«Ну и чушь!» — подумал Морган. Он хотел рассмеяться. Ему даже казалось, что он смеется, но ни один мускул уже не дрогнул на его теле.

— А, ржёшь, небось, надо мной как сивый меринг. Только я же не просто так об этом заговорила, — оправдалась Мурси. — А, давай поклянёмся друг другу, что когда умрём, то пусть наши души найдут себе органику расположенную как можно ближе друг к другу! Если травиночки, то в одном кустике, если кворчи — в одной стае, если катары — в одном прайде. А? Давай пообещаем друг дружке, что непременно встретимся в другой жизни и не будем ничего усложнять! Сразу в любовь вдаримся, а? Я уверена, что узнаю тебя из тысячи. Просто вот уверена на все сто процентов.

«Я вас точно не пропущу», — подумал Морган.

— Клянёшься?

Морган собрался и из последних сил попытался хоть что-то сделать. Язык его не слушался. И всё что удалось, это только очень легонько выпустить когти на одной руке и оцарапать свою нянни.

— И я клянусь тебе, Морик Морган. Торжественно. Моя душа не будет знать покоя, пока не найдет тебя в новой жизни!

Белые хлопья продолжали падать. Мурси не могла пошевелиться, встать или хотя бы повернуться на другой бок. Из её тела уже давно проросло с дюжину дополнительных хвостов, которые обвивали любимого Котика со всех сторон. Его шерсть постепенно становилось все холодней и холодней, а дыхание всё реже и реже. Капитан старалась изо всех сил согреть любимого.

Она молилась. Неистово, как никогда в жизни. Слышала рядом голос наставника и мысленно просила его так же принять участие в молитве за Моргана. Но не могла ручаться, что это не галлюцинации. Иногда Тёмная Материя не находила себе места и покидала тело Мурси, чтобы сделать несколько кругов по замкнутой комнате и опять влиться в капитана. В эти минуты сознание уплывало и «Спаситель» Галактики погружалась в чёрное ничто. База СРС летела прочь из сектора Х со всей гиперскоростью, на покорение неизвестного дикого космоса.

Клара и Коди ползли по узкому тоннелю. Иногда тот становился просторней, с какой-нибудь стороны показывались длинные вентиляционные решётки, и можно было разглядеть, что творится снизу. Обычно их встречали пустые коридоры. Лишь изредка по ним передвигались обслуживающие дроиды с бластерами и странными, чудовищными в своём идиотизме, лозунгами: «Убить всех людей!», «Долой кожаных выродков!», «Вся власть роботам!». Иногда машины натыкались на трупы работников или агентов, и принимались проезжать по ним взад-вперед, словно и в самом деле, имея зачаток искусственного интеллекта, распознавали непримиримых врагов. Ни выживших, ни братьев во грехе, ни каких-то других приспешников злобного Кондрата не наблюдалось.

— А вообще я и не так ещё умею, — не уставала хвалиться Клара. — Недаром же капитанша для меня жизнь выгрызла у этого Мондрашки! Знает, что ты под моим надзором не пропадёшь. В личные руки доверила спасение Иржи и Бобби.

— Думаешь, именно этого от нас и хотела сеньорита-капитан? Вдруг она думала, что мы ей помогать дрыпанём?

— Ей помогать? — притормозила Клара, но, снисходительно фыркнув, начала ползти дальше. — Она с Морганом. Если уж кого и жалеть в такой ситуации, так это Кондрата. Сам не понял на кого покатил свои бочонки! Скоро мы?

— Чудь-чудь осталось, — внезапно Коди вздрогнул и замер на месте. — Слышишь, сеньорита, шаги чьи-то или показалось?

Агент Ко подполз к решётке и внимательно всмотрелся в пространство под собой. Стук сапог по железному полу всколыхнул в памяти что-то родное, близкое, но Коди не хотел верить самому себе. Не мог. Когда же обзор открыл ему знакомую фигуру, бордовую лысину с пучком ядовитых отростков на макушке и непрестанно сопровождающие этого монстра вздохи усталости от творящегося вокруг безобразия, сомнений не осталось. Коди присвистнул и прошептал:

— А старик-то как в этом замешан? Не может же он быть с ними заодно?

— О чём ты? — придвинулась к нему Клара, увидела вакуйя и тут же зарычала, словно дикий кворч. — Офигеть! Гадина! Мы его на груди пригрели, приласкали, приголубили, а он… Предатель!

— Тише ты! Вдруг услышит?

— Я в шоке! Это же надо быть таким беспринципным! Сколько ему интересно Кондрат заплатил? Или Ванно изначально был с этим… этим… этим вашим сумасбродным Шерифом?

— Аккуратнее в выражениях, сеньорита, — обиженно просопел Коди. — Он всё-таки мой отец, хоть и больной.

— Ванно что ли? — не поняла Клара и быстро поползла в ответвление с выходным люком. — Нет, я так просто это не оставлю! Я его заставлю мне ответить за всё. Чудовище и гадская наглая морда!

И не слушая тихих протестов навязанного ей подопечного, Клара выбила ногой вентиляционную заслонку, спрыгнула прямо на Ванно и принялась дубасить его со всей силы. В ход пошли колени, локти, кулаки и даже собственный лоб. При этом Дорн отчаянно визжала. Попыталась прокусить шею, но не смогла пробиться сквозь броню, тогда начала щипать за кожу на голове, тыкать пальцами в глаза. Она извивалась, повиснув на широких плечах вакуйя, всё время ругаясь самыми скверными словами, которые только знала. Ванно замер как вкопанный, потянулся в первую секунду к мечу, но быстро понял, кто на него напал, и поэтому просто ждал, когда бурное приветствие закончится.

— Похабщик, скандалист, йонгей дрипанный! — спрыгнула с него Клара, и с размаху заехала ногой под колено.

— Баба! — расплылся в оскале вакуй, даже не шелохнувшись от последнего удара. — Живая и здоровая! Ещё и приветствует Ванно по обычаям его племени. Вот знал, что ты не просто о культуре моей узнавать решила. Давай и я тебя, что ли, по-человечески обниму, выражу радость встречи как это заведено у вас, человеков.

Ванно одной рукой ухватил Клару в охапку и прижал к себе.

— Баба, — с какой-то маниакальной радостью потянул ещё один раз вакуй, но тут же отпихнул от себя. — Всё, хватит! Ванно женат, если забыла. Неприлично же! А где остальные? Катар сказал, их спасать надо.

— Так ты с Морганом заодно? — поумерила пыл после объятий Клара и даже как будто бы разочаровалась. — Прости, думала с Кондратом и этим психическим Шерифом.

— Так вот кто всё затеял! Мы с канцлером Гидросом прибыли минут пять назад, вообще не в курсе, что тут происходит. Катар сказал идти вас спасать, рыба драку затеял с дрыщём каким-то, а Морган за девчонкой побежал.

— Вот и выяснили всё. Хорошо, что ты на нашей стороне, старик. С тобой спокойней, — высунул из вентиляции голову Коди. — Ну, так идём спасать наших, как завещал брюзга Морган?

***

Бобби шёл рядом с Иржи и лихорадочно соображал, как бы им выпутаться. Он непрестанно представлял на месте себя и Коди, и капитана, и даже Моргана. Что бы старшие товарищи придумали в такой ситуации? Прикинул их шансы. Идеи на подобие «стянуть штаны с какого-нибудь брата» или «кинуться в рукопашную, пользуясь зубами» выглядели скудно. У простого маленького твилекка и испытывающего явные боли смертного вряд ли выйдет что-нибудь путёвое из этого перформанса. Малыш искоса поглядел на друга, сделал широкий шаг, подстраиваясь с Иржи вровень, и прошептал:

— Что из вшитых аугментаций может нам пригодиться? Газовая горелка?

— Ничего, — простонал сквозь зубы Ваццлав. — Так болит, что я не могу и пальцем пошевелить!

— Как это? Рука же ненастоящая!

— В этом и заключается проблема современной трансплантологии, ну кроме разжижения мозгов. Искусственная нервная сеть более крепкая. Поэтому боль чувствуется даже сильней, чем если бы это была плоть. Чтобы всякую неисправность сразу замечать. А обезболивающие специфические нужны. Нейропозин. Его у Клары нет, и никогда не водилось. О, Разум, когда же это прекратится, хочется прямо выдернуть эту руку с корнями!

— Эй, хватит шушукаться! — прикрикнул на них один из конвоиров.

— Да мы бы и рады… Да, рады бы мы не шушу… Просто, понимаешь, понимаешь, — начал Иржи, подходя к брату ближе. — Руку мне отдавило, болит она. Нейропозина не найдётся?