В этот раз мадам Кардамон заседала в кабинете на первом этаже, а не в своей спальне. Вокруг нее были разложены счетоводческие книги, какие-то письма и писчие принадлежности. Услышав мою реплику, выпаленную без каких-либо предисловий, она отложила свое пенсне, которое помогало изучать записи и, сложив холеные ручки на столе, деловито сказала:

— Слушаю.

— За две эти ночи нам заплатят пятьдесят пять тысяч делариев. Вы отпускаете моих сестер и меня, без каких-либо дополнительных платежей. А также отдаете нам от той суммы пятнадцать тысяч. Все.

Глаза мадам загорелись, но не совсем ясно было что стало топливом — предчувствие выгоды или гнев на мои немалые запросы.

— Пятнадцать тысяч делариев — это баснословная сумма. — Аккуратно заметила она. — Что же ты будешь с ней делать?

Я ответила, не раздумывая и не юля:

— Поделю поровну, каждой хватит на дом и на жизнь, ну или на приданное для хорошего замужества. — Я же не дура, я понимаю, что после стольких лет взаимного унижения вместе мы жить не сможем. Куда как лучше знать, что я сделала все возможное для счастья сестер, а свою жизнь дальше они уже запоганили сами. Если запоганят, конечно.

— Нет. У тебя слишком большие запросы. — Сказала мадам и вернулась к изучению документов.

Так, отлично, мы уже начали торг.

— Не большие, а справедливые. Без меня вы вообще ни делания из этих денег не получите. Или так или никак, я решение не изменю.

— Нет, о такой большой сумме не может быть и речи. Иди отсюда, сделай что-нибудь полезное.

Принимая правила игры, я пошла вон из кабинета, самым поспешным образом.

— Стой! — Окликнула она меня, когда я уже одной ногой шагнула за порог. — Ну, хорошо. Но больше ты никаких условий не предъявляешь, поняла! А теперь ступай… но не на кухню. Теперь ты еще один мой цветочек, пусть и ненадолго. Нужно подготовить тебя, все же за немалые деньги будем ночи продавать.

Я довольно улыбнулась и все же перешагнула порог.

— Стой! — Окликнула она меня снова. — И что же, тебе совершенно не интересно, кто готов такие деньги за тебя заплатить?

Я честно думала об этом, но послушав истории сестер решила, что лучше не знать. В конце концов, это всего две ночи — не самая страшная цена за свободу и безбедную жизнь.

— Нет, пусть будет что будет. — Сказала я и покинула кабинет.

— Ну ладно. — Задумчиво прошептала себе под нос мадам Кардамон.

Мне всегда хотелось попробовать на вкус жизнь жрицы любви. Не встать в кои то веки с петухами, не замараться от макушки до пят, выполняя тяжелую работу по дому, поесть не объедки с чужих столов, нарядиться в красивое платье и сделать себе макияж. Правда последнее, пожалуй, не доставило бы мне удовольствие, поскольку я была крива и горбата и любые вещи и косметика делали меня не лучше, чем я есть на самом деле.

Теперь же мне представился шанс.

Жизнь — вообще удивительная штука, ведь если подумать, с некоторых пор исполнилось столько моих сокровенных желаний… наверно правду говорят, что если кто-то рождается уродом или блаженным, то у него вместо красоты удача в достатке.

Сами подумайте, я за короткий срок стала невероятно красивой, потеряла невинность не с портовым пьяницей, а с прекрасным и нежным королем, помирилась с родными, а теперь еще скоро стану невероятно богатой и свободной. Ну, не чудо ли?

Мадам определила мне те самые апартаменты — опочивальню "Полной луны и вдохновленных звезд". По обыкновению наши куртизанки жили в комнатах, в которых принимали своих господ, но, поскольку в нашем борделе было двенадцать цветочков и двадцать четыре опочивальни, это было не строгое правило.

Теперь я засыпала и просыпалась под открытым небом. Дождей не было и пока я этим наслаждалась. Привычка вставать рано выработавшаяся за долгие годы монотонного распорядка никуда не исчезла, но я и не страдала от этого. Просыпалась раньше всех и по долгу валялась в постели читая книги или рисовала акварелью в саду — едва взяв кисти и краски, я поняла, что у меня к этому настоящий талант! Кто бы мог подумать, у кривой горбуньи есть к чему-то талант!

Потом, по указанию мадам Кардамон, ко мне приходили девочки и по очереди учили всяким потаенным искусствам наслаждения. Оказывается, даже держать мужской ствол в руке — это целая наука. Никогда бы не подумала. Хотя, я откровенно не понимала зачем мне это все, ведь ночь со мной готовы были купить и так, от общения с девочками не отказывалась, да и весело это было, с умным видом обсуждать всякие скабрезности. А ну как и пригодится для чего-нибудь в самом деле.

Кроме того, я каждый день принимала очень много процедур красоты, не одна конечно, вместе с сестрами или другими девушками. Мы делали их сами или к нам в "Лиловую Розу" приходили особые мастера, чаровницы и лекари. Эффект был определенно заметен, хотя я и до них была чудо как хороша. Кожа моя стала еще белее и нежнее, волосы шелковистее, а фигура соблазнительнее. Хотя, говоря по правде, наверно это все просто самообман. Чтобы не расстраиваться из-за того, сколько времени я на все это убила.

Так один за другим шли дни, и я начала задумываться над тем, что мадам забыла о нашем договоре, как вдруг она сама ранним утром зашла ко мне в комнату и сказала, радостную весть — сегодня все случится.

И я бы должна была обрадоваться… но нет. От того, что момент настал, мне стало как-то слишком не по себе. Мне одновременно хотелось и не хотелось знать о том, за что кто-то мог заплатить такие деньги. Но я в любом случае узнаю об этом. Вечером.

"Целый день приготовлений, дом стоял на ушах, а все гости отосланы прочь — сегодня одна единственная куртизанка отработает на спине за всех". — Так могла бы выглядеть аннотация к тому представлению, которое целый день разыгрывалось в "Лиловой Розе". И вот, момент настал — я осталась одна в опочивальне, в ожидании своего принца или палача.

Я сидела на кровати, привалившись к витому столбику и смотрела, как медленно прогорают свечи на каминной полке. От волнительного ожидания, которое уже превратилось в муку, не могла ничего делать — ни есть, ни пить, ни читать, ни рисовать.

Моего господина все не было. И это уже начинало злить. Может и не будет его вовсе, кто-то просто ради шутки заплатил двадцать пять тысяч, чтобы я промучилась всю ночь в ожидании этого таинственного сластолюбца.

— Ну, демон же тебя дери! — выругалась я, как вдруг…

На мои губы опустились два горячих пальца с антрацитово-черными ногтями и все внутри меня оборвалось от узнавания этого коронного жеста.

— Тише-тише. Говорят, не поминай и не увидишь…

В пространстве медленно материализовывался он, Сомерайт Барджузи Гроуд. И ведь как только запомнила его имя! Все было при нем, хорошая фигура, красивое, даже приятное лицо… но вот его золотистые глаза, черные длинные ногти и три пары рогов значительно все омрачали. Тут еще и вспомнился рассказ Валерианы, очень не к стати.

— И что же, вы господин мой, все это время ждали пока я помяну демона, чтобы появиться? — спросила я с горяча и сама же своей дерзости ужаснулась.

— Ух, ты какая! А ведь говорила, что ты кто угодно, только не куртизанка. — Сказал он и улыбнулся своими белыми острыми зубами. Вот, еще про зубы забыла. Ужас, одним словом.

Одержимый взял меня за ручку, заставил подняться и покружил вокруг оси, рассматривая как чудесно демонстрирует мои прелести полупрозрачная шелковая туника с глубокими разрезами в области декольте, спины и бедер.

Аж причмокнул от удовольствия, а потом притянул к себе и опустил лицо к шее, томно вдохнув мой аромат.

— Ах, сладко! — Прошелестел он и запустил кончиком языка в мое ухо. — Интересно, ты везде сладкая? Или где-то все же горькая? Думаю, придется проверить, сама не скажешь. — И схватил за попу, плотно прижав к себе мои бедра.

Животом я явственно почувствовала, как внутри его штанов набирает силу и растет его огромный интерес ко мне.