Значит, наставник Берон не врал и не запугивал меня на счет Виеры. Мою любовь к ней, как рукой сняло. Она жестокая варийка, она убивает своих сородичей.

Сейчас у нас новые занятия. Я стоял в зале, среди других учеников, меня трясло, придется раздеваться до голого торса. Мы будем изучать болевые точки на теле. Шира преподает этот предмет. Он новый, раньше его не было. Берон тоже пришел.

Голый торс...От волнения и стеснения у меня тряслись поджилки, заболел живот. Вчера Шира избила меня в рукопашной схватке. Она меня любит, я ее раскусил. В этом есть большой плюс – пользуюсь популярностью, до меня снизошла наставница, целая наставница!

А сейчас она будет показывать на моем уродливом теле болевые точки. Вот она удивится.

Я расстегнул молнию до пояса и высвободился из верхней части комбинезона. На меня устремили взоры. Меня трясло, я съежился, мурашки захозяйничали на моем теле.

– Ну и урод же ты малек, – усмехнулся один из учеников.

Мы начали разбиваться по парам. Во время перемещения я слышал много комплиментов в свой адрес.

Шира подошла ко мне.

– Что это с твоим телом?! – изумилась она, обходя меня кругом без тени улыбки на лице.

Ученики загалдели, я услышал в свой адрес еще. Девушки тоже кричали, это было особо не приятно. Я уже трясся в открытую, не было сил сдерживать внутренние конвульсии. Обхватил себя руками, чтобы хоть как–то скрыть свое уродство.

– Все в строй! – взревел Берон. – Ученик Сирус ко мне!!! Ублюдки в строй!!

Я упал перед ним на колено. Он рывком поднял меня и повернул к строю. Все уже стояли. Даже Шира стояла по струнке.

– Кто считает, что этот ученик урод, сделайте шаг вперед! – говорил грозным голосом наставник Берон. Все замерли, никто не шевельнулся. – Напоминаю, что за ложь семь суток карцера. Комнат хватит на всех!

Из строя начали выходить ученики, у краткой озираясь по сторонам, в поисках поддержки. Постепенно вышли почти все. Кроме моего друга Морика, троицы с моей комнаты и… Ширы! Все девушки вышли на шаг, а Шира осталась стоять, где стояла. Почему? Она же ненавидит меня.

Я немного успокоился.

– Да не трясись ты! – тыкнул меня Берон и усмехнулся. – Как я упустил такое, хм, да твоим шрамам позавидует любой мужчина! Давай, расскажи этим ублюдкам, что у тебя и откуда. Давай, давай, не скромничай и помни, за ложь семь суток, это к тебе относится тоже, хотя тебе там нравиться, как я понял, ха–ха–ха!

Я разволновался. Командир это заметил. Развернул меня спиной. Решил взять инициативу в свои руки.

– Судя по ширине и глубине шрамов, это креалимский кнут «кванна», – начал торжественно он. – Один такой удар и вы расскажите все секреты Зинона, что знали и что сами придумали, от второго из вас полезет дерьмо, после третьего вы сойдете с ума, после четвертого попросите смерти. Ученик Сирус, как часто тебя наказывали и сколько ударов наносили за раз?

– Это все за раз, – пролепетал я и взглянул на наставника.

У Берона округлились глаза. У меня ведь все тело было в шрамах, их было не счесть, он еще не видел сколько шрамов у меня на заднице и ногах! Наставник уже приготовился орать и грозить карцером за ложь.

– Командир Громур подтвердит, я клянусь…– поспешил добавить.

– О Великий Квазар, – вырвалось из Берона.

Он повернул меня лицом к строю. Посмотрел на мою грудь.

– А это что ученик Сирус, я не могу определить?

– Рука креалимского солдата, хм. командир, вернее его когти, а, эм… двоих, сначала один схватил, потом другой, – сказал виновато я.

Хотя уже нарастала гордость. Берон засмеялся. Толпа загалдела.

– Тише ублюдки! – взревел вдруг наставник. Затем примерил свою пятерню к моей груди. – И что, они тебя потрепали и отпустили или ты убежал? – усмехнулся Берон.

– Убил, – сказал я четко.

Больше меня не трясло, голос вселял уверенность.

Берон фыркнул, толпа ахнула.

– Сирус, я не верю своим ушам, – помотал головой Берон. – За ложь семь суток…

– Первого вакко–мечом, пополам, когда он держал меня за грудь, – перебил я. –второго из креалимской винтовки, пока он сидел в корабле, от него остались только ошметки. Еще трех я убил, когда те сидели в засаде, бластер был на полной мощности, один выстрелом убил одного, второго отшвырнуло ударной волной, следующим выстрелом убил третьего, ему разорвало ноги, часть туловища и голова остались, затем добил второго. Кровь у креалимца темно–зеленая, вязкая, на вкус как наша белая каша, которую дают на завтрак, добавить немного горчинки и соли, и вы будете знать вкус крови врагов Зинона.

Я проговорил все быстро, четко и уверенно. Это было со мной, и я не запинался в поисках подходящих слов. Вспомнил, что было, и выдал все как ощущал сам, не стесняясь. Видел лица варийцев и вариек. Изумленные, ошарашенные. Даже Шира раскрыла свой красивый котик. Берон смотрел на меня строго, но заинтересованно.

– А это, – продолжал я, показывая на плечо, где остались три борозды от нападения желтого зверя. – Когти животного с планеты Дэрна, четвероногого зверя, полтора метра в высоту, в пять раз большего веса чем я, с клыками в четыре ряда, каждый размером с палец. Я сломал ему шею. Еще двоих убил из бластера…

Я закончил. Наступила полная тишина. Им всем стало стыдно.

– Кто продолжает считать Сируса уродом, останьтесь на местах, – сказал, вздыхая, наставник после минутной паузы. – Остальные в строй.

В строй вернулись все. Я больше не стыдился своего тела. Моей благодарности наставнику не было границ. Теперь меня не называли уродливым мальком и даже просто мальком. Я стал для них Сирусом с планеты Дэрна.

 Близился день похода в лес. Все говорили о марше, с трепетом, с волнением, с восторгом. Белые стены Ортара всем давно уже надоели, лес это было что–то особенное, невероятное. Это свобода, хоть и временная, но свобода...

– Мы воины, верноподданные империи Зинон и династии Зэров! Мы служим империи Зинон и династии Зэров! Наша цель служить империи Зинон и династии Зэров! Умереть за империю Зинон счастье для нас и высшая цель!! – звучало из варийского строя.

Я говорил эти слова вместе со всеми громко четко и без запинки. В них была сила, наше предназначение. Когда был во флоте, то по–настоящему испытал гордость за моих сородичей – людей, теперь испытываю гордость за мою сильную варийскую расу. Зинон для меня стал всем, я готов служить ему, куда бы меня не отправили, с честью приму свою долю, как и мой отец, друг и наставник командир Громур.

Вчера меня подозвал Берон и отправил в рубку связи. Со мной хотели связаться. Я знал, что это может быть только один человек, который знает, что я тут и помнит обо мне, беспокоится и желает узнать мои успехи. Это был командир Громур. Я мало, что успел рассказать, сеанс был коротким и часто прерывался, связь была плохая. Но главное, я узнал, что Громур жив, что они побеждают, теснят врага. Конечно, без подробностей, связь открытая, креалим мог перехватить сообщения. Я горд своим другом, отцом и наставником Громуром. И не должен подводить его.

Напоследок он так и сказал: «Сирус, не подведи меня, будь силен, будь честен и будь справедлив». Я запомнил эти слова. Они просты и логичны в моем произношении, но сказал их именно он. И они звучали его голосом как что–то иное, что–то высшее. Эти слова в моем сердце. Я должен стать лучшим среди всех варийцев.

После сеанса Берон вернул мне патрон Виеры. Его поведение показалось мне странным. Он сказал, что я должен ему семь суток карцера и что могу на эти сутки провиниться, мне за это ничего не будет. Забавно, Громур скорее всего успел передо мной поговорить с наставником Бероном и подтвердил ему мои слова о Виере.

Теперь этот патрон для меня ничего не значил. Выкину его в лесу...

– Наш сектор семнадцать на семнадцать с половиной километров, ублюдки! – орал Берон. Мы с трепетом в сердце впитывали его слова. – От диких ублюдков нас защищает силовое поле. Вы его увидите, желтая стена, касаться которой запрещено. Кто ослушается превратиться в пепел. Всем ясно?!