— Была бы я гордая и умная — не сосала бы члены за деньги. — бурчит девушка в школьной форме и — расстегивает рубашку обратно: — ладно. Но давай обговорим все. Мне не нравится, когда ты меня обзываешь и никакого рукоприкладства…

— Плачу еще столько же. — заявляет Гванхи. Для него важно додавить, настоять на своем, все же поставить ее на колени и заставить умолять. По-настоящему.

— Странный ты. — хмурится девушка и вздыхает: — ай, ладно. Хорошо, хорошо, уговорили. Но не дай бог ты мне синяки поставишь или с лицом что сделаешь — тебя ребята закопают. Я лично сверху пару горстей земли брошу.

— Не, никаких синяков. — кивает ее подружка с дивана: — нам же работать всю неделю.

— Да понял я. — Гванхи закатывает глаза. С каких пор шлюхи стали такими нахальными? Он же тут за все платит! Да за те деньги, что он только что перевел этой девка — можно было три месяца аренду за квартиру в хорошем районе платить! На секунду он почувствовал себя обманутым. Столько денег… и за что?

— Ну? — девушка расстегнула школьную рубашку и опустилась перед ним на колени: — «я — грязная Су Хи, последняя тварь…» и… что там дальше?

— Скажи ему что и мамаша у тебя шлюха. — отзывается с дивана Бо Рам: — его это наверняка заведет.

— Точно. И мамаша у меня шлюха. Хм… — она задумывается: — если подумать, то моя мамаша — точно шлюха. Видели бы вы ее последнего хахаля… он даже ко мне приставать пытался, урод такой. А я тогда еще в среднюю школу ходила! Вот же… урод.

— Да? А ты мне не рассказывала. — девушка в сиреневом топике — кладет голову на руки: — хочешь об этом поговорить?

— Только не с тобой. — отмахивается та, по-прежнему стоя на коленях. Гванхи чувствует себя неловко. Вроде бы он тут за все платит, но в то же самое время — он тут ничего не контролирует.

— Айя у нас заканчивает университет по специальности «прикладная психология» — поясняет Мунбель, собирая свои волосы в хвостик на затылке: — вот поэтому с ней иногда просто невозможно говорить.

— Вот поэтому я — пользуюсь популярностью. — отвечает Айя и тянет через голову свой сиреневый топик, оставаясь в одних коротких шортах. Бо Рам — смотрит на ее аккуратную грудь второго размера с коричневыми сосками. Тоже берет в руки джойстик.

— Раз уж мы все равно остаемся, и за все уплачено… — говорит она и берет в руки джойстик: — ну что, Бо Рам — еще по кругу? Кто проиграет — тот и будет сосать!

— Ты меня отвлекаешь своими сиськами. — ворчит тот, отжимая паузу. Комната снова наполняется звуками ревущих моторов и агрессивной музыкой.

Гванхи пытается сосредоточиться. Чертов Бо, со своей игрой… с музыкой. Нужно было уйти в спальню, но он же специально хотел сделать это на глазах у Бо и другой девушки — чтобы унизить «Су Хи» еще больше. А сейчас… сейчас он совсем не чувствовал возбуждения. Полный ноль. Он смотрит на девушку, которая стоит перед ним на коленях в расстегнутой школьной рубашке, под которой — белый бюстгальтер. Девушка — ободряюще улыбается ему. Он стискивает зубы. «Су Хи» — не должна улыбаться! Она должна отводить глаза в сторону и бояться его до дрожи и потери сознания! Она — должна быть в полной его власти! А эта…

— Я — Су Хи и я — последняя шлюха. И тварь. Ээ… моя мамаша тоже такая же. — декламирует девушка, стягивая с себя школьную рубашку и заводя руки назад, в поисках застежки бюстгальтера: — и ты можешь сделать со мной все, что захочешь, красавчик. Может и маму мою тоже хочешь трахнуть?

— Боже. — закатывает глаза он: — ты просто худшая Су Хи, какую я когда-либо видел.

— Ну извини. — пожимает она плечами, снимая бюстгальтер: — уж какая есть. Деньги я больше не верну. Так что… лучше бы тебе смириться. Мы все еще можем хорошо провести время.

— Заткнись. И открывай свой поганый рот пошире!

— А что мы только что говорили насчет оскорблений, а? Опять бычить начинаешь?

— Мунбель! — окликают ее с дивана.

— Ой. Ладно, ладно. Все. — она закатывает глаза: — что не стерпишь за такие деньги. Даже такого ушлепка как ты.

— Да ну вас всех! — он отталкивает ее, застегивает штаны и уходит в коридор. Надевает ботинки и выбегает наружу, хлопнув дверью. Эта проклятая Су Хи — за все заплатит! Это она должна стоять перед ним на коленях!

Он поднимает телефон и находит там нужные ему фото и видео. Точно, думает он, у него есть козыри. Он может заставить ее — делать так, как ему угодно. Не за деньги, а из страха. Он представил как она — валяется у него в ногах, измазанная слезами и грязью, совершенно голая и трясущаяся от страха. При мысли об этом — у него стало подниматься настроение. Он уничтожит этого первогодку, который любит Су Хи, он сделает с ней все это — на его глазах! Он сделает с ней все, что только захочет… заставит ее пасть так низко, как никогда. Подумав об этом — он остановился. Повернулся назад.

— А я думала, что ты совсем ушел. — встречает его в дверях Мунбель: — ого! Так у тебя все-таки может встать. О чем думал?

— Не твое дело.

Глава 4

Интерлюдия Чо Сины, первой подруги королевы

Сперва она — даже не узнала ее. Потому что Су Хи — никогда не ходила с прямой спиной. С расправленными плечами. Никогда не ставила ноги вот так — уверено. Сперва она подумала: — «Ого! Новенькую перевели, а ведь год только начался». А еще она подумала, что новенькая — очень смелая, с такой вот короткой прической под мальчика и спортивными шортиками под юбкой, с твердым взглядом и черными глазами. На какой-то короткий миг она и новенькая — встретились взглядами. И сила, которая исходила из глубины этих глаз — заставила ее отвести свой взгляд в сторону.

Сперва она подумала, что с ней — нужно подружиться. Потому что дочка семьи Чо, младшая Сина — нутром чувствовала силу. И всегда — занимала ту сторону, на которой была эта сила. В младшей школе это была девочка по имени Лия, в средней — несколько мальчиков, которые были хулиганами. А в старшей это была Куоко и ее свита.

Семья Чо не имела в своем прошлом знатных предков или героев войны. Прадедушка Сины был прислугой в доме у знатного придворного. Один из дедушек — был заместителем секретаря коммунистической партии, а другой — денщиком у генерала правительственных войск. Ее отец — работал доверенным лицом в семье Чхои. Именно он порой и говорил, что «семья Чо никогда не была на первых ролях, однако короля играет свита. Это непреложная истина, дочка.»

Именно потому Чо Сина — никогда и ни в чем не была первой. Быть первой — слишком хлопотно. Быть второй — значило не нести такой ответственности как первая, не получать синяки и шишки, но в то же самое время — получать все выгоды. Ведь вторая — это почти первая. А если первая по каким-то причинам — потерпит поражение и появится новая Королева Улья, то вторая — всегда может переметнуться, в отличие от первой, которую уничтожат. Именно так и сделал один из ее дедушек, переметнувшись от коммунистов к правительственным войскам. Трагедия для страны, но выигрыш для семьи Чо. Семья Чо — всегда выигрывает, кто бы не одержал победу — они поддерживают победителя.

И в силу врожденных способностей, в силу развитой эмпатии и умения «читать» людей, Сина — сразу почувствовала силу в этой новенькой девчонке, стриженной под мальчика. Видимо потому, что она — сперва видела силу, потенциал человека — она не узнала Су Хи в этой уверенной девушке. Удивилась, когда рядом скрипнула зубами Куоко, когда весь класс — замер в удивлении, провожая «новенькую» взглядом. И только когда «новенькая» остановилась у парты Су Хи, исписанной оскорблениями, и поставила свой портфель на него — только тогда Сина узнала ее.

Су Хи — совершенно изменилась. Если бы они встретились на улице, Сина ни за что на свете не узнала бы в ней прежнюю Су Хи, которая послушно делала все, что от нее требовали и сносила все оскорбления и унижения. Нынешняя Су Хи — была сильной. Не так, как Гванхи или Бо Рам, которые просто сильны физически, но слабы духом. Не так как Куоко, которая сильна в силу своей неоспариваемой позиции «Королевы Класса». Она сильна сама по себе. Словно стальная балка, воткнутая в землю — она несгибаема и неумолима. И едва только Сина узнала в этой новенькой — Су Хи, как только она поняла, что эта девушка и есть та самая, что буквально две недели назад — послушно сносила все тычки и оскорбления — в ее голове вспыхнула красная лампочка. Красная лампочка с надписью «ОПАСНОСТЬ!». Она — испугалась.