне это не нравится, — громче повторил Вост. — Этого человека надо держать в руках, а не позволять ему хозяйничать на свободе. Он опасен — сколько стражников загубил за ночь!

Младший субпрелат порылся в пергаментной пачке и прочитал запись: «Шесть убитых, три тяжело ранены, выдавлен глаз, искалечена нога…»

— Да, Брикс, достаточно. Вост, вы слышали аргумент Госса. Вы не желаете опровергнуть его?

— Я хочу заявить следующее: прелат стражников делает очень высокие ставки в игре. Чего он надеется добиться тем, что Хапмарку будет позволено действовать на свободе?

Госс склонился над столом, опершись на руки:

— А помнит субпрелат быль о фермере и лисице?

— Вы будете рассказывать нам сказки для детей? — спросил Вост.

— Так вы помните?

— Нет.

— От разбоя лисицы фермер терял каждую ночь по цыпленку. Фермер спрятался в курятнике, чтобы поймать зверя. Лисица появилась и задушила двух кур, которых она утащила с собой.

Вост заморгал:

— Почему он не совладал с лисицей до того, как она взялась за кур?

— Фермер понял, что одной лисице не сесть столько мяса. Он позволил ей унести кур. По кровавому следу он нашел нору лисицы. Он разорил нору, найдя там двух лисят. Убив всех лис, он покончил с проблемой раз и навсегда.

В комнате воцарилась тишина. Секретарь Брикс приготовил гусиное перо для записи Воста.

— Я понимаю это, — сказал Вост, — но настаиваю на том, что мы подвергаемся большому риску. Ведь дело идет не о цыплятах.

— Я передал вам сказанное мне, — сказал Госс. — У меня, братья мои, было общение, и Факт сказал, что надо делать. Граф Радо будет свободен до последнего момента. Затем мы схватим его.

Совещание закончилось. Субпрелаты разошлись по своим делам. В комнате остались Форгани и Госс.

— Кто он такой, этот Радо Хапмарк? Каков он? — спросил Форгани.

— Авантюрист и вольнодумец невысокого полета. Он не верит, и не только в Факт. Подобные люди ни во что не верят. Он прибыл сюда за славой или за золотом, и это все. Мы имеем о нем представление. Не бойтесь.

— А слуга?

— Слуга как слуга. Ференгассо отмечал устрашающую боевитость его в драке в таверне, но Хапмарк не разрешает ему носить меч.

— Хотелось бы услышать новости от шпиона. Что-то давно не было.

— Шпионы по своей природе не заслуживают доверия. — Госс зевнул. — Мне кажется, Коллегия Мира закоснела. Страхи и подозрительность субпрелатов порождают серьезную угрозу там, где речь идет лишь об одном ловкаче. Вашим людям следует почаще отправляться на Прайос для общения с Фактом. Это положит конец их страхам.

— Это официальное мнение прелата стражников Факта? — спросил Форгани.

— Я высказываюсь только официально, — Госс поднялся, чтобы идти. — Есть только один Бог…

— …и он дал нам Факт, — завершил Форгани слова молитвы. — Вы собираетесь вернуться на Прайос вечером?

— Да, позже. Коллегия Света просит передать по подводному кабелю больше духа. Граждане все больше пользуются магическими лампами, и потребность в духе растет ежедневно. Я поеду в святилище после установления их потребностей. За мной послан «Промикон», он скоро прибудет.

Форгани обнял его. Госс сказал:

— Пусть Факт руководит вами, брат.

— Того же и вам пожелаю, великолепный Госс.

Дождь усилился. Тучи сгустились до того, что Форгани показалось, что они сломают бриллиантовые стекла пирамиды.

— Держи свечу неподвижно.

Шип обхватила свободной рукой свое запястье и наклонила свечу в сторону Радо. Большая капля расплавленного воска капнула ему на руку.

— О! Жалкая… Ты нарочно это сделала!

— Тысяча извинений, милорд. Я не хотела, чтобы воск упал на план, — ответила она.

Сарстику понадобилось менее часа, чтобы достать план города. Гравер Медрик имел не менее десятка планов в запасе. Он с готовностью предложил Сарстику продать их по десять звездных монет за штуку. Управляющий гостиницей строго ответил, что ему нужна только одна карта города, за которую он не заплатит более пяти серебряных монет. Сарстик в подробностях описывал это до тех пор, пока граф Радо не швырнул ему золотой дукат с наказом убираться.

— А если принесете сдачу, я встречу вас палкой, — сказал Радо. Прошло два часа, а Сарстик не показывался.

Радо сидел на ковре, скрестив ноги, прижимая ими план города. Согласно дате, карта была исполнена три года назад, но им это подходило. Миести и Портовый город сверху выглядели как указательный и большой пальцы. Сити был окружен стеной с моря и с земли. С материковой стороны было шесть крупных ворот и дюжина дверей. С Портовым городом сити связывали десять ворот. Все ходы и выходы тщательно охранялись. Дверями пользовались исключительно чиновники сити, то есть Братья.

К западу от Портового города стена выходила прямо к берегу. Она включала полуостров, выдававшийся в пролив. На севере стена проходила вдоль берега высохшей реки, затем круто сворачивала вдоль территории сити. Для предупреждения подкопов там было много башен.

— А это что? — спросила Шип, постукивая кончиком свечи по пергаменту.

Радо сощурился:

— Естигол. Что бы это значило?

Шип посмотрела на пояснительный текст плана в нижнем правом углу:

— «Естигол — одна из двух цитаделей древности, воздвигнутых курукскими королями пять веков назад. Название Миести происходит от старой курукской крепости, которая теперь находится внутри городских стен нынешнего сити». — Она пропустила неинтересные детали. — «Другой цитаделью является Прайонгол». Угадай, где он находится?

— Прайос?

— Милорд, ваши знания увеличиваются в объеме каждый день. Прайонгол, должно быть, и есть та цитадель, которую принц Сивен уступил Братьям.

Они вновь склонились над картой. Естигол был на вершине западных скал, омывавшихся морем.

— О чем вы думаете?

— Я думаю о бутылке бренди. — Радо свернул карту в рулон. — А также о том, как удобно было бы организовать причал в скалах под Естиголом. Можно было бы подплывать и отплывать, когда захочешь, не мешая коммерческому флоту в Портовом городе. К тому же пролив между полуостровом и островом наиболее узок.

— Откуда вы знаете это?

— Капитан «Бизона» сказал об этом, когда мы впервые появились в этих водах. — Он распрямил ноги в коленях и потер их. — Я не шучу в отношении бренди. Сходи и спроси Сарстика, есть ли у него что-нибудь в продаже.

— Ведрами или бочками?

— Ступай! — загремел он. Она вышла.

Вернулась Шип с покрытой пылью глиняной бутылью.

— Это единственное из крепких напитков, что он имел, — сказала она. — Я думаю, что это сохранилось со времен до Братьев.

— О, старое вино, — сказал граф. — Ты переплатила ему?

— Наполовину выше его цены. Почему вы настаиваете на том, чтобы забрасывать золотом этих людей?

— Мне приятно тратить деньги, не принадлежащие мне, — сказал Радо, откупоривая бутылку. — Кроме того, меня забавляет мимика людей Факта, сталкивающихся со щедростью.

Радо налил бренди в кубок. Понюхал, обмакнул в вино язык и помешал вино мизинцем. Проделав все это, он осушил кубок.

— Ах, — воскликнул он, — Сарстик не знает, от чего он отказался! — Он налил еще. — Как ты думаешь, люди в верхах среди Братьев втайне позволяют себе запретные удовольствия? Готов на спор — они занимаются этим. Пьют, как матросня, гуляют с красотками из гавани и вставляют эти свои эмблемы друг другу в…