К моменту, когда всех призвала Башня Возвышения, он едва успел стать Лидером. И за последние пять лет он медленно, но верно сумел освоить ранг Генерала и вплотную подошёл к уровню Полководца, но прорвать барьер, ограждающий его от данной ступени, был пока не в силах. Однако парень, несмотря ни на что, подражал своему кумиру — Руслану, и, подобно ему, использовал глефу и стихию огня. Владению этим оружием он, кстати, в своё время учился у самого Руслана, когда тот вёл тренировки у всех желающих, а после самостоятельно тренировался с ней, так что в своих навыках был уверен.
Минута, что требовалась людям, была, с одной стороны, сроком исчезающе маленьким, с другой — неизмеримо огромным. Тут всё зависит от того, что за данную минуту нужно успеть. Если, например, вы в течении минуты намерены просто лежать и отдыхать — она пронесётся как миг. Если же вы Генерал, что схлестнулся в бою с Вождём, то та же самая минута — срок, достаточный что бы трижды умереть, сделай ты хоть одну ошибку.
Окружающий мир отошёл для Арсена на второй план. Использовать личную магию внутри их укрытия Арсен не рискнул — его контроль над собственной магией не дотягивал до того уровня, когда атаки не причиняли вред союзникам, нанося ущерб лишь врагам. Такое было доступно, как правило, лишь достаточно могущественным Полководцем и являлось одним из признаков таланта и силы мага.
Но вот использовать глефу и его личные, разработанные им для ближнего боя приёмы работы с Духом, ему ничто не мешало. Оружием парня был именно двулезвийный вариант.
Первый удар огромная тварь приняла на подставленную в последний момент лапу, окутанную тёмной, омерзительной для восприятия энергией. Сияющее багровым пламенем лезвие, столкнувшись с ней, на секунду ослепительно полыхнуло, но пробить защиту не сумело. Потянуло мерзким запахом горелой тухлятины, рассыпались в сторону искры — но не более.
Тварь в ответ изрыгнуло смрадный, мутно-зелёный туман, от которого пол шалаша мгновенно начал гнить. С большим трудом Арсен, окутавшись собственной модификацией Личной Защиты на основе огня, выжег заразу вокруг себя, и, крутанув глефу над головой, обрушился в серии стремительных атак на монстра. Одновременно с этим он призвал ветер, заставляя его обрушиваться на врага узкими, подобными уколам булавкой, иглами на тварь. Воля Генерала давила на тварь, лишённую этого параметра, сильно замедляя его скорость и реакцию. Двадцать секунд могучий Генерал обменивался ударами с весьма ослабленным Вождём — и с восторгом ощутил, что побеждает!
Увернувшись от неожиданной попытки откусить ему руки гигантской пастью, он собрал силы для своего лучшего удара на ближней дистанции — Острия Ветра и Пламени. Сконцентрированные на кончике острия глефы стихии перемешались и, едва глефа вонзилась в подставившего плечо медведя (тот пытался прикрыть череп), пробили окутанную тёмной энергией кость и принялись крушить его изнутри. Три секунды — и огромный предводитель костяного отряда разлетелся на куски.
Дальше было проще. Среди ворвавшихся тварей было лишь ещё два Генерала, чья сила в данном виде хорошо если достигала уровня очень сильного Командира, и он с бойцами выиграли достаточно времени. А когда Гнев Ветров обрушился бесчисленным дождём воздушных лезвий на всю окрестную нечисть, навеки упокоив около четырёх сотен тварей, Арсен коротко бросил:
— Отходим!
Подобные стычки происходили по всей территории, обороняемой лесниками. За каждый пройденный метр мертвецы платили десятками своих, но, тем не менее, свою задачу они выполняли на отлично — третья линия обороны была почти продавлена. Не везде подобные стычки оканчивались победой живых — где-то мертвецы успевали сорать свою дань с противника, где-то нет.
Однако уже было ясно, что уходить на четвёртую линию защиты им придётся в любом случае.
Тем временем в самом Тайном готовились к активации заклятия, заложенного в третью линию обороны. Возможности использовать то, что было в третьей, они лишились — ведь основа этих заклятий была в вычерченных символах и многочисленных одноразовых артефактах-накопителях энергии. Нуменорцы же выжгли всю эту линию дотла, прежде чем подойти на захваченные территории, тем самым уничтожив заготовленный лесниками удар. И что бы подобное не повторилось, нужно было использовать эту силу сразу.
В какой-то момент, когда мертвецы готовились к атаке на предпоследнюю линию обороны, воздух замерцал и в нём начали медленно появляться маленькие, светящиеся искорки. С каждым мгновением эти искры всё сильнее наливались голубоватым светом и искрить электричеством, отчего созданиям некромантии и их хозяевам, наблюдающим за происходящим, становилось всё неуютнее и неуютнее.
Это было довольно странным совпадением — молнии были вторым по эффективности аспектом магии против мертвецов. Лучше работал лишь свет. Вообще, пять сильнейших заклятий, что были в основе всех этих линий обороны, должны были действовать по принципу огромной ловушки. И активировать их предполагалось все разом. Барьер на пятом круге должен был замкнуть кольцо ловушки, не позволяя отступить врагу. Барьер был двусторонним для того, что бы если врагов будет слишком много и все в засаду не угодят, оставшиеся снаружи не сумели помочь своим товарищам.
Затем активировалось бы заклятие с четвёртого круга обороны. Это было чем-то вроде разнонаправленных цунами, что начали бы бушевать от пятого кольца до второго включительно. Огромные волны воды, с плавающими в них ледяными глыбами, были не просто ударом стихии — в каждой такой волне, стоило тебе попасть прямо в воду, было давление, сравнимое с погружением в океан на глубину в тридцать километров. Но самая главная хитрость, из-за которой это заклятие вышло самым дорогим во всём комплексе заклятий, было то, что при этом стихия не причинила бы вреда ни единому дереву в зоне поражения.
Затем, прямо в процессе разыгравшейся стихии воды, начали бы бить молнии — идеальное сочетание воды и электричества. По сути, попади нынешние силы Нуменорцев под этот удар, выжили бы лишь Лорды и Князь. Все остальные бы гарантированно отправились бы на тот свет. Причём стихия бы бушевала минут тридцать — так что надежды на перерождение ни у кого бы не было. Возрождаясь среди бушующей стихии, бойцы бы мгновенно гибли.
На предпоследнем рубеже обороны лежало заклятие гравитации, что не позволило бы никому взлететь. Увеличенное в девяносто раз гравитационное давление на всей территории не действовало бы на волны и на бойцов обороняющихся, но гарантированно не дало бы укрыться в воздухе вражеской армии. А сам Тайный был готов встретить всех, кто уцелеет, ультимативным заклятием Света, что испепелил бы всё живое, что не имело метки лесной крепости. И уже этот удар, после всего произошедшего, не пережили бы даже Князья.
Однако командовал врагами старый, опытный Соколов. И потому план, столь прекрасно смотревшийся на бумаге, был разрушен. Ни барьера, что бы замкнуть ловушку, ни бушующих волн — старый ветеран перемалывал в пыль всё, что удавалось отвоевать у противника, не слушая просьб некромантов и умников из числа своих офицеров, что просили оставить хоть что-то для исследований после победы. Он воевал обстоятельно и надёжно, никуда не спеша, придерживаясь простого принципа — ничего живого за спиной. Он пришёл побеждать, и властью, данной ему высшим руководством Нуменора, слал всех в задницу.
И потому когда по мёртвой армии ударили потоки молний, выжигая и уничтожая тварей, поднятых искусством некромантии, он лишь досадливо хмыкнул.
— Ещё есть вопросы на тему того, почему я не намерен оставлять за спиной камня на камне? — поинтересовался он как бы в пустоту.
Ответом старому воину была тишина. Если бы он знал, что его приказ разрушать все зачищенные мертвецами деревья и приказ пиромантам жечь всё на корню, идя следом, ослабил обрушившийся на них удар на сорок процентов, он бы наверняка ещё что-нибудь добавил. Но и так было ясно — лезть в работу старого офицера было глупостью со стороны привыкших к кабинетной тиши некромантов и не столь изнеженных, но чересчур избалованных принадлежностью к мегаанклаву армейских исследователей. Старик своё дело явно знал на «ять».
