Допустим, в вашей жизни присутствует некая угроза (реальная или воображаемая), заставляющая вас постоянно активировать реакцию «бей или беги». При этом нарушается химическое равновесие и сердце начинает работать быстрее, перекачивая в конечности огромное количество крови, – так нервная система готовит вас к битве или к побегу. Но посмотрим правде в глаза: вы не можете себе позволить ни сбежать на Багамы, ни задушить своего коллегу. Это было бы слишком примитивно. И, как следствие, вы постоянно вызываете у себя учащенное сердцебиение, что может привести к проблемам с давлением, аритмии и пр.

А чем грозит постоянная мобилизация энергетических ресурсов на борьбу с внешней угрозой? Направляя огромное количество энергии во внешний мир, мы почти ничего не оставляем на долю внутренней среды организма. Из-за отсутствия энергии для роста и восстановления иммунная система, контролирующая внутреннее состояние, начинает давать сбои. В результате к человеку привязываются самые разные недуги: от простуды до ревматоидного артрита и рака. (Все эти заболевания иммунно обусловлены.)

Уникальность стрессовой реакции человека в том, что в отличие от животных травматическая ситуация проживается нами неоднократно, и после, и даже до ее фактического наступления. Каковы пагубные последствия нашей способности испытывать стресс под воздействием угроз настоящего, прошлого и будущего? Если химическое равновесие нарушается слишком часто, то в конце концов разбалансировка становится нормой. И в результате мы обречены на реализацию своей генетической программы, что в большинстве случаев сопряжено с неким заболеванием.

Причина ясна: «эффект домино», который запускается каскадом гормонов и других веществ, вырабатываемых при стрессе, может привести к нарушению работы некоторых генов, что чревато возникновением заболеваний. Иными словами, хронический стресс активирует гены, вынуждающие вас жить по унаследованному сценарию. Некогда полезный и высокоадаптивный биохимический механизм (реакция «бей или беги») выродился во вредоносную и неадаптивную модель поведения.

Например, когда наши предки убегали от льва, стресс-реакция выполняла свою прямую задачу: защищала их от внешней среды. Это адаптивное поведение. Но если вы изо дня в день волнуетесь из-за продвижения по службе, зацикливаетесь на презентации перед высоким начальством или беспокоитесь о здоровье матери, попавшей в больницу, то в организме вырабатываются точно такие же вещества – вас будто бы преследует лев.

И вот это поведение как раз таки неадаптивно. Вы слишком долго находитесь в состоянии боевой готовности. Механизм «бей или беги» сжигает необходимые организму силы. Тело «крадет» жизненную энергию у иммунной, пищеварительной, эндокринной и других систем и направляет ее в мышцы, чтобы вы могли дать отпор хищнику или убежать от опасности. Но в вашей ситуации это работает против вас.

Избыток стрессовых гормонов приводит к возникновению таких эмоций, как гнев, страх, зависть и ненависть, провоцирует агрессию, тоску, неуверенность и бессилие и заставляет испытывать боль, страдание, грусть, ощущение безнадежности и депрессию. Большинство людей почти постоянно погружены в негативные мысли и чувства. Но возможно ли, что в их жизни происходят сплошь негативные события? Разумеется, нет. Уровень негатива зашкаливает именно потому, что эти люди либо заранее погружаются в будущий стресс, либо вновь переживают уже испытанный. И почти все их мысли и чувства вызываются мощными гормонами стресса и выживания.

При запуске стресс-реакции важнейшее значение для нас приобретают три фактора:

• тело (Необходимо позаботиться о нем);

• внешняя среда (Где мне укрыться от опасности?);

• время (Сколько времени у меня уйдет на то, чтобы избежать этой угрозы?).

Мы живем ради выживания и поэтому настолько подвержены влиянию Большой Тройки. Стресс-реакция и соответствующие гормоны вынуждают концентрироваться (и зацикливаться!) на теле, внешней среде и времени. В результате мы начинаем определять свое Я в терминах физической реальности: снижается уровень духовности, осознанности, осмысления и психической вовлеченности.

Можно сказать и иначе: мы приучаемся быть «материалистами», т. е. постоянно думать о вещественной реальности. Наша личность попадает в плен телесной оболочки. Мы поглощены внешним миром, потому что под воздействием стресс-гормонов фокус внимания смещается именно в эту сторону. Нас занимают вещи, которыми мы владеем; люди, которых знаем; места, в которых нужно побывать; проблемы; неудачные прически; части тела, вес и т. п. Нас заботит, как мы выглядим в сравнении с другими людьми, достаточно ли у нас времени… думаю, вы поняли, о чем я. И мы запоминаем самих себя, опираясь в основном на то, что нам известно, и на то, что мы делаем.

Большинство людей традиционно воспринимают самих себя в качестве «кого-то». Но наша истинная сущность не имеет ничего общего с деятелями Большой Тройки. Наша сущность – это сознание, подключенное к разумному квантовому полю.

Когда мы становимся кем-то и материалистичное физическое Я начинает жить в режиме выживания, мы забываем, кто мы есть на самом деле. Мы не чувствуем связи с вселенским разумом. Чем больше мы поддаемся влиянию стрессовых гормонов, тем в большей степени наша личность определяется приливами веществ.

Если считать человеческую сущность исключительно физической, то наше восприятие будет ограничено рамками органов чувств. А характеризуя реальность исключительно через органы чувств, мы позволяем чувствам предопределять ее. Мы попадаем в рамки ньютоновой парадигмы и начинаем предсказывать будущее, опираясь на прошлое. Как вы помните, ньютонова модель реальности – это модель предсказуемых результатов. И вот вместо того чтобы предаться высшей воле, мы стремимся контролировать свою реальность. Мы просто-напросто пытаемся выжить.

_{Эмоции выживания vs Возвышенные эмоции}

^{Рис. 5А. Высокочастотные волны, изображенные в верхней части таблицы, отличаются большей скоростью вибрации. По частоте колебаний они ближе к энергии, чем к материи. Сверху вниз скорость вибрации снижается, и энергия становится все более «материальной». Таким образом, эмоции выживания заземляют нас и заставляют вибрировать на частотах, которые ближе к материи, чем к энергии. Гнев, ненависть, страдание, стыд, вина, осуждение, вожделение и подобные им эмоции погружают нас в материальный мир, так как их частота ниже и больше соответствует излучению материальных объектов. А такие возвышенные эмоции, как любовь, радость и благодарность, являются высокочастотными. Поэтому они ближе к энергии и дальше от материи.}

Если реальность есть энергия, почему мы воспринимаем себя не столько в энергетическом, сколько в физическом аспекте? Дело в том, что эмоции, направленные на выживание, являются низкочастотными, или, иначе, низкоэнергетическими (эмоция есть «движущаяся энергия», ср. лат. мotus – движение). Они вибрируют на более низких частотах и поэтому «заземляют» нас на уровне физической сущности. Мы становимся «вязкими», отяжелевшими и сугубо телесными, так как эта энергия замедляет наши вибрации. Теперь тело в прямом смысле в большей степени масса, нежели энергия; материя довлеет над разумом[21].

Так что здесь есть своя логика: если мы откажемся от примитивных эмоций, направленных на выживание, и постараемся от них отвыкнуть, частота нашего энергетического излучения повысится, и мы уже не будем привязаны к телу. Мы в каком-то смысле освободим энергию из тела, взявшего на себя роль разума, и выпустим ее в квантовое поле. А возвышенные эмоции сами собой поднимут нас на более высокий уровень осознанности, ближе к Источнику, где мы сможем ощутить связь с вселенским разумом.