Ее недовольство ограничилось хмурым взглядом.

— Похоже на то. Я не рада, что использовала их таким образом.

Бен не считал ее мотивы необычными. Он пожал плечами.

— Похоже, у всех есть до хера причин делать то, что они делают: начиная от того, чтобы вставать по утрам, и заканчивая тем, чтобы отшлепать кого-то. Ты никогда не делала ничего из того, что твои рабы не любили, и о чем они не молили.

— До тебя.

Он притянул ее ближе, поцеловав изгиб между плечом и шеей.

— Мне нравится все, что ты делаешь со мной.

— Но не все время.

— Не все время, — его руки напряглись. — Анна, прости меня за то, что поспешил с выводами. Я должен был дать тебе возможность объяснить мне.

— Совершенно верно, — слезы блестели у нее глазах, и она их сморгнула. Ее голос приобрел рассудительную твердость. — Я боюсь, что нужно наказать тебя за это. Помни об этом во время нашего разговора.

Его член встал с такой скоростью, что вполне мог что-нибудь себе повредить.

Бугор, который Анна почувствовала под собой, вызвал ее улыбку. И желание начать действовать прямо здесь и сейчас. Но их разговор не был окончен, замять проблемные темы было не лучшим решением.

Она побаловала себя лишь чуть-чуть, уткнувшись носом в его шею и вдохнув аромат бальзама после бритья и его собственный очень мужской запах.

Его руки сжались… и эрекция под ней стала толще.

Упс. Она прочистила горло.

— Я считаю, пришло время подумать о тебе и обо мне, и о том, как ты попросил свести отношения Доминант-сабмиссив к сексуальному контексту.

Каждый мускул его тела напрягся.

Она понимала глубину его потребностей, это было великолепно и одновременно унизительно.

— Анна, я думал, что мне подойдет доминирование на постоянной основе, я…

— Я думаю, у нас получится, — быстро вставила она. — Я хочу попробовать.

Его руки превратились в стальные прутья вокруг нее. Он выдавил из себя:

— Что?

— Как бы отвратительно это ни звучало, но я изменилась. Мне не нужен больше контроль над всем и каждым. Я предполагаю, что потребность постоянного доминирования выросла из моих собственных страхов, — она потерлась щекой о его плечо и с трудом удержалась, чтобы не укусить. — Но я по-прежнему абсолютный сексуальный Доминант.

Он фыркнул от смеха.

— Это меня устраивает.

— Возможно, будет здорово жить с кем-то, кто не раб. Я нравлюсь тебе не только как Госпожа, но и как Анна. С тобой я могу расслабиться.

Она подалась верх, чтобы поцеловать его губы — эти твердые и умелые губы. Господи, она скучала по поцелуям с ним, тосковала по тому, как он заставлял ее чувствовать себя одновременно нежной и сильной, как во времена, когда она каталась на Клайдесдейле, зная, что огромная лошадь могла бы с легкостью убить ее, если бы захотела.

Через минуту или около того она села обратно. Не сводя с него глаз, Анна отважилась выйти еще дальше за пределы зоны комфорта.

— Хочешь… хочешь ко мне переехать?

Он не задержался с ответом:

— Черт, да. Я люблю тебя, Анна.

Ее сердце остановилось и, казалось, увеличилось в размерах, пока не заполнило всю грудь. Он сказал это.

— Бен, — едва слышно произнесла она и сморгнула слезы. Чертовы гормоны.

Он погладил ее по щеке своей огромной ладонью.

— Раз мы все выяснили, могу я теперь просить свою Госпожу отвести меня в спальню и наказать?

— Думаю, я смогу втиснуть тебя в свой плотный график, — она опечалилась еще раз, осознав, что у нее больше нет какого-либо графика, как и работы в целом. Затем она просто оттеснила свои печальные мысли под натиском нарастающего зова желания.

Анна встала и потянула его за собой, заставив подняться. Когда она вела его вверх по лестнице, ее нервы искрили, словно в них били молнии.

На пол упала ее одежда. Как и его.

Чувствуя липкость пота и крови на коже, она решила в первую очередь пойти в ванную.

Он покорно последовал за ней в мраморную душевую. Ранее она обучила его, как следует мыть ее, и сейчас он уверенно принял на себя эту задачу, массируя ее затылок и шею, намыливая шампунем и промывая ее волосы.

Его огромные руки были удивительно нежными, когда он мыл ее тело, целуя каждую боевую отметину. Он провел губами по ноющим синякам на ее лице и бедре и по тем, что появились на ее руках, из-за того, что она блокировала удары.

При виде его потемневшего лица ее сердце растаяло. Он верил в то, что она может сама о себе позаботиться, и теперь она могла принять его опеку как подарок.

Когда он закончил, она взяла у него мыло и сделала то же самое для него. Его влажные волосы спутались, спадая на крепкие мускулистые плечи.

Она спустилась ниже. Встречала ли она когда-нибудь мужчину с такой великолепной спиной? Она провела пальцами по буграм и впадинам каждой мышцы.

Анна целовала его шею, вдыхая чистый аромат. Покрытые волосками его грудные мышцы напрягались от ее прикосновений. Соски сжались. А когда она нежно оглаживала и считала кубики на его животе по одному — восемь, — она услышала, как он заскрипел зубами.

В конце концов, она добралась до члена и очень аккуратно постриженных вокруг него волос. Такое усердие должно быть вознаграждено.

— Очень хорошо, Бенджамин, — она провела пальцем вокруг основания.

Он издал приятный гортанный звук.

В этот момент ее и саму переполняло желание.

— Я слышала, что эту часть тела нужно держать в идеальном порядке. Я сделаю все, что смогу.

В начале она намылила его стоящий член, наслаждаясь скользкой шелковистостью и тем, как он пытался выскочить из ее хватки.

Его яйца, с легким пушком, казались тяжелыми и мощными в ее ладонях. Она фыркнула. Очень мощными, на самом деле.

— Думаю, я чист, Госпожа, — пробормотал он и оперся рукой о стену.

Ее клитор пульсировал от возбуждения, и вся нижняя часть тела пылала желанием, чтобы Бен вошел в нее. Но больше всего ее сердце хотело, чтобы он обнял и поцеловал Анну. Она хотела дышать им, зарываться в его силу, обнимать его и дарить уют в ответ.

Но не сейчас. Госпожа сильнее этого порыва. И у нее была… потребность вывести его за пределы границ.

— Мэм, — рыкнул он.

— Скоро, мой тигр. Ты почти чист, — она подняла варежку-мочалку с низкой скамьи и начала мыть ей его член. Сначала нежно, а потом немного более энергично, пока он не застонал, пытаясь сохранить над собой контроль.

Чудесно. Ее тело гудело от желания, горячий душ казался прохладнее, чем жар ее кожи.

В кровати она заставила его вытянуться. Его бедный красный член стоял прямо как флагшток.

— Ты хочешь, чтобы я была сверху, правда? — спросила она, размазывая предэякулят по головке.

Ох, как здорово было все контролировать самой, как забавно дразнить и подкалывать сторожевого пса.

И как же она его любила. Не в силах устоять, она наклонилась и поцеловала его. Он полностью и без остатка отдался ей, даже когда его ладони провели по ее плечам, оглаживая и лаская грудь.

Когда она подняла голову, он смотрел на нее глазами цвета старого янтаря.

— Еще, пожалуйста.

— Не беспокойся, мой тигр. Ты все получишь, — она открыла прикроватную тумбочку. Первое, что она достала, был лубрикант.

Он немного напрягся.

— У меня есть желание обладать всеми моими владениями, — она выбрала игрушку, с которой он раньше не сталкивался. Длинная кривая штука, состоящая из комбинации колец для члена и яиц, заканчивающаяся анальной пробкой.

Сегодня вечером, поскольку их прежние роли изменились, ей нужно было доказать себе, что здесь — в их постели — он был счастлив, как ее сабмиссив.

— Согни колени, Бенджамин.

Ей безумно нравилось то, как приливала кровь к его лицу, и борьба в его взгляде. Она видела, какая нешуточная битва бушевала внутри него. Он ненавидел, когда что-то оказывалось у него в заднице, хотя и невероятно наслаждался оргазмами во время анальной игры. И сам факт проникновения был одновременно унижением, что он ненавидел, и подчинением, которого он жаждал.