— Договорились. — он наклоняет голову и идет к выходу. У самого выхода в спину прилетают слова Мэй Со Юн.

— Я знаю еще несколько поговорок про волка. — говорит она: — волки держаться ближе к волкам, а косули — к косулям.

— Это ты про то, что такие как мы с тобой — должны держаться ближе?

— И еще одна. Чтобы защититься от волков — зазывают тигров.

— Честное слово, Мэй, порой разговаривать с тобой — сплошная головная боль. Все, я пошел. — он закрывает за собой дверь и спешит по коридору. Пока не закончилась перемена — ему нужно увести Су Хи из ее класса. Сейчас нельзя дать ей остаться наедине со случившимся.

Глава 6

Вот и третьей этаж. Согласно каким-то строительным нормативам, школы в Стране Утренней Свежести — могли быть только трехэтажными. То ли для того, чтобы детишки не уставали поднимаясь по лестницам, то ли для того, чтобы лифты не проектировать, а может быть в надежде, что если кто-то и решит спрыгнуть с крыши или выпасть из окна — остается немаленький шанс того, что этот кто-то — выживет.

Прямо сейчас Бон Хва искренне желал выкинуть из окна того, кто выложил в анонимный чат старших классов эту проклятую фотографию. В такие минут он порой жалел что родился в эпоху вездесущих камер и гаджетов, что любое событие оставалось в вечности, в цифровом эхе интернета. Если он хоть что-то понимает в том, как устроено «правило 34», то эта фотография испуганной школьницы в позе лягушки с оттопыренными в стороны пальцами, сложенными буквой «V» — теперь впаяна в мировую сеть, словно мушка из палеолита — в прозрачный янтарь. Может пройти много лет, Су Хи будет уже взрослой женщиной, но какие-то подростки и тогда будут открывать эту фотографию, потирая потные ладошки и глупо хихикая.

И с этим — ничего уже не поделать. То, что один раз попадает в интернет — остается в интернете навсегда. До тех пор, пока работают мощные сервера в Силиконовой Долине, пока по всему миру государства и компании создают цифровые хранилища и предоставляют услуги для анонимного доступа. До тех пор, пока есть интернет.

Бон Хва — стискивает зубы. Он не знает, что с этим поделать. Он искренне надеется, что у Старшего есть решение. Судебный запрет? Но он прекрасно помнил историю с судебным запретом на распространение фотографий и видео некой Пэк Чи Ён, которая по молодости и глупости — сделала это со своим другом. Но когда она стала известной и знаменитой — тот стал ее шантажировать и в конце концов слил фото и видео в сеть. На указанные файлы немедленно был наложен судебный запрет… но все, абсолютно все увидели их. Все, кто хотел увидеть голую Пэк Чи Ён, все, кто хотел увидеть, как айдол занимается сексом — увидели, скачали и сохранили на своих жестких дисках эти фото и видео. Да и потом — сколько в сети фотографий девушек, которые не давали разрешение на эти публикации, которые делали фото для своих бойфрендов, а потом они каким-то образом попали в сеть? Миллионы. И с этим решительно ничего не сделаешь. И вообще, репутация такая штука, что потом не отмоешься. Та же Пэй Чи Ён вынуждена прервать свою карьеру айдола на пять лет. А ведь она не сделала ничего предосудительного, это скорее тот тип, что опубликовал фото и видел — нарушил закон. Но для общества она все равно стала «грязной девкой», недостойной того, чтобы выступать на сцене.

Так же будет и с Су Хи. И он — не знал, как именно это исправить. Потому — не вмешивался, давая Старшему самому разобраться, наблюдая за ним со стороны, так, словно бы смотрел фильм со своим участием.

Вот он — спешит по коридору, впечатывая каждый шаг в пол. Коридоры — пустые, в воздухе проноситься «динь-дон-динь», начинаются уроки. Ему нужно быть на уроках, Су Хи — нужно быть на уроках… нельзя пропускать уроки! Но он — идет по коридору, рывком открывает дверь в класс и… столько глаз сразу смотрят на него! Если бы это был сам Бон Хва — он бы замер в дверях, ошеломленный таким вниманием. Слишком много людей смотрят на него в упор, даже учитель — взрослый человек в очках и темном пиджаке — строго смотрит на него поверх очков.

— Молодой человек. У нас урок. Закройте дверь… — начинает было учитель, но он — не слушает. Он обводит класс взглядом. Находит. Места для изгоев всегда самые неудобные и всегда — как будто немного в стороне. Не впереди, где сидят примерные ученики, но и не сзади, где сидят статусные хулиганы. И конечно — очень далеко от окна. Третий ряд, средняя парта у стенки. Спина Су Хи — слегка согнутая. Еще не ссутулившаяся до конца, но она уже потеряла расправленные плечи и прямую осанку.

Он молча — подходит к ее парте, не обращая внимания на взгляды со всех сторон. Она — поднимает взгляд и он видит удивление в этом взгляде.

— Пойдем. — говорит он и протягивает ей руку: — собирайся.

— Что тут происходит? — задает вопрос учитель, его тон тут же меняется, напускную вежливость как ветром сдуло: — кто ты такой вообще? Имя, фамилия, класс⁈

— Извините, но мы вынуждены покинуть этот класс. Дела не терпящие отлагательства. — он быстро помогает Су Хи сложить вещи в портфель и выталкивает ее из класса — поклонившись на прощание. Чуть задержавшись с поклоном, чтобы обвести класс многообещающим взглядом. Он узнает Гванхи, который тут же отводит взгляд в сторону, узнает Бо Рама, который и так смотрит в сторону. Узнает Куоко, которая сверлит его ненавидящим взглядом. Ее подружку, которая сидит смирно, сложив руки и не реагируя на внешние раздражители.

— Узнаю кто — прибью. — негромко говорит он. Негромко, но достаточно для того, чтобы его услышали. Он — закрывает за собой дверь. Нельзя уходить так, словно они бегут. Они — именно уходят. Он толкает перед собой Су Хи и она — вырывается и становится перед ним. Ее глаза мечут молнии, а на щеках — яростный румянец.

— Куда ты меня тащишь⁈ — спрашивает она.

— На выход. — говорит он: — слушай, сейчас не время. Я очень рад, что ты изменилась и в состоянии за себя постоять, но сейчас не время ерепениться. Нам нужно выйти отсюда. Нам нужно поговорить.

— Я в состоянии за себя постоять! — вздергивает голову Су Хи, и он видит, что ее руки — дрожат мелкой дрожью.

— Не сомневался. Но с сегодняшней ситуацией тебе не справится. Прежде тебя травила небольшая группка, а теперь… уже на большой перемене тебе придется столкнуться с…

— Плевать. Я все выдержу. — упрямо выпрямляется Су Хи: — я — справлюсь. Если это всего лишь шепотки в спину и бранные слова исподтишка — я справлюсь.

Он смотрит на нее с удивлением. Она — справится? Прежде ее травили, но по крайней мере не видели в ней сексуальный объект. Не считали ее красивой девушкой, да вообще не считали девушкой. Но сейчас… даже если Гванхи и Бо Рам не будут ничего делать, предупрежденные Диковолосым, то остальные вполне могут выбрать себе легкую добычу.

— Давай так. — говорит Су Хи: — я сейчас вернусь на урок. Потому что, если я сейчас уйду с тобой — это будет как будто… убежать от них, понимаешь? А я не собираюсь давать им такой подарок. Давай встретимся после уроков, хорошо? Большую перемену я как-нибудь переживу, не надо приходить. Я обещаю тебе, что со мной — все будет хорошо.

Он смотрит на нее. В груди поднимается непонятное чувство. Ему хочется защитить ее, хочется встать между ней и миром, закрыть ее грудью. Он колеблется.

— Моя девочка стала совсем большой. – вздыхает Старший: — нельзя же держать птенцов в гнезде всю жизнь. Рано или поздно им приходится вставать на крыло. Просто… это всегда происходит слишком быстро. К такому никогда не подготовишься.

— Что делать? Она же сейчас… неужели ей не стыдно? Не страшно?

— Наверняка ей и стыдно, и страшно, малыш. Но… нам всем страшно. Не бывает людей, которые не испытывают страха, я же говорил. Просто бывают люди, которые в состоянии преодолеть свой страх. И каждый раз, когда я вижу, что человек преодолевает свой страх — мне хочется плакать. — неожиданно признается Старший: — слезы на глаза наворачиваются. Потому что в этом и заключена величайшая гордость человека — в преодолении своего страха. Если эта девочка в состоянии выпрямить спину и встать на пути своего самого страшного страха — это значит, что сегодня она уже одержала свою самую главную победу.