В севернорусских причитаниях при описании гроба — посмертного жилища упоминается о том, что в него «решетом свету наношено». Этот мотив возводится к легенде, известной в русских и украинских пересказах: когда люди построили первый дом, они забыли проделать в нем окна и пытались, выйдя на улицу с решетом, поймать в него солнечный свет и наносить его в жилище.

У всех славян известно гадание с решетом о воре: подвешивают решето на ножницах или на веревочке и произносят имена подозреваемых; считается, что оно начнет поворачиваться тогда, когда произнесут имя преступника.

С. и решето фигурируют во многих пословицах и фразеологизмах. У всех славян об опытном человеке говорили, что он «прошел сквозь сито и решето»; о различном отношении к новым и старым вещам — «новое ситце на колку нависится, а старое и под лавкой наваляется»; о бессмысленном времяпрепровождении — «носить воду решетом» и т. д.

Лит.: Stojković М. Sitо i rešeto u narodnom vjerovanju // Zbornik za narodni život i običaje južnih slavena. 1929. Knj. 27. S. 43–53; Топорков А.Л. Почему «решетом свету наношено»? // Русская речь. 1985. № 1. С. 121–123: Его же. Домашняя утварь в поверьях и обрядах Полесья // Этнокультурные традиции русского сельского населения XIX — начала XX в. М., 1990. Вып. 2. С. 67–135: Цивьян Т.В. Об одном образе румынского мифологического словаря // Philologia slavica. М., 1993. С. 220–225.

А.Л. Топорков

СКОТОВОДСТВО — основное (после земледелия) традиционное и наиболее ритуализованное занятие славян. Практически все календарные обычаи, связанные с земледелием, включают ритуальные действия, связанные с плодородием и благополучием скота (в том числе кормление ритуальными блюдами и т. п.). К специализированным скотоводческим праздникам относятся первый выгон скота (на Егорьев день), лошадиный праздник (день свв. Флора и Лавра, день св. Тодора у южных славян; см. Конь), коровьи именины (на день св. Власия; ср. Корова), свиной праздник (день св. Василия Кесарийского) и др. Соответственно покровителями С. считаются свв. Георгий, Николай, Власий: последние предположительно заменили в народной традиции языческого скотьего бога — Волоса. Специальные обряды совершались в связи со случкой, отелом, куплей-продажей, доением, забоем скота, стрижкой овец и т. п. В обрядах, связанных с выпасом скота, особую роль играла мифологизированная фигура пастуха. Магическим путем стремились предохранить скот от болезней (ср. Коровья Смерть, Опахивание), от диких зверей, нечистой силы, особенно домового, ведьмы и др. Сами домашние животные наделялись символическими свойствами — воплощали богатство, плодородие и считались одновременно хтоническими существами (конь, коза и др.), связанными с «тем светом»; использовались как жертвенные животные (ср. Жертва, Курбан).

Лит.: Журавлев А.Ф. Домашний скот в поверьях и магии восточных славян. М., 1994.

В.П.

«СЛАВА» — сербский праздник в честь патрона-покровителя дома, села, рода, церкви или профессиональной деятельности, имеющий прямые соответствия у других балканских славян — македонцев (слава, служба), болгар (служба, слуга, светец, обрук, курбан и др.); ср. Курбан. Во многом аналогичен русским братчинам. В этот день обычно запекают жертвенное животное, готовят специальный обрядовый хлеб, устраивают трапезу, во время которой произносят благопожелания, направленные на процветание дома, хозяйства и пр.

А.П.

СЛЁЗЫ, плач — в народной традиции не только естественное выражение горя, печали, боли, обиды, но и форма ритуального поведения. Обязательным считалось оплакивание умершего: неоплаканный покойник мог, по поверьям, превратиться в вампира. Сербы, если случалось, что кто-либо из семьи погиб на войне, пропал без вести или умер далеко от дома, совершали оплакивание над его одеждой или другими принадлежавшими умершему предметами (например, оружием); так же поступали в поминальные дни. Верили, что неоплаканный покойник не получит на том свете отпущения грехов («слезы смывают грехи»); что он не будет помогать оставшимся на земле родственникам, если они не оплакивают его (восточные славяне); что чем дольше плачут по покойнике, тем меньше он будет мучиться на том свете. Вместе с тем обычно строго следят за тем, чтобы С. не упали на покойника: от этого он «будет мокрым» или «ему будет тяжела земля». Известны и запреты на С., например нельзя, по распространенным представлениям, оплакивать ребенка (особенно первого), иначе он будет на том свете «купаться в слезах»; чрезмерный плач по умершему приводит к тому, что его могила наполняется водой, «гроб плавает в воде» и т. п. (об этом он часто сам сообщает, являясь родственникам во сне). Плач регламентируется во времени и пространстве: нельзя плакать ночью (после захода солнца), нельзя плакать после погребения и возвращения с кладбища домой; ср. у западных украинцев предостережение: «не звертай плач до дому».

Плач может быть способом общения с обитателями загробного мира. В погребальных плачах принято обращаться к умершим с просьбой принять к себе нового члена, позаботиться о нем, а также обращаться к только что умершему с просьбой передать на тот свет сообщения и приветы ранее умершим родственникам. На Псковщине известен обряд «плача с кукушкой»: женщины, потерявшие своих близких, дожидались летом прилета кукушки — посланницы с того света, уходили в поле или в лес и выплакивали ей свое горе и скорбь, передавали свои чувства и послания на тот свет.

Плач невесты — необходимый элемент свадебного обряда у восточных славян (особенно у русских). Со слезами невеста прощалась с родителями, родным домом, со своими подругами, с девичьей волей.

Среди календарных обрядов ритуальный плач встречается редко. Известен, однако, старинный русский троицкий обычай «плакать на цветы», который упомянут Пушкиным в «Евгении Онегине», где сказано о патриархальной семье Лариных: «В день Троицын, когда народ, зевая, слушает молебен, умильно на пучок зари они роняли слезки три»; ср. также у Есенина: «Я пойду к обедне плакать на цветы». В с. Новопанском Рязанской обл. до сих пор в Троицын день женщины утром идут к обедне с травой, которая должна быть оплакана; ее сохраняют во время обедни и с нею же идут к вечерне. На вечерне, становясь на колени, прижимают ладонями траву к лицу и плачут. В Подмосковье во время троицкого молебна девушки старались уронить несколько слезинок на пучок мелких березовых веток; этот пучок тщательно сберегали и считали залогом того, что в это лето не будет засухи.

С. уподобляются дождю. В полесском обряде вызывания дождя женщины обращались к мифическому Макарке с призывом: «Макарко, сыночек, вылезь из воды, разлей слезы по святой земле!». В духовном стихе о Голубиной книге говорится, что «дробен дождик от слез Божиих; роса утренняя и вечерняя от слез царя небесного, самого Христа». В польских сказках небесные девы плачут и идет дождь, превращающийся в три реки; в болгарских загадках дождь — Богородицына слеза; по старым русским представлениям, дождь — это С. святых, плачущих о бедах и грехах человеческих. В фольклоре часто плачет сирота, мать, потерявшая ребенка или расставшаяся с ним, плачут дети, старики, разлученные влюбленные; в сказках и легендах плачут животные, небесные светила, реки и моря, горы и тучи; плачет Христос-дитя, предвидя свою судьбу, плачет Богородица над гробом своего сына, плачет весь мир в час смерти Христа.

Лит.: Толстой Н.И. «Плакать на цветы». Этнолингвистическая заметка // Русская речь. 1976. № 4; Толстая С.М. Обрядовое голошение: лексика, семантика, прагматика // Мир звучащий и молчащий. Семиотика звука и голоса в традиционной культуре славян. М., 1999; Тульцева Л.А. «Умильно на пучок зари…» (К реконструкции одного из пушкинских образов милой старины) // Этнографическое обозрение. 1999. № 3.