Сколько же еще тем болталось фоном, не перечесть. И от этого Мурси никак не могла сосредоточиться и выделить главную, глобальную мысль. Она невольно возвращалась к словам Моргана, услышанным от него утром: «Вы же хотели бы стать обычной». Сколько раз капитан до этого говаривала нечто подобное самой себе в сердцах и не перечесть! Сколько раз мечтала о таком развитии событий — быть как все, обычной смертной, похожей на Клару. Сказать начальнику, что ничего не смыслишь в метафорических блохах и отпроситься с совещания. Красота! И никто тебе не напомнит об испытаниях по интеллекту даденых. Когда планка задрана высоко, а ты обыкновенный маленький человек без сил и возможностей, с тебя, кроме анализов, требовать нечего. И мысль эта казалось великолепной, блистательной, но ровно до того момента, пока оставалась нереальной.

Когда же такая идея вдруг смогла стать гипотетически выполнимой, что-то сильное отвратило от неё капитана и Мурси даже пришлось признаться, по крайней мере, самой себе, что никем другим она в своей жизни быть не хочет. Только собой! Да, неидеальна, да, с мрачным прошлым, призрачным будущем и непонятным настоящим. Но это её жизнь, её изъяны, обласканные, привычные, отличающие от других. И эта, так называемая «самость», бунтовала от одного только предположения, что её так просто можно уничтожить, заменить другой составляющей. Пускай многие ненавидят Мурси, многие не воспринимают как личность, видя только паразита, которого она носит в себе. Но — Разрази тебя йонгей! — а кто в этом мире идеальный? И если Мурси изменится, останется без Силы, то где гарантия, что жизнь её повернется к лучшему? Что она не останется совсем в одиночестве? Что сам Морган не отвернется, назвав обыкновенной и скучной, как уже называл до этого Клару. От такого поворота делалось по-настоящему жутко.

Хотя сама идея казалась интересной, с ней определенно надо поработать. Капитан собралась с духом, прикинула в уме ход будущего диалога и набрала, наконец, Яна. Они долго беседовали, переходили с космоарго на щелчки и посвистывание интерсеков, пытаясь придумать новые термины для явлений, еще не зафиксированных наукой, и иногда отклонялись на построение невероятных гипотез об эволюции Темной Материи, её зарождении и призрачной жизни предыдущих рас носителей.

— Гипотетически, мы могли бы использовать резервуар с ядом из хренотена, чтобы растворить Темную Материю вне держателя, — на родном языке прощелкал Ян. — Если подцепить тот механизм из пики, что вытягивал из твоей психосистемы Темную Материю и направить его через такой резервуар, то, возможно, мы смогли бы выжать тебя до последней капли. Правда, это грозит смертельным исходом. Я попробую соорудить что-то подобное в лаборатории, а как прилетишь, мы опробуем.

— Укокошить меня? — усмехнулась прямолинейности интерсека капитан.

— Ты же искала способ эвтаназии, безопасный для Галактики. Кажется, я только что решил эту проблему. Умрешь тихо, без мучительной боли. Но это не точно.

— О, как! Я что-то и подзабыла уже. Что ж, собирай агрегат. Не говорю, что хотела бы умереть прямо сейчас, но вдруг это пригодиться на днях или раньше? По крайней мере, если у меня начнет расти хвост, ты же сможешь избавить от излишков Темной Материи, чтобы не мутировало тело?

— Думаю, да. Страхи о хвосте останутся в прошлом.

— Супер! — подняла большой палец вверх капитан. — Только, я тебя умоляю. Никому ни слова! Меня за такие крамольные мысли загрызут и Шериф, и Ленка, и Морган. Вообще все. Не говоря уже, каким это может стать оружием в руках проходимцев. Нельзя никому помещать в голову даже мысль о таких возможностях.

— Так говоришь, будто мне не всё равно. Так или иначе, всех не перебьют. Одни уйдут, на их место придут более слабые, но и они будут сильней обычных смертных. А размножается ваш вид гораздо быстрее, чем возможно выработать нужное количество доз. Так что никакой прививки от Темной Материи существовать не может. Нецелесообразно.

— Эх, Ян! Были бы мы целесообразными, навряд ли бы вообще вступали раз за разом в одно и то же непотребство. Ладно, Мо аут. Береги себя.

***

На мониторах, имитирующих лобовые стекла, появилась далекая точка. Но по мере приближения к ней, стал угадываться образ игрушечного волчка. Сплюснутая по бокам, с заостренной вертикальной осью, база СРС вращалась в открытом космосе согласно собственному ритму. Она не была привязанной к какой-то одной системе, непрерывно блуждала в межзвездном пространстве, постоянно меняя координаты, оттого добираться до неё каждый раз становилось трудной задачей. Точки доступа находились в пределах обслуживаемой звездной системы, тогда как база обходила любое скопление космических объектов стороной, чтобы ненароком не разрушить их структуру своей гравитацией.

Но с виду эта гигантская юла напоминала обыкновенный межзвездный базар, который по каким-то неведомым причинам закрыт то ли на ремонт, то ли на полную реконструкцию. Шериф старательно имитировал такое сходство, чтобы все сотрудники, работающие на него, оставались в полной безопасности, и даже позывные, если вдруг кому пришло бы в голову их запросить, соответствовали межзвездным стандартам торгового рынка. Капитан с удивлением заметила, что и впрямь станция принялась за обновление. На одной из сторон развернулось строительство. Коди отрицательно мотнул головой, отвечая на беззвучный вопрос шефки. Он понятия не имел, что задумал отец. Может сегодня, даст Разум, расскажет.

Корабль встал на своё привычное парковочное место. Дроиды состыковали с выходом шлюз, ведущий коридором во внутренности базы, и команда в полном составе покинула судно. Но, пройдя всего каких-то пару метров, не достигнув даже ожидавшего их маленького транспортного скайтрея, Мурси неожиданно резко остановилась и замерла как вкопанная. Клара врезалась ей в спину.

— Предупреждать надо, сэр! — возмущенно воскликнула Дорн.

— Христов здесь, — прошептала Мурси и по привычке пошарила по воздуху рядом с собой, ища надежную дружескую руку. Морган без напоминаний предоставил свою.

— Не переживайте, как бы ваш наставник не пытался вам навредить, я не дам ему этого сделать! — подбодрил он.

— Не то, чтобы навредить… — с трудом произнесла Мурси, оттягивая ворот свой куртки. Её начало мучить подступающее удушье. — Думаю, страшней того, что он уже сделал, ничего быть не может.

— Откуда вы знаете, что он здесь? — Клара как всегда не заметила угрожающих признаков подступающего триггера, её вдруг одолело жгучее желание увидеть наставника капитанши прямо сейчас, в ту же секунду, чтобы точнее рассмотреть возможные признаки чувств на его красивом лице. Или наоборот, навсегда увериться в отвратительности его гнусной рожи. Никогда раньше таких мыслей в голове Дорн не зарождалось. — У вас телепатическая связь? Офигеть как бывает! А наш наставник со всеми может её развить? Скажем, если бы я вдруг перешла бы в более близкие отношения с ним, у меня бы получилось так его чувствовать? Или это благодаря Силе вы всегда на связи?

Мурси же не слышала этих звонких, но пустых слов, хотя дальше удушья симптомы триггера не развились. В душе её царил настоящий раздрызг. Все чувства — к наставнику, к Моргану, Коди, Лене и даже Шерифу смешались в единую какофонию, каждый тянул одеяло правды на себя, каждый приводил свой довод, и все их голоса хором звучали в голове, а капитан уже и не могла отличить где Зов, а где её собственное воображение.

Христов вышел из остановившегося скайтрея, такого же маленького, как и тот, который был предназначен для их команды, неторопливо поправил плащ, стряхивая невидимые пылинки, и, не оглядываясь по сторонам, направился к остолбеневшей ученице и её свите. Безусловно, он тоже почувствовал присутствие Мурси в стенах базы. Капитану показалось даже, что промелькнуло некоторое радостное удивление, когда их энергетические потоки соприкоснулись. Но она не позволила себе на это надеяться.

Наставник подошел совсем близко, откинул капюшон и уставился немигающим гипнотическим взглядом на капитана. Холодные, светло-серые непроницаемые глаза явно чего-то требовали. Но Мурси не могла вымолвить ни слова. Впервые её не знобило, руки не леденели, Зов при встрече даже отступил. И находясь в таком новом для самой себя состоянии, капитан просто таращилась на наставника в ответ, будто впервые в жизни его увидела. Будто и вовсе, он сделал себе неожиданную пластику — изменил форму носа или может быть полноту губ — и теперь Мурси старалась рассмотреть как можно тщательней всё его лицо, чтобы уловить эти незаметные преображения.