"Царствующий родственник?" — от ужасной догадки, меня бросило в холодный пот. — "Ох, нет… только не Генрих…"

— Родственник? — прохрипел Банагор, обернувшись к переговорщикам.

Я ощутила, как над нами сгущается грозовая туча. Гнев дракона можно было ощутить кончиками пальцев — он делал воздух вокруг непригодным для дыхания и наполнял его тревожным предчувствием страшной разрушительной бури.

Юноша-знаменосец, придерживавший сине-желтый штандарт, сделал шаг вперед и снял с головы шлем, явив миру свое молодое усыпанное веснушками лицо и каскад ярко-рыжих кудрей. Он еще не был мужчиной в полном смысле этого слова, но глаза мальчишки отражали таившуюся внутри ярость и силу. Такой взгляд редко встретишь даже среди бывалых воинов, тем удивительнее было видеть его у безбородого юнца.

— Я Астер Лантийский, наследник крепости Инмор и Лантийских земель. Бабка Лобелии, та самая жена Родамунда Лангардийского, была сестрой моей бабке, Сейлии Лантийской. Я — дядя этой девицы и законный правитель своих земель, а значит только я имею право выбрать мужа своей племяннице. Ты сам короновал меня на правах победителя. — С горечью добавил юноша. — После того, как на моих глазах расправился с отцом, помнишь, Банагор? Может… желаешь убедиться в нашем с ней родстве обрядом для определения родственной крови? Я даже позволю провести его твоему колдуну. — Сказал Астер, с вызовом заглянув Банагору в глаза.

Пальцы на моей талии превратились в стальные клещи. Стоя рядом с драконом я не знала на что и рассчитывать… в какой-то момент мне даже показалось, что сейчас он просто свернет мне шею и бросит на противников свое многочисленное войско, чтобы просто раскатать их силой своей ярости и успокоить уязвленное самолюбие.

— Я требую поединка. — Сказал закованный в цепи Луциан, и я готова была поклясться, что в тот момент его ледяной взор сиял от внутреннего ликования.

— Поединка? — Рассмеялся Банагор, будто бы с облегчением. — Тебе ли, пес безродный, вызывать меня на поединок?! Или, быть может, ты, дядя, — добавил он, на детский манер растянув последнее слово, — желаешь отнять мое право на руку своей племянницы?

У меня все похолодело внутри от одной только мысли о том, каково придется Астеру в бою с драконом, который был почти на две головы его выше и вдвое шире в плечах, не говоря уже о боевом опыте.

— Любой из нас с радостью срубил бы твою поганую голову, змей. — Прохрипел Генрих. — Но я, пожалуй, оставлю за собой эту честь.

С этими словами мужчина рванул с пояса ремень с ножнами и, выудив из них меч с витееватым узором на лезвии, отбросил в сторону.

В ужасе я вцепилась в запястье Банагора и обернулась к нему вкрадчиво сказав сквозь стиснутые зубы:

— Не смей, слышишь? Ты обещал мне!

— Это ты не слышишь, Лобелия. — Усмехнулся дракон, легким движением высвободив свою руку из моей. — Я бы с радостью покончил с этим, но ты здесь больше ничего не решаешь, а мне нужен от тебя только законный наследник, принцесса. — Сказав это он порывисто притянул меня к себе и, сметая сопротивление, впился губами, срывая против воли краткий поцелуй. — Прости, госпожа моя, но без головы твой дядя вряд ли сможет явиться на нашу свадьбу.

— Предпочитаю двуручное, но так уж и быть. — Весело сказал дракон, расстегивая широкий ремень на груди. Заплечные ножны с двуручным мечом послушно скользнули по спине мужчины, Банагор просто сбросил их себе под ноги и следом отстегнул алый плащ. Вещи тут же подобрал один из телохранителей, он отнес их к лошади своего господина, чтобы пристегнуть к седлу и остаться там на страже.

— Варатра! Меч! — Скомандовал дракон, вытянув руку в сторону колдуна.

Чернокожий великан немедля отстегнул от пояса ножны с одноручным клинком и кинул в руки своему господину.

Обнажив его, Банагор проверил оружие в руке и удовлетворенно кивнул.

— Зачем рисковать? — Безрадостно ухмыльнулся Генрих. — Я подожду, пока слуги принесут тебе твое оружие.

Банагор рассмеялся.

— Потому-то ты и проигрывал мне битву за битвой, глупый король. — Мужчина задумчиво проверил лезвие на ровность и остроту. — Все оружие воинов за моей спиной — мое. Каждый клинок годится для битвы не меньше тех, что я храню в своей личной оружейной. Это вы, трусливые короли равнин и долов, точно напомаженные дамы, украшаете свои мечи драгоценными камнями, чеканкой и трясетесь над ними. А потом из-за недостатка средств вооружаете своих неумелых солдат тупыми железками, которыми и плашмя-то бить нельзя!

Воины за спиной Банагора поддержали своего повелителя хохотом, а Генрих вспыхнул, покрепче перехватив свой красивый меч с большим рубином на рукоятке. Дракон же только довольно прищурился — он явно добился чего хотел.

— Ты и сам не брезгуешь украшениями, как я погляжу. — Парировал Розамундский король, кивнув на правую руку Банагора, которую сковывал золоченый доспех, инкрустированный бриллиантами и рубинами.

— Эх, так то не украшения ради, а защиты для. Знал бы ты сколько раз за жизнь меня пытались отравить, Генрих. Я каждый день благодарю богов за то, что поведали мне о все исцеляющих Слезах Ашаллы!

Король встревоженно переглянулся с Луцианом и именно в этот момент Банагор пошел в атаку — быстро сократив расстояние меж ними, дракон сделал замах снизу- вверх, стремясь задеть руку Генриха и выбить из нее меч. Но король вовремя заметил маневр и пошел на скрещение лезвий.

Лязгнула сталь о сталь. Мощный удар заставил противников отшатнуться, но Банагор оказался проворнее — Генрих едва успел отклонить меч вправо, чтобы отбить его прямой удар, направленный в свою грудь.

— Ты считаешь достойным, биться со мной вот так? Под защитой магии исцеления?

— Поверь, никакая магия не исцелит обезглавленного. — Хохотнул дракон. — Так что ты там говорил про соотношение длины языка и клинка?

За Генриха ответил его меч; удар и еще! Мужчина бил сверху и следом направлял силу снизу, тесня Банагора к рядам его воинов. И тот поддавался, уступал снова и снова, а потом с невероятной быстротой отвел удар врага и просто отступил в сторону, позволяя силе, которую Генрих вложил в выпад, опрокинуть его лицом в грязь, прямо под ноги драконьим слугам.

— Не трогать! — Скомандовал Банагор и тут же обратился к королю с насмешкой. — Вставай же, Генрих, мы еще даже не начали бой, а ты уже извозился в грязи. Подумать только, на глазах у всех своих людей. И юной королевы, да? Кажется, я видел ее хорошенькое личико в обрамлении алых локонов где-то на стенах. Видно она вся в мать… А знаешь, где ее личико еще будет хорошо смотреться после нашей битвы? А, Генрих?

Король взревел, поднимаясь на ноги, но встав не пошел в атаку, а лишь покрепче перехватил меч, занимая устойчивую позицию.

Банагор улыбнулся и уважительно кивнул, принимая как данность, что его маневр был раскрыт. Но вот на долго ли хватит Генриха?

Атака — дракон заносит меч для удара, но король вовремя ныряет под него и наотмашь рассекает воздух у самой груди противника. В этот раз Банагор быстро учел свою ошибку, его замахи стали короче, а выпады чаще — король Генрих оказался сильнее в нападении, чем в защите и отбивая быстрые разящие удары, начал выдыхаться, замедлять темп. Этим-то и воспользовался дракон — после очередного выпада, он крутнулся, зайдя за спину мужчины и полоснул его по левой голени, перерезав сухожилие.

С криком боли король упал на одно колено — со стены, вторя ему, раздался скорбный вопль:

— Генрих! Нет!

— Смотри-ка, — ухмыльнулся Банагор, — говорил же, что видел твою женушку на стенах. Ну, вот что ты за отец, раз позволил своей беременной жене смотреть на свою жестокую смерть?

Замах и удар, еще и снова — Генрих едва балансировал на одной ноге, по левой потоками струилась кровь. Рана ослабляла мужчину и это было видно по тому, как тяжело давался ему каждый следующий удар.

Сталь вгрызалась в сталь с душераздирающим лязгом, я не хотела смотреть и пыталась отвернуться, но Варатра, который занял место своего повелителя возле меня, снова и снова отнимал мои руки от лица и поворачивал голову в их сторону.