Я дернулась, словно кто-то постучал не в дверь, а мне по голове! Аквум, который я творила в тот самый момент над кувшином, расплескался по всему столику, да к тому же улил мои брюки и сапоги.

Ну, кого еще демоны среди ночи принесли?!

Правильно говорят — не поминай и не увидишь… Долго же жить будет, подлец!

Деревянная дверь с резным орнаментом в форме розовых бутонов и витых стеблей с легким шорохом отъехала в сторону, а прямо за ней я встретилась с ледяным взглядом предателя. Оценив ситуацию мгновенно, я попыталась закрыть ее перед его носом… точнее задвинуть, но Луциан исхитрился поставить ногу.

Вот, что за люди, эти эльфы?! Даже двери делают такие, что ими и не хлопнуть по-человечески!

— Спокойной ночи, Луциан. Нам не о чем с вами разговаривать. — Сказала я, надавливая на дверь с другой стороны. Давая понять, что я просто так сдаваться не собираюсь!

Но что я могла против него — седоволосый, словно и не прилагая усилий, отодвинул створу вместе со мной и безоговорочно шагнул в комнату.

— Я понимаю, что ты устала, но нам есть что обсудить. — Тихо сказал он, изучающе рассматривая меня, раскрасневшуюся от горького негодования. — О чем вы говорили с Нани? Я уж думал, что она останется у тебя…

Да о чем это он вообще?

— Не ваше дело, господин Луциан. Интересно, что скажет прекрасная Шанталь, если узнает, что ночи вы предпочитаете проводить в моей спальне? — Спросила я язвительно и даже уперла руки в боки, инстинктивно желая казаться больше и опаснее.

Хотя, что во мне могло быть опасного, в девушке с большими синими глазами, пухлыми губками и милым румянцем на щеках — со стороны я наверно была похожа на разозленного мохнатого щеночка, звонко верещащего безобидное "тяв!"

По лицу колдуна пробежала тень.

— Что с тобой?

— Со мной? Что со мной?! — Распалялась я. Ох, и зря же он так… — Вы просто… ты просто осел, Луциан! Как ты мог так со мной поступить?! Говорил… делал одно, а на самом деле ты такой же, как все и нужно тебе от меня только одно, да?! — Все, эту повозку было уже не остановить.

Слезы брызнули у меня из глаз, и я со злостью и обидой бросилась к нему, чтобы побольнее ударить, куда дотянусь… Но мужчина поймал меня за руки и, сжав, коротко, сильно тряхнул, приводя в чувства.

— Довольно! Посмотри на меня. Смотри на меня, Лобелия! Что не так?

Поднять на него взгляд мне было почти физически больно. Мне хотелось пинать его, царапать и кусаться, только так, казалось, можно было вывести этот яд, отравлявший мое сердце. Только так унять эту щемящую боль в груди — передать ее ему, чтобы почувствовал, каково это, когда предают твои чувства.

Он смотрел на меня сосредоточенно… и испуганно. Словно бы действительно не понимал, что происходит и переживал из-за этого. Но, демон тебя подери, Луций, как можно быть таким-ослом-то в самом деле? Ну, чего же здесь может быть непонятного! Но вслух я из себя кое-как выдавила другое:

— Почему ты так со мной… поступаешь? — всхлипнула я и обмякла. Вся моя стойкость рассыпалась… потому что была напускной. Потому что я из последних сил держалась, ожидая момента чтобы выплакаться в одиночестве, с головой укрывшись одеялом, как это делают все сильные девушки, а может быть и мужчины. Но потом явился он — причина моих страданий, собственной персоной и… — Неужели тебе все равно на мои чувства к тебе, ведь я же… я же…

Слезы было уже не остановить, я закрыла лицо руками, не имея возможности вырваться и убежать. Не важно куда, лишь бы подальше от него. До чего же это было стыдно вот так, стоять и плакать, словно маленькой девчонке, у которой он, взрослый дядя, забавы ради отнял конфету…

Внезапно Луциан притянул меня к себе и крепко прижал к груди — я вздрогнула от неожиданности и попыталась отстраниться от этого тепла и манящего аромата хвои и сладких цветов, но его объятия стали теснее. Прекратив бессмысленное сопротивление, я ощутила, что сердце мужчины колотится просто как сумасшедшее… Он склонился и сбивчиво прошептал, обжигая мою щеку своим дыханием.

— Генрих… ты всегда так говорила о нем, я думал, что ты его… — Он осекся, точно не мог подобрать слова. "Генрих? При чем тут Генрих?" — ты же не можешь… я же просто дурачу себя, да? Все не так и я просто снова не могу понять тебя. — голос Луциана стал еще тише. Но вдруг что-то изменилось вокруг. Я почувствовала это так, словно воздух между нами стал густым, вязким… и колдун произнес слова, совершенно оглушившие меня. Произнес так просто, словно повторял их уже сотню, тысячу раз до того — Я люблю тебя, Лобелия.

Я замерла в его объятиях, не смея дышать, не смея даже шевельнуться… он что? Что он только что сказал?

— Пожалуйста, не молчи. Мне нужно знать, что я ошибаюсь. Я не достоин тебя, понимаешь? Все, что я могу желать — это возможность быть с тобой мгновение, ведь я не могу… не имею прав на тебя. — В его голосе сквозила горечь. Словно во сне я отстранилась от него, чтобы заглянуть ему в глаза. Я не могла поверить в то, что слышу это на самом деле!

Таким колдуна я еще не видела. В выражении его лица не было усмешки, как ожидалось, нет… он не шутил, мужчину переполняла тревога. Его руки на моих плечах стали ледяными, пальцы впились в кожу и, казалось, дрожали. Что же это… неужто всего лишь игра хорошего актера?

Ну, нет… это уже выше моих сил!

— Ты издеваешься, да? Вот, ты, как ни в чем не бывало, приводишь меня сюда через пол Эвенора и на моих глазах целуешь эту эльфийку, а в следующий момент признаешься в любви? — Гнев… единственное, что может осушить горькие слезы в один миг, и этот недоэльф распалил во мне нешуточное пламя! — К чему это все? Хватит играть со мной Луций… Луциан! Я сказала тебе это в башне и повторю еще раз — я хочу знать всю правду до…

Договорить мне не удалось — его губы завладели моими и почти лишили возможности связно мыслить. Я выставила вперед руки, отгораживаясь от мужчины, протестуя, но седовласый увлек меня дальше в комнату, заставляя тонуть в своих объятьях и терять землю под ногами от нахлынувших чувств. Он отстранился лишь тогда, когда я, совершенно потерявшая способность к сопротивлению, была прижата к кровати его упругим, тяжелым телом.

"Что же я делаю!" — вопили остатки моего разума, а руки стаскивали с него сорочку, расстегивали ремень и пуговицы, снимали с колдуна все, что мешало нам соприкоснуться, слиться воедино…

Его губы обжигали мою кожу, руки нетерпеливо забрались под одежду, чтобы коснуться меня, проскользнуть по талии к груди. Туго обхватив ее, он сжал пальцами мои напряженные соски и это прикосновение электрическим разрядом разнеслось по всему телу. Я выгнулась, устремляясь к нему и Луций покрыл мою грудь нежными поцелуями… Он что-то шептал, снимая с меня одежду и отбрасывая в сторону, а я жадно запустила руки в его жесткие длинные волосы, ловя поцелуи на своем солнечном сплетении, животе, пупке и ниже… пока он не добрался до моего сокровенного места — еще разряд! Я была так напряжена, что от простого прикосновения готова была потерять сознание.

Он скользнул туда губами, затем языком… о, боги, он словно предугадывал мои чувства, словно забрался в мою голову! Я почувствовала, как внутрь меня скользнули его пальцы, усилившие напряжение внутри… он погружал их глубже, не переставая целовать меня и водить языком возле той сокровенной петельки, выписывая быть может, колдовские знаки, потому что я просто забывала дышать, когда он усиливал нажим или начинал двигаться быстрее. Я была такой влажной внутри… а его пальцы погружались все сильнее, настойчивее, затягивая тот самый узел удовольствия. О, он точно знал, где тот находиться, потому что сама того не ожидая, я внезапно оторвалась сознанием от тела и воспарила ввысь с долгим стоном.

Мужчина переместился выше и, не дожидаясь, когда я приду в себя, сел меж моих ног — вошел одним безошибочным движением — медленно, протяжно. И я с готовностью приняла его, ощутив, как легко скользнула внутрь горячая головка его члена, как она продвигалась вперед, туго заполняя меня его толстым стволом. Мне стало волнующе тесно, но хотелось большего, и я подалась вперед, обхватив ногами его бедра, стала двигаться вместе с колдуном, требуя взять меня жестче. В тот момент нам не нужны были слова, все читалось в глазах, нужно было просто посмотреть — и он завел мои руки над головой, вжав запястья в ласковый шелк покрывал, а другой рукой скользнул к бедру, чтобы зафиксировать меня и ускорить темп.