- Безумно. Но вероятно.

Виктор подошел к окну. Во дворе кипела обычная жизнь. Мамаши возили коляски с младенцами, малышня с визгом съезжала с ледяной горки. Отдельной кучкой в углу двора стояли собачники, ожидая, когда любимые питомцы вдосталь нагуляются.

- Необычное ощущение, правда?- спросил Олег.- Параллельный мир.

- Но какой из них параллельный, а какой реальный?

- Тебе решать.

Ослепительно-белые перистые облачка пересекал инверсионный самолетный след, разрезая небо напополам. Виктор обернулся:

- Как мы можем остановить Перовского?

- У нас пока всего одна зацепка: засланный казачок. Если он выведет нас на Фаера, мы из него душу вынем, но заставим выложить все начистоту.

- Но кто этот казачок? Все подозрения отпали.

- Не все. Только Штольц, пожалуй, вне подозрений. Мудрищев и Бочин – под вопросом.

- Кого берешь?

Олег смел крошки в пустой пластиковый контейнер и выбросил мусор в ведро.

- Беру обоих. В командировку поедем все трое.

- А я?

- А ты в это время глаз не спускай с Грозных.

Виктор озадаченно зачесал в затылке:

- Ты же исключил его из списка?

- Береженого бог бережет, друг мой.

- На войне как на войне?

- Именно.

***

«Ты еще не перешел предел?»- спросил твирл, разглядывая очередное пыльное строение пришельца.

«Я не могу вас различать,- ответил Антон,- поэтому не знаю, что, кому и когда говорил».

Твирл запульсировал синими сполохами:

«Неважно, с кем из нас ты говоришь. Мы – одно целое, части единого информационного поля. Вы – тоже одно целое, только не хотите это осознать. Вы отгораживаетесь друг от друга стенами, мыслями и поступками. Это ведет к одиночеству. Каждый из вас живет в своем маленьком замкнутом мирке. Ограниченный телом, ограниченный уединенным сознанием».

«Наверное, ты прав,- подумал Антон.- Я хотел абсолютной свободы, а теперь строю стены, чтобы ограничить ее».

«Ты слишком привязан к своим мыслям, и потому не уходишь за предел. Тебя снова терзает страх потерять свой мирок, отказаться от привычного существования. Ты боишься перемен».

«Да,- подумал Антон.- Я хочу и боюсь их. Я не знаю, как справиться с этим страхом».

Твирл замерцал зеленым и ответил:

«Ты просто не готов».

«Но что мне делать?»

«Вернись туда, откуда пришел. Пусть все идет своим чередом».

Антон посмотрел на бледные звезды, едва поблескивающие в облаках газа.

«Я не могу вернуться. Я не знаю дороги. Наша звезда так мала, что нельзя увидеть ее отсюда. Да и как ее найти? Миров миллиарды».

«Каждый из нас привязан к своему миру,- ответил твирл.- К миру, частью которого является. Когда почувствуешь себя маленькой частью своего большого мира, он сам найдет тебя».

Антон представил небо с бегущими облаками, травяной луг и тополя у обочины дороги. Он почувствовал, как ветер шевелит его волосы и колышет зеленый клевер. Услышав жаворонка, он очнулся.

Трава растаяла быстро. Следом осыпались тополя. Только белые облака еще долго ползли над серой поверхностью астероида, и жаворонком, неподвижно лежащим в пыли.

«Ты все еще считаешь свой мир своей собственностью,- заметил твирл, мысленно разглядывая мертвую птицу.- И этим только что убил его часть».

Игорь подышал на руки, пытаясь согреться, и снова попрыгал. Кусты вокруг университета, напоминавшие с утра искристо-белые кораллы, уже утратили часть красоты. Однако мороз еще не отпустил город. Солнце слепило, но совершенно не грело.

Майка вышла минут через пять. Лицо ее было замотано в шарф до самых глаз, так что Игорь едва узнал сокурсницу.

- Ты чего мерзнешь?- осведомилась Майка.- Ждешь кого-то, что ли?

- М-м-м,- кивнул Игорь, растирая замерзшие губы.- Т-тебя и жду. С-сегодня к-эровь сд-авать. Думал, м-ожет, в-вместе п-ойдем.

Майка прищурилась:

- Я позже пойду. Мы с девчонками договорились.

Игорь шмыгнул замерзшим носом, продолжая приплясывать:

- А-а-а… А в-во сколько? Я бы тоже п-подтянулся. В очереди одному с-скучно сидеть.

Майка сунула руки в карманы и снова прищурилась:

- Что-то ты раньше так не скучал.

- Времени не было.

- А теперь времени навалом, когда игру закрыли?

Игорь снова шмыгнул носом. Майка поправила шарф и сказала:

- Холодно стоять. Наши в два собираются. Можешь подтягиваться, если хочешь.

Она кивнула и побежала к остановке. Снег под ее ботинками поскрипывал быстро, пронзительно и весело. За спиной у Игоря хлопнула входная дверь учебного корпуса.

- Ую-у-у,- протянул Петруха Сиротин, пряча под шапку торчащие уши.- Все тридцать восемь, ажно в носе слипается! Чего мерзнешь-то?

Игорь обернулся:

- Да так…

- А-а-а,- понимающе протянул Петруха, стрельнув глазами вслед Майкиной куртке.- Отшила?

Игорь промолчал. Приятель усмехнулся:

- Она на Бессонова запала. Пока ты виртуальными побоищами забавлялся.

- Это кто такой? Такой длинный задохлик в сером костюмчике?

- Ага.

Потерев нос, Игорь принялся за щеки.

- И чего она нашла в этом рохле? У него вечно все падает. То ручка, то операционка. Наверняка и все остальное…

Петруха натянул поверх шапки капюшон и захихикал:

- А может, это ее заводит? Нафига ей самодостаточная личность? Такой не покомандуешь. Девчонкам надо кого-нибудь пожалеть, как бездомную дворнягу. Им подавай либо размазню, либо безбашенного обормота. Обоим уход нужен. И сочувствие. Прикинь, какое поле деятельности? А тебя есть за что пожалеть?

- Да вроде не за что,- кивнул Игорь.

- Мой тебе совет,- подмигнул Петруха,- сломай ногу, Левушкин. Сразу станешь ей интересен. Хочешь, поспособствую?

- Иди ты со своими шутками…

Сиротин ухмыльнулся:

- Как знаешь. Ладно, пойду я, ноги стынут.

Приятель повернулся и побежал к остановке. Игорь спрятал лицо в воротник и направился к дому.

***

- Прибываем через два часа,- сообщила проводница, расставляя на столике дымящиеся стаканы.- Скоро будете дома.

Семка, ее семилетний сынишка, деловито раскладывал сахар, по два кубика, упакованных в пергаментную бумажку, на каждый стакан.

- Варфоломею Модестовичу две порции,- напомнила проводница, поправляя выбившиеся из-под берета волосы.- Он любит послаще.