После битвы город напоминает разворошенный муравейник. По улицам снуют люди, пытаясь навести хоть какое-то подобие порядка в царящем вокруг хаосе. Они сбиваются в группы, передавая друг другу указания, распределяя обязанности.

Воздух всё ещё наполнен едкой гарью и металлическим привкусом крови. Дым от недавних пожаров лениво стелется по мостовой, цепляясь за ноги прохожих. Тут и там видны следы ожесточённых сражений — обломки зданий, обугленные балки, брошенное в спешке оружие.

И всё же люди не позволяют себе предаваться унынию или страху. Они слишком хорошо понимают, что сейчас на счету каждая пара рук. Нужно успеть залатать бреши в стенах, убрать завалы, позаботиться о раненых. И подготовиться к новым испытаниям, которые неизбежно грядут.

Среди всеобщей суеты особенно выделяются гвардейцы. Облачённые в потрёпанные, покрытые копотью и кровью доспехи, они представляют собой одновременно внушающее и жалкое зрелище.

Эти люди прошли через ад и выстояли. Они видели, как их товарищи гибли под ударами демонических тварей. Слышали предсмертные крики тех, кого не успели спасти. И теперь в их сердцах пылает жажда отмщения, затмевающая усталость и боль.

Я вижу, как командиры раздают приказы, стараясь привести подчинённых в боевую готовность. Как солдаты проверяют оружие, поправляют повязки на заживающих ранах, делятся скупыми шутками, чтобы подбодрить друг друга. В их действиях нет ни капли былой расслабленности — лишь собранность и мрачная решимость.

Империя вздрогнула под ударом невиданного врага, но не сломалась. И теперь её защитники готовы биться до последнего вздоха, лишь бы не допустить повторения случившегося.

Я невольно вновь проникаюсь уважением к этим людям. К их несгибаемой воле, к готовности жертвовать всем ради высшей цели. Мне нравиться быть с ними и ощущать частью чего-то большего, того что хранит нашу Империю от любого зла, как внутри, так и снаружи. И в то же время меня грызёт горькая мысль: скольких из них я вижу в последний раз? Кто из этих суровых, закалённых боем воинов падёт в следующей схватке, став ещё одним бездыханным телом на залитой кровью земле?

От этих размышлений на душе становится тяжело. Слишком свежи ещё воспоминания о недавних потерях. О друзьях, которых уже не вернуть. О Торвальде, чей жизненный путь оборвался так внезапно и несправедливо.

Я заставляю себя отринуть скорбные мысли. Сейчас не время для скорби. Мёртвых не вернуть, но живые нуждаются в нашей силе и решительности. Мы должны продолжать биться — за них, за Империю, за тех, кому ещё только предстоит родиться в этом мире.

Моё дело — сражаться. За этим ведь и вступил в Гвардию. Защищать тех, кто не может постоять за себя сам. И верить, что однажды все наши жертвы, вся пролитая кровь и пот обретут смысл.

Ведь если не верить в это — то ради чего вообще продолжать бороться?

Пробираясь через потрёпанный, но всё ещё бурлящий жизнью город, я наконец выхожу к дому городского совета. Здесь меня ожидает наш повелитель, и чем ближе я подхожу к этому месту, тем сильнее на меня накатывает смятение. Во мне одновременно борются желание увидеть Императора и… Что-то ещё, затаившееся за пеленой моего расколотого сознания. Вся моя интуиция подсказывает, что ответ, несомненно, скрывается за этими стенами.

Стража пропускает меня внутрь, а в холле встречает один из советников Императора. Обменявшись поклонами в соответствии с нашим статусом, мы безмолвно следуем к владыке.

Через минуту оказываемся в небольшом зале для приватных бесед. Император стоит в одеждах, простых на вид, но вышитых золотом. При взгляде на него мою голову пронзает боль, но я стараюсь не подавать виду, сохраняя бесстрастное выражение лица. В конце концов, не пристало сержанту гвардии показывать свои слабости, а раз сам Император отправил меня в лазарет, то может сделать это снова.

Однако с каждым шагом мне становится всё труднее идти. Тьма в моей голове швыряет обрывки разрозненных воспоминаний, словно искры над костром в беззвёздную ночь. Крупицы чего-то большего. На краткий миг перед глазами встаёт лицо Торвальда, кричащего мне что-то в разгар битвы. И на этом…

— Рен, — вырывает меня из мрака голос Императора. — Всё в порядке? До меня дошли известия, что ты исцелился телесно, но тебя терзают кошмары.

Осведомленность Альдавиана не удивляет меня, но всё сильнее мучает вопрос: «Почему я?» Возможно, сейчас я и получу на него ответ.

— Повелитель, — усилием воли я загоняю наваждение обратно в глубины подсознания. — Выдался тяжёлый день.

Мой провожатый так же незаметно испарился.

— Неужто бумажная волокита настолько утомительна? — в голосе Императора слышится едва уловимая насмешка.

— Ещё как. Лучше бы на учения или в бой, а то голова пухнет от этих форм в трёх экземплярах, — потираю я затылок. — Давайте зашлём пяток чиновников к демонам? Либо бюрократы парализуют им все процессы своей отчётностью, либо отравят бедолаг-трупоедов, угодив им в желудки. Готов поспорить, через неделю всё Подземное Царство будет завалено формулярами.

Собеседник издаёт короткий смешок, на миг утратив серьёзный и величественный вид.

— Именно поэтому я тебя и вызвал. Не бойся, подойди ближе, — жестом он приглашает меня к столу, на котором разложена карта нашей Империи.

С каждым шагом чувствую странное воодушевление. Хотя почему «странное»? Это нормально испытывать подъем духа при встрече с владыкой, благодаря которому до сих пор существует наша держава. Боюсь и представить, что бы произошло, случись с ним какая-либо беда!.. Аранг всемогущий, пускай он правит ещё многие столетия!

Стоит мне увидеть фигуры, обозначающие расположение войск на карте, как меня охватывают совсем иные мысли, а в груди разгорается пламя. Я жажду поскорее покончить с отродьями, чтобы почтить память Торвальда и павших братьев по оружию.

Император наблюдает за мной, и, уловив мой взгляд, произносит:

— Рен, ты рвёшься в битву на поле брани, но тебе предстоит новая миссия несколько иного рода. Мне нужны твои особые таланты для этого дела. И Карисса, и Кантор очень лестно отзывались о тебе в деле выявления врагов, проникших внутрь крепости. В кратчайшие сроки ты сумел выследить и ликвидировать Перевёртышей с поразительной эффективностью.

— Что я должен сделать, Император? — уточняю, подняв глаза от карты. — Насколько мне известно, грядёт полномасштабное наступление на позиции врага, и я хочу принять в нём участие.

Господин берёт одну из фигурок солдата, стоящую на краю стола, и переставляет её в столицу.

— Сражений будет ещё предостаточно. Неужели ты думаешь, что одной битвой мы закончим войну? Уж на твою долю демонов точно хватит, — улыбается он. — Сейчас мне мне нужен человек, способный позаботиться о нашем тыле.

— Почему именно я? — пытаюсь я понять выбор Альдавиана. — Я далеко не самый могучий среди ваших бойцов, да и влияния в столице у меня немного, особенно в свете моего простого происхождения. Скорее уж наоборот.

— На то есть несколько причин. Первое, среди моих доверенных людей лишь ты обладаешь способностью к маскировке столь высокого уровня.

Мне очень лестно слышать, что я вошёл в круг приближённых к Императору. Хоть и не до конца уверен, когда это произошло. А, да, после того происшествия на военном совете и позже, когда вместе с Текору помог уничтожить мятежников генерала Райнато.

Император меж тем продолжает, обходя стол по кругу.

— Чистку я планировал провести уже после завершения кампании, однако у заговорщиков были иные планы. Вот только ты успешно сумел им помешать. Это вторая причина, по которой я выбрал тебя. Видимо, у тебя нюх на предателей, — обходя стол, он задевает часть фигур из боевых построений, словно намекая на падших изменников родины.

— Рад служить, господин, — спокойно отзываюсь я.

— Итак, слушай меня и слушай внимательно. От этого будет зависеть как успех нашей компании, так и судьба всей Империи. Недавно одному из Теней удалось раздобыть ценные сведения. Противники моего правления сплелись в противоестественный клубок, и мы, в лучшем случае, затронули лишь его верхушку. Но эта яма со змеями куда глубже, сынок. Помимо аристократии и нечистых на руку чиновников, в подготовке переворота оказалась замешана ещё одна сомнительная организация — Братство Охотников.