Аналогичны Т. и тодорцы — невидимые хромые кони или всадники (в облике людей, но с хвостами), которые бежали по земле по ночам в течение Тодоровой недели или сразу после нее; они, как и Т., нападали на припозднившихся путников и наказывали людей, нарушивших бытовые и хозяйственные запреты. Тодорцам присущи хромота, белый цвет коней и плащей, в которые были завернуты всадники, элементы оборотничества (конь-всадник). Тодорцы принадлежат темноте и мраку (выскакивают прямо из-под земли), и свет для них невыносим и опасен. Поэтому в течение всей Тодоровой недели люди стремились вернуться домой засветло, чтобы с наступлением темноты не встретиться с тодорцами, не жгли огней ни в доме, ни снаружи, а также рано ложились спать и поздно вставали, чтобы на них не напали тодорцы. Если бы тодорцы заметили свет в окнах, они бы разбили окна копытами и затоптали домочадцев.
С темой Т. и тодорцев связаны некоторые представления, касающиеся Тодоровой недели — одного из самых опасных (наряду со святками) периодов южно-славянского календаря. У болгар, сербов и македонцев человек, не доживший до конца строгого поста, соблюдаемого в течение первых трех дней Тодоровой недели, считался «нечистым» покойником и великим грешником, на что указывали особенности его погребения: такого покойника хоронили в мусорной куче, навозной яме или в крайнем случае с краю кладбища; его не вносили в церковь, и священник не отпевал его, а из дома его выносили не через дверь, а через пролом в стене. Умерший в течение Тодоровой недели, как считали болгары, мог также превратиться и в Т. У болгар и сербов к Тодоровой субботе были приурочены годовые поминки по умершим, при этом часть поминальных блюд, приготовляемых к «тодоровской» задушнице, специально «предназначалась» тодорцам, а приготовленные хлебцы в форме подков (или с оттиском подковы сверху) имели значение умилостивительного дара тодоровым коням и, возможно, всем «нечистым» покойникам в целом (во время «тодоровской» задушницы раздавали не только выпеченные хлебы, но и сырое зерно).
Лит.: Толстой Н.И. Балканославянские обряды: Тодорица / Тодоровден // Толстой Н.И. Язык и народная культура. Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике. М., 1995. С. 135–142; Агапкина Т.А. О тодорцах, русалках и прочих навях // Studia mythologica Slavica. Ljubljana, 1999. № 2.
Т.А. Агапкина
ТОПОР — наряду с другими острыми железными предметами (ножом, серпом, косой и др.) — оберег и отгонное средство против нечистой силы и болезней. У восточных славян Т. клали под ноги скотине при первом выгоне на пастбище, чтобы уберечь ее от порчи и хищников; для этой же цели на Русском Севере пастух обходил стадо с Т.; болгары забивали Т. в дерево, чтобы защитить себя от волков. В Полесье Т. клали под порог, чтобы вампир не смог проникнуть в дом; на Украине и у западных славян под постель роженице и под колыбель новорожденному наряду с другими железным предметами клали Т., чтобы оградить их от порчи и злых духов. Чтобы оградить живых от влияния смерти, Т. клали под лавку, где лежал покойник, или на лавку после выноса тела. Сербы клали Т. около обмолоченного жита, оставшегося вне амбара, чтобы защитить его от ночных демонов. В карпатском свадебном обряде дружка, вводя в дом новобрачных, ударял топором крест-накрест о притолоку двери, чтобы обезвредить возможную порчу. На Русском Севере считали, что водяной не сможет повредить человеку, если тот вслух упомянет о Т. и других острых предметах. Т. использовали, чтобы остановить град, символически «рассечь» градовую тучу.
Чтобы защитить от злых сил новорожденного ребенка, сербы для него делали амулет в виде маленького Т. Его изготовляли в полночь накануне пятницы муж и жена, раздевшись донага и сохраняя молчание. Ребенок, для которого был изготовлен амулет, должен был носить его всю жизнь в качестве оберега.
Т., как предмет, сделанный из железа, используется в магической практике для сообщения человеку и скотины силы и здоровья. На Западной Украине, ложась спать на Новый год, около постели клали Т., а утром вставали на него, чтобы ноги были здоровыми и крепкими. Чтобы рана на ноге быстрее зажила, под ноги клали Т. Для этой же цели чехи утром в Страстную пятницу вставали босыми ногами на Т. Чтобы легче родить, сербские женщины пили воду, в которой был вымыт острый Т. В Полесье после выноса покойника из дома через порог бросали Т., чтобы оставшиеся члены семьи были здоровы.
В народных верованиях Т. ассоциировался с мужским началом. В Белоруссии, если супруги хотели иметь мальчика, они в изголовье кровати клали Т., а если девочку — серп. У восточных славян было принято пуповину новорожденному мальчику отрезать на Т. Согласно полесским аграрным обычаям, перед началом пахоты нужно воткнуть в землю Т., чтобы обеспечить хороший урожай.
Иногда лезвие Т. ассоциировалось с острыми зубами грызунов и хищников, поэтому у болгар в первый день Великого поста запрещалось прикасаться к лезвию Т. и других острых предметов, чтобы вредители не нападали на поля.
На украинских Карпатах и в Восточной Словакии применялись ритуальные топорики, которые служили знаком власти и магической силы старшего пастуха.
Е.Е. Левкиевская
«ТОТ СВЕТ» — загробный мир, место пребывания душ умерших людей, а также разного рода духов и мифических персонажей. В системе славянских верований «Т. с.» — одно из центральных понятий, связанных с представлениями о посмертном существовании души и о тесных связях земного и потустороннего миров.
В народных поверьях и фольклорных текстах «Т. с.» описывается противоречиво: как отдаленное пространство, расположенное высоко в горах или за горами, морями, за непроходимыми лесами, на краю света, на острове посреди океана, за горизонтом (обычно — на западе или севере), либо вверху за облаками, либо внизу глубоко под землей. Вместе с тем считалось, что и в ближайшем пространстве, окружавшем человека, есть места, соотносимые с зоной смерти и входом в иной мир (например, кладбище, колодец, места у воды, болота и овраги, а в пределах жилого пространства — печная труба, подпол, углы дома).
Путь на «Т. с.» представляется долгим, трудным и опасным. Странствие героя в загробный мир — один из самых популярных мотивов в разных фольклорных жанрах. На этом пути приходится преодолевать множество препятствий: продираться сквозь заросли, переправляться через водную преграду, карабкаться вверх по горам или по дереву, спускаться вниз в бездонную яму или падать в колодец, переходить по мосту, жердочке, по тонкому волосу над пропастью и т. п. В сказочных сюжетах достичь «Т. с.» герою удается лишь с помощью мифических животных (птицы, волка, оленя) или при содействии демонических персонажей. В поверьях «проводниками» на «Т. с.» служат умершие родственники или ангелы, св. Николай, Архангел Михаил и др. Главным рубежом, отделяющим этот свет от «Т. с.», считается мифическая река, переправившись через которую умерший забывает свою прошлую жизнь и приобщается к миру духов. Последней преградой на пути к «Т. с.» оказываются «врата загробного царства», охраняемые чудовищами или святыми христианского культа.
По одним верованиям, «Т. с.» предстает неким подобием земной жизни: там также светит солнце, поют птицы, растут деревья, стоят дома, где обитают души умерших, которые поселяются такими же своими семьями, что и при жизни, и занимаются привычными занятиями. Необычность этой страны отмечена лишь тем, что это край небывалого изобилия, богатства и благополучия: там стоят золотые и серебряные дворцы, растут золотые плоды, текут молочные реки и т. п. По другим представлениям, «Т. с.» прямо противопоставлен земному миру: это вечно темный, застывший, холодный, беззвучный, мокрый, безрадостный и обездоленный мир. Отрицание всех основных параметров, характеризующих пространство человека, — один из главных приемов описания загробного мира в похоронных причитаниях и заговорах. «Обратность» того света по отношению к земному миру может быть отмечена и в поверьях, по которым умершие питаются антипищей (падалью, навозом), а золото и дары, переданные из иного мира, оборачиваются на земле гнилушками и золой.
