Бет приняла известие стойко, как истинный приверженец Ордена Вселенского Разума. Отчего-то она верила, что уж Мурси её мужа вытянет хоть с того света. А та и рада была стараться. Принялась врать напропалую. Выставила Гидроса героем, мол, сдерживал своим упорством и боевым мастерством самого Императора, пока они все ловили Дуку. Слепила из канцлера Ги рыцаря без страха и упрека, который заранее вступил в сговор со снайпером, и весь бой умело обезвреживал страшного противника, стараясь снять с него щит. Теперь это станет официальной версией, в том Лорд Банник тоже не сомневалась.

Опять зашумели. Клара с Иржи начала давать советы напрямую Мурси, и она слушала их с внимательным интересом, полагаясь на компетенцию обоих даже больше, чем на опыт Яна. Морган и Бобби тут же размышляли, как всё обставить максимально правдоподобно. Летающий зонд заснял и Малыша с винтовкой, и смерть Сина в красках. Теперь необходимо было завуалировать огнестрельное орудие, чтобы и мысли ни у кого не возникло о его существовании. Тайну эту требовалось схоронить любой ценой.

Конечно, и Боббьера оставлять без геройского звания возможности не рассматривалось. Он его заслужил по праву, хоть и готов был пожертвовать громкой славой. Но, по мнению Мурси, Галактика обязана вписать имена причастных в учебники истории красным шифром, и поэтому не разрешала начинать обсуждение любой другой трактовки произошедших событий. Иржи всё это снимал уже для личного архива СРС, не передавая никуда по сети, а заодно радостно хвалился, как вместе с Френком они додумались о трансляции. И его капитан умудрялась слушать с какой-то неподдельной увлеченностью, не забывая подбадривать и хвалить. Если Христов сейчас увидит такую идиллию между членами маленького отряда, вряд ли останется при своём мнении насчёт дружбы.

Мурси в прямом смысле слова чувствовала себя среди смертных как «своя в доску». Слилась с ребятами, никак не выдавая своего превосходства, не делая различий в Силе и интеллекте. Взгляни на неё сейчас кто из посторонних и скажи, что именно эта юркая и жизнерадостная женщина в футболке и бронетруселях только что остановила войну, не поверит никто! Лена неожиданно для себя ощутила чувство, сродни гармонии. Да, наверное, так и называют это состояние удовлетворенности храмовники. Вот такой видеть сестру ей хотелось всегда. Без слёз и паники, бравую, хлопотливую, балагурящую и просто счастливую.

Мурси, наконец, её заметила и махнула головой, словно спрашивая: «Что такое?»

— Привет, — зачем-то сказала Лена и почувствовала себя неловко. Неуместно. Как лишняя на праздники жизни.

— Ну, чао, дорогая моя! — рассмеялась Мурси. — Что случилось, Ленка-Коленка? Неужели патриарх семейства Ковакс уже требует от тебя непременно его наказать? Шустрый малый.

— Да нет, он пока обходит остальных Лордов, справляется как у них дела, записывает для меня всех подозрительных, кто поддерживал Сина. Хотя, думаю, после сегодняшнего, никто уже никогда ни за кем не пойдет, ни под какими знаменами и лозунгами. Кроме твоих, разумеется.

— Фуй, не начинай! Не триггери меня! Хоть где-то пригодился мой занудный свекр. Я придумала! Будет кто увиливать от ответственности, нашлём на него говорящую голову. Сразу от всяких греховных мыслей избавим.

— Отличная идея, — хохотнула Лена. — Но я вот чего спросить хотела-то. Мо, ты где жить собралась? У меня во дворце или у Джеса на Зарексе?

— На Катарсисе, в прайде, — тут же отвлёкся от своего занятия Морган и поднялся во весь рост.

— На Дромусе! — как само собой разумеющееся воскликнула Мурси. — Вы чего это? Надо же за всякой сволочью присматривать.

— А разве это не задача СРС? — спокойно спросил Христов, который уже уладил дела с Флинтом и теперь присоединился к ним.

— А, да, — сникла Мурси. — СРС.

— Шериф болен, так что сама знаешь своё будущее, родная. Не противься, таков Путь.

— В смысле? — Лена непонимающе перевела взгляд с одного на другого. Но внезапно догадалась и потянула: — О, мать-императрица! Никогда не перестану удивляться дальновидности Дэвида. Он же тебя на своё место поставить хочет? Так? Я права? Чтобы ты в случае чего, вдруг у кого и впрямь кукушечка отчалит, смогла приструнить и меня, и Джеса? Очень умно! Очень. И не скажешь, что смертный сам до такого додумался.

— Не совсем смертный, — как бы, между прочим, заметил Христов. — И не совсем сам.

— А меня спросить? — подскочил на месте Коди.

— А меня спросить? — подхватила Мурси. — Хватит запихивать в мою жалкую тушку ответственность! Я не хочу, не желаю, не буду! Стану пираткой, куплю себе спейсшарк и вот это вот всё! Организую банду, продолжу славное дело старика Будуара.

— А как же прайд? — не удержался Морган.

— Вы им правите, дорогой мой капрал-капитан. Это ваша прямая обязанность. А меня не приплетайте! — решительно махнула рукой Мурси. — Никто из вас! Разбирайтесь сами. Вот попробуете устроить войну — приду и по щам надою, а пока тихо-мирно, фиг вы меня увидите!

— Не хотелось становиться пиратом, — вздохнул Морган, — ну ладно, что ж поделать. Позвоню деду, пусть за воспитание Шпуни берётся.

— Морик, не гоните поперек йонгея в плазму! Мы с вами потом наедине придумаем, как жить всем долго и счастливо. Погодите!

— Гажу, — кивнул зачем-то Морган. — То есть гадю. Погадаю. Ну, вы поняли, сэр. В погоде!

— Псих, — уничижительно буркнул Христов.

— Подлец! — с вызовом бросил Морган.

— В общем! Коди возглавит СРС, а я по первой помогу, — капитан перехватила инициативу разговора на себя, пока эти двое не сцепились. — Ленка на трон, наставник в Советы, я в пиратство. Угугенили?

— Ладно, как скажешь, — согласилась Лорд Банник.

— То есть как это «как скажешь»? — опешила Мурси. — И ты не будешь возражать? Не кинешься переубеждать, мозги на место вправлять? Образумь меня! Ты же всегда это делала.

— Я принимаю любые твои решения. Становись хоть кем. Главное будь.

— Кажись, я поняла, — озарилась Мурси. — Ты обиделась! Потому такая чудная уже который день? А я, балда, посчитала, волнуешься из-за трона. Ну, прости, сестричка, прости! Я, правда, не со зла это всё наговорила. Просто не подумала о тебе тогда. Бесспорно, мы с тобой тоже родственные души! Божечки-кошечки, как глупо! Ну не сердись, не сердись, ладно?

И Мурси сама, словно кошка, боднула головой в плечо названную сестру и хитро улыбнулась, глядя на неё снизу.

— Что? — сконфузилась Лена. — Я не обижена на тебя, нисколечко. Думала, ты затаила обиду.

— А на тебя-то за что? — искренне удивилась Мурси, выпрямляясь. — Сестра, шо за бред ты несёшь? Послушай! Даже если ты и не веришь во всё это вот философско-эзотерическое. Наши мамы дружили и естественно, когда мы встретились, то узнали друг друга в иных обличиях. Просто я не упомянула этого, потому что итак ясно как белый пень! Мы два сапога — лапти. Как левое и правое, как мягкое и теплое. Неразрывно связаны одной лентой, даже если моя дурацкая теория и не правдива. Хотя я искренне в неё верю.

— Что за теория? — заинтересовался Христов. — Расскажешь, юное дарование?

— Посмотрим на ваше поведение, наставник, — нарочито сурово проговорила Мурси, не поворачивая головы в его сторону.

Джес поморщился, но сумел-таки заставить себя улыбнуться, предотвращая практически сросшееся с ним негодование — извечную реакцию на шалости ученицы. Он даже хотел сказать что-то забавное, весёлое, переводящее их недавний конфликт в обыкновенную перебранку, призванную выпустить пар общей усталости, но не успел. В узкий кружок протиснулся Эдмунд Ковакс и тут же припал на колено, хватая Мурси за руки.

— Госпожа! Госпожа моя! — начал он с жаром, расцеловывая исцарапанные и грязные пальцы капитана. — Не велите казнить, велите миловать! Даровать один только ваш взгляд в награду. Я ослушался, не увидел, не понял. Как на глаза трансляция высветилась, так и не смог сдерживать себя, прибыл на подмогу. Я должен был догадаться, что вы всё подстроили. О! Более того, я пребывал в полной уверенности силы вашего коварного ума, но не нашёл мочи остановиться. Простите ли вы когда-нибудь покорного слугу своего? Я достоин только порицания. Накажите меня! Накажите, как только вы умеете!