Шип подготовила резкое движение, но голова Радо внезапно отклонилась в сторону: он вслушивался в то, что Шип было недоступно.

— Я должен идти, — медленно сказал он. — Винт моего нового турбохода прибыл с литейного двора. Инженерам требуется мое руководство в установке винта.

— «Орибос», — прокричала Шип вдогонку ему, — вы строите его, чтобы направить Ораторов в Отечество.

Факт-Радо оглянулся, нахмурившись:

— Вы знаете больше, чем я думал. Почему я не нашел этих сведений в голове Радо?

— Потому что Радо — дурак, а вы — пусть даже и бог — глупец тоже! Когда моего возвращения в храме не дождутся, верховная жрица будет знать, что моя миссия провалилась. К вам пошлют новых Стражей, и каждый Оратор, которого вы пошлете в Пазойю, найдет смерть на причале.

— В таком случае я пошлю еще и еще. Мои ряды растут с каждым днем, приближая время, когда Факту будут поклоняться во всем мире как единственному истинному богу. Время изменений на моей стороне, Эрида. Если вы не поплывете с этим течением, то вы и вам подобные утоните.

Она вытянулась насколько ей позволяли ее путы:

— У вас нет никакого права называть меня этим именем. Я — Шип и останусь Шипом до тех пор, пока вас не уничтожат!

— Шип может только раздражать, — заметил Факт. — Вы — Шип, а я — игла. Вы улавливаете разницу? В то время как вы выросли как оружие вымирающего культа, меня выковал из стали Бог. От вас кровоточат враги вашего храма, а я проникаю в их сердца, несу им свет. Вы поклоняетесь хаосу, не осознавая этого. Я — новый порядок для всех веков, таков Факт.

Факт-Радо направился к двери:

— Я рад, что поговорил с вами. Ваше время прошло, а я торжествую над вами.

— Когда-нибудь я искупаюсь в вашей крови, — ответила Шип.

В двери щелкнул запор, который прозвучал погребальным звоном.

Радо открыл глаза. Он лежал на кровати. На своей кровати, в своей комнате, в прекрасном святилище Факта. На стуле подле него сидел Прелат Госс.

— Как вы чувствуете себя? — спросил Госс.

Радо потрогал виски. Медной ленты не было. Выросшие волосы торчали ежиком на когда-то бритых местах.

— Как долго… Как долго меня не было.

— По отсчету времени Факта, долго, по людскому времени — мгновение. Что вы хотите делать сейчас, Радо?

Он опустил руки вдоль тела.

— Может, это покажется странным, но больше всего я хочу спать. Я очень устал.

Госс сказал:

— Я понимаю. Вы были в удивительном путешествии. Естественно, что вы чувствуете усталость. Я еще приду, и вы расскажете мне о вашем общении. Никто не проводил так много времени с Фактом, как вы. Даже сам Прелатор.

— Госс, — вымолвил Радо до того, как прелат скрылся за дверью, — это было чудесно.

— Я знаю. Это всегда так.

Он мягко закрыл дверь. Радо с закрытыми глазами прислушался: щелчка запора он не услышал.

Он быстро скатился с кровати. Устал? За всю свою жизнь он не ощущал такого подъема. В его мозгу как песчаный перекат перемещались картины и звуки. В то время, когда Факт заимствовал тело Радо, разум меченосца Радо оставался вне контроля Факта. Сейчас его внимания требовали миллионы вещей. Два дня Радо бродил по разветвленным просторам разума Факта и запомнил то, что видел. Ему стало известно точное расположение святилища, расписание вахты стражников, каждая деталь каждого замысла в мозгу Факта была теперь ему знакома.

Факт совершил непростительную для бога ошибку. Он воспринял воспоминания Радо за чистую монету, не отфильтровав их от того, что на самом деле думал Радо.

Хуже того. Радо врал ему.

Проходя через великие кладовые знаний Факта, Радо понял его силу, но также и его несовершенство, он был велик, но не вездесущ. Почтение Радо померкло. Он притворно и сомнамбулически улыбался, чего было достаточно, чтобы убедить Факт в том, что он восхищен им. В конце концов, никто не был так близок к богу, не будучи обращенным в верного почитателя. Кто мог бы ожидать подобного от пожизненного циника.

Радо потихоньку приоткрыл дверь. Коридор был пуст. Но теперь он знал, что в потолке через регулярные интервалы располагаются волшебные глаза, называемые «камра», посылающие импульсы непосредственно Факту. Таким образом, никто не мог избежать наблюдения за собой, если он не знал об этом.

Правая «камра» была в пяти шагах по коридору направо от его двери. Налево по коридору было еще две комнаты, и коридор кончался холлом. Радо пошел налево. В глубокой нише мраморной стены было проделано высокое окно. Он отодвинул щеколду и влез на подоконник.

Сверху святилище имело форму шестиугольника с одной из осей параллельно гавани. Радо знал, что в этот час высшие чины Братьев присутствуют на завершении планирования «Орибоса». Действовать надо было быстро. Ему предоставлен единственный случай. Факт мог раскрыть ошибку в любое время, и тогда Радо закончит жизнь тем же, что и Шип, — привязанным к стулу, подвешенному к потолку.

Шип. Если он освободит ее, его шансы бежать с острова повысятся. С другой стороны, это было бы тем, чего от него ожидает Факт. Чтобы пройти к ней, он должен будет пробежать сквозь строй «камра». Нет, это безнадежно.

Он пробежал за алебастровой стенкой, заслонявшей внутреннюю стенку святилища. Солнечный свет перемежался с тенями как пальцы рук, цеплявшихся за ноги Радо. Он сбился с дороги и натолкнулся на колонну. В его мозгу пронеслись дикие, невероятные картины: металлические птицы, говорящие окна, голоса в воздухе, башни огня, с воем проносящиеся по небу. Мертвые дети в пробирках, живые люди под водой. Радо простонал, переживая видения Факта.

Золотые стержни. Медные ленты. Капли расплавленного песка. Свет тысячи лет проходил через эти капли и выходил цифрами — нолями и единицами:

«Один-ноль-один-ноль-оуаноуано». Те же непрошеные звуки срывались с языка Радо.

— Стоп! — Он ударил кулаками о колонну: — Стоп! Стоп!

Боль от ударов прогнала мысли Факта. Радо слизнул кровь с костяшек пальцев. Кровь была солоноватой. Настоящей. Это здорово. Он по-прежнему Радо. Лестничные пролеты зигзагами шли по наружной стене крепости. Он стал подниматься. Контейнер в шкуре ягненка постукивал по его спине. Факт пренебрег слезами Богини. В своей обычной загадочной манере он сказал, что он не насекомое, которое можно вывести, посыпав ядом. Тогда Радо не понял аналогии, но сейчас на длинной белой лестнице его осенило.

Яд. Он не насекомое? Не живое? Если Факт не живое существо, может ли он быть убит? Если он не живой, то что же он собой представляет?

Он перетянул за ремень коробку со слезами к себе на живот со спины. Холодный свинцовый контейнер, который он теперь держал в руках, был еще не родившимся смертельным ребенком. «Дети в стеклянных пробирках — дико!», — подумалось ему. Оставалось пройти еще два этажа. Он с трудом дышал.

«Есть только один бог, это — Факт…»

Крыша предпоследнего этажа была утыкана металлическими штырями.

Через их посредство Факт разговаривал с поклоняющимися ему. Его голос седлал духов воздуха, которые доносили его до соответствующего обруча. Различной формы штыри соответствовали различным формам обручей. Таким образом поддерживалась иерархия Братьев.

Радо продирался через хитросплетения контактов, избегая трогать золотые прутки. В дальнем конце крыши находилось круглое отверстие в стене верхнего этажа. Туда тянулись нити медных проводов. Верхний этаж был прибежищем Факта, и этот туннель был единственным ходом туда, не считая официальных священных ворот.

Над прибежищем громоздилась высокая пирамида молочно-белого стекла, на вершине которой росло высочайшее золотое дерево. Оно задевало облака так же, как гора Прайос. С его вершины слова Факта могли быть направлены с любым ветром. Радо подумал, что, наверное, на ствол ушло много золота. Память Факта подсказала ему цифры. Он понял, что золотой была лишь облицовка. Он фыркнул.

Туннель в священное прибежище был шире его плечей и был наполовину заполнен переплетенными проводами. Память Факта подсказала ему, что оставшаяся часть будет заполнена, когда молельные дома будут воздвигнуты в Отечестве. Для этой цели Факт планировал постройку других деревьев. Будет больше символов Факта. Радо лег на кабели и пополз.