− Предлагаю заключить перемирие, − сказала Вика. – Речь идет о наших жизнях. Сделайте над собой усилие и симулируйте братские чувства.

 − Пусть извинится, − потребовал Алекс.

 Макс взмахнул руками:

 − Ну, прости. Я был не прав. Ты отлично справляешься со стрессом. Просто кремень.

 − Умолкни, − попросила его Вика.

   Все время, что длилась ссора, Виталик с глубокомысленным видом щелкал семечки. Шелуху он бросал в камин, где уже образовалась приличная горка очистков.

  Заметив его равнодушие, Алекс вспылил:

 − А тебе, видимо, плевать на происходящее. Лишь бы было что пожрать.

  Рука Виталика застыла на полпути ко рту. Он невозмутимо ответил:

 − Я, по крайней мере, не трачу время на бесполезное выяснение отношений. Всем давно известно, что вы двое на дух друг друга не выносите. К чему каждый раз это демонстрировать?

 − Гребаный философ, − проворчал Алекс.

 − Если мы все немедленно не успокоимся, то, возможно, уже завтра будем мертвы, − Вика снова предприняла попытку вернуть беседу в конструктивное русло. – Никто не хочет поговорить об этом?

 − С каких это пор ты такая рассудительная? – Макс переключился на нее.

 Вот тут-то и пришел конец терпению Войны. Впрочем, она и без того долго продержалась. Алекс отошел в сторону, чтобы не мешать девушке. Он с неподдельным восхищением наблюдал за тем, как она нанесла Максу пару метких ударов. Первый пришелся в челюсть, второй под дых, отчего он согнулся пополам. Вика собралась добить бедолагу локтем по спине, но Алекс удержал ее руку.

 − Достаточно на сегодня.

   Она начала было сопротивляться, не соображая, кто ее держит. В такие минуты Война плохо осознавала действительность. Зная эту ее особенность, Алексу легко увернулся от летящего в него кулака. Скрутив Вику, он прижал ее животом к столу и навалился сверху, удерживая. Несколько секунд она брыкалась, а потом обмякла.

  − Успокоилась? − получив в ответ кивок, он отпустил Вику и без предисловий заявил: –  предлагаю валить отсюда. Устроим Еве побег, а после с помощью лошадей вернемся на Землю.

 − Побег? – Виталик отправил семечку в рот. – Я готов.

  − Я тоже, − прохрипел с пола Макс.

  Вика поправила на груди кофту:

 − И я.

  Подземелье занимало территорию не меньшую, чем сам Дом. Трудно сказать, насколько далеко оно протянулось. Еще труднее было найти здесь единственно нужного человека. Пожалуй, сложнее, чем отыскать иголку в стоге сена. Подземелье напоминало поле, усеянное стогами. И только в одном из них скрывалась та самая иголка. Можно было вечно перебирать сено, пока по чистой случайности не наткнешься на нее.

   Алекс не верил в слепую удачу. Как, впрочем, и в счастливые случаи. И то, и другое слишком эфемерные вещи, чтобы на них полагаться. Поэтому он заранее позаботился о том, чтобы капризная фортуна была на его стороне.

  − Лишь Самаэль в курсе, где Ева, − сказала Вика. - Как мы ее найдем?

 − Есть еще фурии, которые их сопровождали, − подсказал Виталик.

 − С ними не договориться. Это же фурии, − отмахнулся Макс. – Тупые, как пробки, но верные, как псы. А Самаэль нам ничего не скажет. Даже если мы прикинемся, что хотим навестить узницу.

− А ему ничего не надо говорить, − улыбнулся Алекс. – Он просто приведет меня к Еве.

 − Собираешься проследить за ним? – догадалась Вика.

 − Именно. Рано или поздно Самаэль отправится навестить Еву, и я пойду с ним.

 − Не боишься, что тебя поймают? – спросил Виталик.

 − Я не из пугливых.

  Макса выбрали приманкой. В его задачу входило заманить фурию в библиотеку. Макс выглянул в коридор и поманил его. Тот незамедлительно явился на зов, и Вика метким ударом криса − кинжала Алекса – проткнула ему шею. Фурия умер мгновенно и главное бесшумно. Труп спрятали за выступом шкафа. В библиотеку редко кто заходил. Чтение в аду было не в моде.

   Преодолевая брезгливость, Алекс натянул балахон убитого. Благодаря капюшону он сошел за фурию. Демоны не обращают внимания на внешность слуг, а слуги не подают голоса. Алекс не знал, умеют ли фурии вообще говорить или они немы, как каратели.

В кабинете отца Алекс занял место у двери среди других фурий и застыл. Он не раз наблюдал за тем, как терпеливы эти малые. Могут несколько часов кряду простоять без движения, точно изваяния. Пришлось мобилизовать все силы, чтобы продержаться. Оказалось, притворяться статуей невероятно сложно.

    Появился Самаэль. Как и следовало ожидать, он даже не взглянул на фурий. Демон чувствовал себя раскованно, словно он в кабинете один. Сняв пиджак, он повесил его на стул, размял шею и повалился в кресло. Вид у него был усталый. Соперничество с братьями отнимало много сил. Удержать власть не так-то просто.

  Следующие два часа Самаэль занимался бумагами. Читал письма, отвечал на них и походил на банковского клерка, а не на курфюрста ада. Ожидание тянулось бесконечно. Алекс из-под капюшона наблюдал за настенными часами. Минутная стрелка двигалась непозволительно медленно. Часовая вовсе замерла на месте.

   От однообразной позы ныли колени, и ломило спину. Алекс мечтал переступить с ноги на ногу. Но даже глубокий вдох грозил разоблачением. Ему доводилось участвовать в боях с карателями, охотиться на адских псов и спускаться в кратер адских вулканов, но по сравнению с сегодняшним испытанием на выносливость это были пустяки.

   Наконец, Самаэль поднялся из-за стола. Судя по всему он собирался покинуть кабинет. Вполне возможно, направлялся к Еве. Алекс специально встал у двери, чтобы из трех дежуривших в кабинете фурий отец выбрал именно его. Как он и рассчитывал, отец, проходя мимо, жестом приказал идти за ним.

   Первый шаг дался с трудом. Алекс оступился и едва не упал. Хорошо Самаэль шел впереди, погруженный в свои мысли, и не заметил неловкости слуги. Фурии если что-то и видели, то никак не отреагировали.

   Алекс не ошибся: отец привел его в подземелье. К Еве. Когда он увидел девушку: в замызганной одежде, растрепанную, с потрескавшимися от жажды губами и глазами полными муки, ему захотелось вонзить кинжал отцу в спину. Алекс стиснул руки под прикрытием рукавов балахона. Папаша, не скрывая, наслаждался робостью и страхом Евы. Он обожал издеваться над слабыми, походя в чем-то на ребенка, разрезающего червяка лопаткой на две части, чтобы посмотреть выживет он или сдохнет. Разница была лишь в том, что демона увлекали не только телесные муки, но и душевные.

    Повинуясь приказу, Алекс остался у дверей камеры. В то время как Самаэль и Ева отправились на прогулку по подземелью. Он понятия не имел, что отец показал Еве, но вернулась она притихшей и как будто решившейся на что-то.

    Алекс проводил отца в его кабинет, как и положено верному слуге. И только вечером, когда Самаэль отпустил слуг, он снова пробрался в подземелье.

   Алекс открыл камеру Евы украденным у отца ключом и вошел. Осторожно прикрыл дверь, стараясь не лязгнуть замком. Ева лежала на полу. Подтянув ноги к подбородку, она обхватила их руками, пытаясь согреться. Рядом стояла пустая бутылка воды – подачка от Самаэля. Увидев перед собой фурию, она села.

  − Не бойся, − Алекс откинул капюшон. Ева пораженно уставилась на него. – Вставай! Мы уходим.

  Она мигом вскочила на ноги и шагнула к двери, но внезапно притормозила.

 − Прежде чем я уйду, нужно убедиться, что с мамой все в порядке. Необходимо ее освободить.

 − О чем ты? – Алекс пока не осознавал всего масштаба трагедии и продолжал по инерции толкать Еву к выходу. Но она уперлась.

  − Самаэль держит мою маму в подземелье и пытает ее. Я должна ей помочь! В конце концов, она попала к нему в лапы из-за меня. Она пришла к Дому, чтобы предупредить меня об опасности. Я перед ней в долгу.

 − Какая к черту мама?! – разозлился Алекс, когда понял, что Ева никуда не пойдет.

 − Та самая, которую ты убил, − напомнила она. – У тебя появился шанс искупить вину.

 − А если я не чувствую себя виноватым? – поинтересовался он.