Воскресным утром Кристал не вернулась, но ничего тут особенного не было; Терри знала, что дочка, скорее всего, у Никки. Но её разбирала злость: в доме хоть шаром покати, курева нет, Робби канючит — по сестре скучает; она ворвалась в дочкину комнату и принялась расшвыривать ногой кипу шмотья в поисках денег или завалявшегося окурка. Под скомканной, ненужной гребной формой что-то стукнуло: это оказалась маленькая пластмассовая шкатулка с откинутой крышкой, а внутри — медаль за победу в гребной регате и часики Тессы Уолл.

Терри захотелось рассмотреть эти часики поближе. Раньше она их не видала. И не имела понятия, откуда они взялись у Кристал. Первой мыслью было: украла, но потом Терри подумала, уж не достались ли они Кристал от бабки Кэт — может, в подарок, а может, и в наследство. Кабы украла — это тьфу, а тут было над чем поразмыслить. Вот ведь паршивка скрытная: припрятала у себя, а матери ни слова…

Сунув часики в карман спортивных штанов, Терри крикнула Робби и сказала, что они с ним сейчас пойдут по магазинам. Надеть на него ботинки оказалось нелёгким делом; Терри потеряла терпение и надавала ему шлепков. По магазинам сподручнее было прошвырнуться одной, но инспекторша могла пронюхать, что ребёнок один в доме заперт.

— Где Кристал? — хныкал Робби, когда она выталкивала его за порог. — Я к ней хочу!

— А я знаю, где эта оторва шляется? — прикрикнула Терри, таща его за собой по улице.

У супермаркета, на углу, стоял Оббо с какими-то двумя парнями. Завидев Терри, он помахал, и его знакомцы отошли.

— Как делишки, Тер? — спросил он.

— Нормально, — соврала она. — Робби, отпусти.

Сын так впивался ей в ногу, что делал больно.

— Послушай, — сказал Оббо, — сможешь кой-какой товар на время заныкать?

— Какой ещё товар? — спросила Терри, отдирая Робби от своей ноги и хватая его за руку.

— Да пару сумок, — сказал Оббо. — Ты меня очень выручишь, Тер.

— Надолго?

— Дня на два. Вечерком заброшу. Лады?

Терри боялась думать, что скажет Кристал, если узнает.

— Ага, лады, — ответила она.

Тут она вспомнила кое-что ещё и вытащила из кармана часики Тессы.

— Сможешь толкнуть, а?

— Клёвая штука, — оценил Оббо. — На двадцатку потянут. Короче, вечерком заброшу, ага?

Терри прикинула, что часы стоят дороже, но побоялась его разозлить.

— Ага, давай, пока тогда.

Сделав пару шагов в сторону входа, Терри резко повернулась, не отпуская от себя Робби.

— Я, между прочим, в завязке, — напомнила она. — Так что не приноси…

— Всё ещё метадончиком пробавляешься? — ухмыльнулся он, поблёскивая толстыми стёклами очков. — «Беллчепел» вот-вот разгонят, так и знай. В газете написано.

— Ага. — Она съёжилась и потащила Робби ко входу в супермаркет. — Слыхала.

«Не буду я в Пэгфорд таскаться, — думала она, доставая с полки печенье. — Нашли дурочку».

Она почти привыкла, что её постоянно осуждают и ругают, что прохожие смотрят искоса, а соседи обзываются, но она не собиралась ездить в этот наглый городишко, чтобы получать всё двойной мерой да ещё как бы возвращаться каждую неделю назад во времени — туда, где обещала ей приют баба Кэт, а сама от неё отказалась. Проезжать мимо чистенькой школы, откуда ей приходили гнусные письма про Кристал: что, дескать, форма ей мала и не стирана, а поведение — неудовлетворительное. Она страшилась, что ей навстречу с Хоуп-стрит выплеснется забытая родня, передравшаяся из-за дома бабки Кэт, и боялась даже вообразить, что скажет Черил, прознав, как Терри по доброй воле якшается с чуркой, которая загубила бабулю. Это тоже пойдёт ей в минус, а родня и так от неё нос воротит.

— Им меня поганой метлой не загнать в этот Пэгфорд долбаный, — вслух забормотала Терри, потянув Робби в сторону кассы.

— Соберись с духом, — поддразнил Говард Моллисон в субботний полдень. — Мама скоро выложит результаты на сайте. Подождёшь, чтобы своими глазами увидеть, или сказать тебе прямо сейчас?

Майлз инстинктивно отвернулся от Саманты, напротив которой сидел за кухонной стойкой, допивая кофе. Саманта с Либби уже собирались выезжать на вокзал, чтобы отправиться в Лондон, на концерт. Крепко прижав трубку к уху, он сказал:

— Давай.

— Ты победил. С большим отрывом. Перевес над Уоллом — примерно два к одному.

Его сын заулыбался в сторону кухонной двери.

— Хорошо, — проговорил он, пытаясь унять дрожь в голосе. — Рад слышать.

— Погоди, — сказал Говард. — Тут мама хочет что-то сказать.

— Молодец, солнышко, — радостно завела Ширли. — Фантастическая новость. Я в тебя верила.

— Спасибо, мама, — сказал Майлз.

Эти два слова дали Саманте исчерпывающую информацию, но она заранее решила не язвить и не насмешничать. Футболка бой-бэнда и новенькие туфли на шпильках лежали в чемодане, причёска смотрелась бесподобно. Ей не терпелось отправиться в путь.

— Советник Моллисон, да? — спросила она, когда муж повесил трубку.

— Выходит, так, — с некоторой осторожностью подтвердил он.

— Поздравляю, — сказала она. — Значит, сегодня вечером тебя ждёт настоящий праздник. Как жаль, что меня там не будет. — В радостном предотъездном волнении она покривила душой.

Растроганный, Майлз подался вперёд и стиснул её пальцы.

На кухне появилась Либби, вся в слезах. В руке она сжимала свой мобильник.

— Что такое? — испугалась Саманта.

— Можешь позвонить маме Гарриет?

— Зачем?

— Ну пожалуйста.

— Да в чём дело, Либби?

— Она хочет с тобой поговорить, потому что… — Либби утёрла глаза и нос тыльной стороной ладони, — мы с Гарриет ужасно поругались. Позвонишь ей?

Саманта перешла с телефоном в гостиную. Эту женщину она представляла весьма смутно. Определив дочерей в частную школу-пансион, Саманта, по сути, перестала общаться с родителями их подружек.

— Вы даже не представляете, как мне неприятно, — начала мать Гарриет. — Но я обещала Гарриет с вами переговорить: пыталась сама её убедить, что Либби не нарочно уезжает без неё, а она не верит… Вы ведь знаете, они такие близкие подруги, мне просто больно видеть…

Саманта посмотрела на часы. Самое позднее через десять минут нужно было выезжать.

— …Гарриет вбила себе в голову, что у Либби есть лишний билет, но она жадничает. Я ей твержу, что это не так: вы купили билет для себя, чтобы не отпускать Либби одну, правда ведь?

— Да, естественно, — подтвердила Саманта. — Либби одна не поедет.

— Я так и знала. — В голосе собеседницы послышалось непонятное торжество. — Целиком и полностью разделяю вашу тревогу; я бы никогда не рискнула такое предлагать, не будь я уверена, что это избавит вас от множества хлопот. Но просто девочки так неразлучны… а Гарриет буквально помешалась на этой дурацкой группе… из того, что Либби сейчас сказала Гарриет по телефону, я заключила, что Либби жаждет поехать вместе с ней. Мне вполне понятно, почему вы хотите сопровождать Либби, но дело в том, что моя сестра ведёт на концерт двух своих дочек, так что присмотр за девочками обеспечен. Я могла бы подвезти Либби и Гарриет до стадиона и у входа передать с рук на руки сестре, а потом мы все вместе у неё и заночуем. Я вам гарантирую, что рядом с Либби постоянно будем находиться либо я, либо моя сестра.

— Ох… это очень любезно с вашей стороны. Но моя подруга, — у Саманты почему-то зазвенело в ушах, — нас уже ждёт, понимаете…

— Ничто не помешает вам навестить подругу… Я другое хочу сказать: вам нет нужды высиживать этот концерт, правда же, если с девочками будет кто-то из взрослых?.. А Гарриет в таком отчаянии… в страшном отчаянии… я бы ни за что не стала вмешиваться, но их дружба сейчас под угрозой… — И более прозаическим тоном: — Деньги за билет мы вам, разумеется, сразу отдадим.

Саманту загнали в угол; деваться было некуда.

— Ох, — повторила она. — Да, конечно. Я просто хотела пойти с ней…

— Им вместе будет веселей, — решительно заявила мать Гарриет. — Да и вам не придётся сгибаться в три погибели, чтобы не загораживать сцену этой мелюзге, ха-ха-ха… а сестре моей ничего не сделается — она сама от горшка два вершка.