— Скульптура!

Все засмеялись и стали прощаться…

А через час недалеко от тополя со скворечником Саша и Лешка закопали дном кверху старое ведро, которое разыскали утром во дворе. В днище предварительно сделали прорезь.

Закончив работу, они посмотрели на черное, как сажа, небо. Звезд не было видно. В воздухе пахло сыростью. Не пошел бы дождь. Ну, ничего: ведро же пока пустое.

Поднявшись на третий этаж, Саша собрался открыть ключом дверь, но неожиданно увидел в дырочках почтового ящика соседей синий конверт. Значит, Василек уже побывал здесь.

Костя еще вечером понял: у дедушки какая-то неприятность. Он сразу подумал: наверно, узнал, что пропали деньги. Костя до того волновался, до того ему было стыдно, что не мог и глаз поднять на деда.

Весь вечер Костя просидел с книжкой на диване. Герман Ильич в другой комнате чинил радиоприемник. «Это он неспроста ушел к себе и не показывается», — с тревогой думал Костя.

Утром его опасения подтвердились.

В восемь часов Герман Ильич, как и накануне, прокрутил магнитофонную ленту с записью горна. А когда Костя возвратился с зарядки, дедушки дома уже не было.

Костя немного удивился, но не придал этому значения. Лишь за завтраком ему все стало ясно. Софья Викторовна, принеся из кухни кофейник, сказала:

— Дедушка не показывал, какой плащ вчера купил? Чудесный! Это я высмотрела в универмаге. А то тратит деньги на всякие магнитофоны, а о себе позаботиться не хочет.

У Кости потемнело в глазах. Значит, дедушка брал из коробки деньги?

— А он тебе… ничего не говорил?

Софья Викторовна удивилась.

— Не понимаю, о чем ты спрашиваешь?

— Да нет, ничего… — пробормотал Костя.

Вот оно случилось, чего он так боялся. Дедушка, безусловно, догадался, что деньги взял он, Костя. И не взял, а украл. Дедушка даже не сказал об этом маме, чтобы не расстраивать ее. А сам, наверно, переживает. Потому и ушел сейчас, чтобы не видеть внука и не расстраиваться еще больше. Потому и разговаривать вчера не хотел.

Костя ходил из угла в угол как потерянный. Что же делать? Окончательно запутался… Надо что-то одно выбирать. Продолжать и дальше помогать Марсу? Но ведь ради этого приходится каждый день врать, изворачиваться. Даже деньги украл… Нет, больше он не может… А если о приемнике Марса рассказать дедушке?.. Нет, ни в коем случае! Это же тайна, он присягу давал. И как можно рассказать, например, о том, что вчера они утащили породистого щенка овчарки. Да, утащили. Хоть это и для науки делается, но все же противно.

Что же делать?

«Все-таки дедушка мне дороже любых изобретений. И разве не могут без меня обойтись? Я давал деньги, помог в операции «Х-9». И хватит. За славой я не гонюсь. От Марса мне ничего не надо. А изобретателя из меня, наверно, не выйдет. Я, как и отец, хочу стать синоптиком, составлять прогнозы погоды, пускать в атмосферу шары с приборами…»

Решив так, Костя немного успокоился. Посмотрел в окно. Ребята уже собирались на работу. Он надел тюбетейку и вышел из квартиры. В почтовом ящике лежало письмо. Костя открыл ящик и испугался: «Косте Саенко (лично)»! Почему-то подумал, что это от Плутона. А когда прочитал анкету, то сразу повеселел.

И только Костя спрятал конверт — прибежал Василек.

— А ну, потруби еще! Что-то опять плохо собираются.

И верно: помогло. Пропел горн свою бодрую песню, и вот показался из подъезда один, другой… А минут через десять во дворе уже собралось столько мальчишек и девчонок, сколько их вместе никогда, наверное, не собиралось.

На лицах у всех было какое-то странное, таинственное выражение. Ведь каждый получил анкету. И каждому хотелось похвастать. Но нельзя: «Совершенно секретно!»

Некоторые, будто бы просто так, прогуливались возле тополей, зорко высматривая на земле — где же та загадочная щель?

Работа в этот день шла веселей. Даже лопат не хватало.

Пожаловал на стройку и сам Ретюнский. Но не пробыл и пяти минут. Ребята окружили его, посыпались вопросы: когда столбы привезут? Будет ли машина, чтобы увезти мусор? Дадут ли комнату?..

Схватив под мышку портфель, управдом поспешил уйти.

Хотя погода была и не жаркая, Костя скоро вспотел. Лопата казалась тяжелой, а земля твердой, как асфальт. И все же он был доволен, что трудится вместе с ребятами. Ничего, спина не разломится. Зато сделают площадку — спортом будут заниматься. Дедушка прав: крепкие мускулы не помешают. Разве легко тем же синоптикам на Севере? Морозище. Шесть месяцев ночь. А ветер, папа пишет, такой, что с ног валит.

И все бы хорошо, но вдруг раздался знакомый свист. Костя увидел в подъезде Плутона. «И пусть свистит!» — с отчаянной решимостью сказал себе Костя и нажал ногой на лопату. Начальник разведки опять свистнул — дольше, требовательней. Но Костя притворился, что не слышит. Плутон подождал немного и скрылся.

«Вот и все! — чтобы успокоить себя, стал храбриться Костя. — Не захотел идти, и не пошел».

А в обед он укрылся в своей комнате и на обратной стороне анкеты написал: «Было бы очень хорошо иметь во дворе свою метеостанцию». Подписываться не стал, сложил листок вчетверо и вышел во двор. Ленивой походкой дошел до тополя со скворечником, на глаз отмерил четыре метра в направлении гаража Демкина, увидел щель, пугливо оглянулся по сторонам и быстро сунул в нее анкету.

Около восьми часов вечера на столе Германа Ильича зазвонил телефон. Костя поднял трубку — «Да?» и услышал голос Плутона:

— Позовите, пожалуйста, Костю.

Костя вздрогнул и опустил руку. Хотел положить трубку на рычаг, но подумал: «Все равно не скроешься… Будь что будет».

— Да, слушаю, — сказал он в трубку.

— Ах, это ты! — ласково пропел начальник разведки. — А ну, выйди на минуточку. — И — уже строгим голосом: — Ожидаю возле телефонной будки.

— Иду, — глухо ответил Костя.

На улице, возле будки телефона-автомата, стояли Плутон и Меркурий.

— Ты почему не подошел, когда я звал? — спросил Плутон.

Не дождавшись ответа, начальник разведки приказал:

— Идем! Командир сейчас разберется!

Дверь им открыла мать Виктора — худая женщина с уставшим, бледным лицом. Из своей комнаты выглянул Марс.

— Заходите, ребята, — сказал он и сразу вернулся к столу, где лежала раскрытая книга с формулами. — Одну минутку, закончу расчет.

Марс долго выписывал в тетради какие-то большие числа, что-то считал на логарифмической линейке, опять писал…

Марс творил. Какие формулы! Числа! Даже трудно представить, что можно разобраться в таких формулах. А Марс разбирается!

От тоски и угрызений совести в Костиной груди тревожно щемило сердце.

— Ну-с, что скажем? — отодвинув тетрадь, спросил Марс и посмотрел на почтительно стоявших ребят.

Плутон вышел на полшага вперед.

— Я уже докладывал насчет него. — Он кивнул в сторону Кости.

— Ах, да… — Марс поднялся, прошелся по комнате и сказал, ни к кому не обращаясь: — Есть такое слово — «предатель». Можно его, — Марс взглянул на Костю, — назвать таким словом?

— Можно! — твердо сказал Плутон.

— Факт! — подтвердил Меркурий. — Изменил нашему делу.

— Что ж, объясни свое поведение, — предложил Марс.

Костя вспотел с головы до ног.

— Понимаете, дедушка хочет, чтобы я работал во дворе… И магнитофон сам заводит… На собрании обещал шефствовать над площадкой… А что я могу поделать, если он заставляет…

Костя ждал разноса, однако Марс, внимательно выслушав его, сказал:

— А я, товарищи, понимаю сложное положение Сатурна. Видите, я продолжаю его называть этим почетным титулом. Потому что верю: душой Костя с нами. И слово «предатель» забираю обратно. Что главное в нашей работе? Укрепление финансового положения. Да, Сатурн по ряду причин не может участвовать в деле, которым заняты вы. Что ж, пусть его помощь будет иной. Мы не возражаем. Главное, чтобы эта помощь была. Не забывайте: нам предстоят еще большие расходы… Что ты на это скажешь, Сатурн?