Среди полного беспорядка, царившего в комнате, один этот предмет указывал на спокойные и неторопливые по отношению к нему действия погромщика. Ларец для драгоценностей, наоборот, был безжалостно исковеркан. Он лежал на туалетном столе в спальне, потерявший всякую форму, взломанный со страшным усилием при помощи какого-то рычага, и рядом с ним валялась железная кочерга с медной ручкой, которую, очевидно, принесли из гостиной и использовали в качестве отмычки.

Ванс рассеянно посматривал по сторонам, пока мы обходили комнаты, но у туалетного стола встал как вкопанный. Вынув свой монокль, он тщательно обследовал его и склонился над взломанным ларчиком. Хэс, прищурившись, наблюдал за Вансом, нагнувшимся к туалетному столу.

– В высшей степени необычно, – пробормотал Ванс, постукивая по краю крышки своим золотым карандашиком. – Что вы об этом думаете, сержант?

– Что вы имеете в виду? – спросил в свою очередь Хэс. – Что у вас на уме?

– О, больше чем вы можете себе представить, – мимоходом отозвался Ванс. – Но в данный момент я развлекаюсь мыслью о том, что этот стальной ларчик не мог быть взломан совершенно не приспособленной для этого железной кочергой.

Хэс одобрительно кивнул.

– Значит, вы это тоже заметили? И вы абсолютно правы. Эта кочерга могла немного покалечить ящик, но справиться с замком ей не под силу.

Он повернулся к инспектору Морану.

– Этот сюрприз я приготовил для «профессора» Бреннера – пусть выяснит… если сможет. Мне кажется, что взломщик – профессионал высокого класса. Это сделал не директор воскресной школы.

Ванс некоторое время продолжал изучать ларец, но обернулся с недовольным и озабоченным видом.

– Ну, скажу я вам, – заметил он, – что-то чертовски странное произошло здесь прошлой ночью.

– О, ничего особенного, – поправил его Хэс. – Это была профессиональная работа, верно, но ничего таинственного в этом нет.

Ванс протер свой монокль и спрятал его.

– Если вы собираетесь работать с таким убеждением, сержант, – беспечно обернулся он к Хэсу, – то я очень боюсь, как бы вы не сели на мель. Дай бог, чтобы милосердное провидение благополучно вынесло вас на берег.

Через несколько минут после того, как мы возвратились в гостиную, приехал доктор Доремус, главный медицинский эксперт, оживленный и энергичный. Сразу вслед за ним появились еще трое людей, один из которых нес объемистую камеру и складной треножник. Это были эксперты по отпечаткам пальцев – капитан Дюбуа и сыщик Беллами и полицейский фотограф Питер Квакенбуш.

– Ну и ну! – воскликнул доктор Доремус. – Весь великий клан в сборе. Большие неприятности, а? Я бы предпочел, чтобы ваши друзья, инспектор, выбирали более подходящие часы для улаживания своих маленьких затруднений. Когда меня рано поднимают, это плохо отражается на моей печени. – Он проворно и деловито пожал всем руки.

– Где же тело? – спросил он, оглядывая комнату. Взгляд его упал на тахту. – Ага. Это дама.

Торопливо подойдя к мертвой девушке, он быстро осмотрел ее, особенно внимательно шею и пальцы рук, потрогал руки и голову, чтобы определить условия, при которых наступила смерть, и, наконец, распрямил ее сведенные члены и положил ее на диванные подушки, приготовив таким образом тело для более подробного исследования.

Все остальные двинулись в спальню, и Хэс пригласил экспертов по отпечаткам пальцев следовать за ним.

– Посмотрите все как следует, – обратился он к ним. – Но обратите особое внимание на этот стальной ларец и на ручку кочерги. Да и шкатулку для документов в той комнате проверьте до низу.

– Ладно, – согласился капитан Дюбуа. – Мы начнем тут, пока док возится в той комнате.

И они с Беллами принялись за работу. Естественно, нас больше всего интересовало то, что делал капитан. Целых пять минут мы следили за тем, как он исследует погнутые стальные стенки ларца и гладкую полированную ручку кочерги. С величайшей осторожностью он придерживал исследуемые предметы за края, и, вставив в глаз стеклышко ювелира, направлял свет своего карманного фонарика на каждый их квадратный дюйм. Наконец он хмуро обернулся к нам.

– Ни одного отпечатка, – объявил он. – Чисто вытерто.

– Так я и знал, – проворчал Хэс. – Ясно, что это была профессиональная работа. – Он повернулся к другому эксперту. – Нашли что-нибудь, Беллами?

– Ничего утешительного, – последовал ответ – Несколько старых запылившихся пятнышек.

– Похоже, что ничего у нас не вышло, – с досадой отметил Хэс. – Хотя я надеюсь кое-что найти в той комнате.

В эту минуту доктор Доремус вошел в спальню, снял с кровати простыню, вернулся к тахте и накрыл тело убитой девушки. Затем он захлопнул свой чемоданчик, нахлобучил шляпу и выступил вперед, всем своим видом показывая, что он очень торопится.

– Простой случай удушения с захватом сзади, – проговорил он, почти не разделяя слов. – Синяки от пальцев на передней части горла. Нападение, должно быть, неожиданное. Быстрая работа. Хотя покойная, очевидно, пыталась сопротивляться.

– Как вы думаете, доктор, как было разорвано ее платье? – спросил Ванс.

– Ах, это. Не могу сказать. Она могла сделать это сама – знаете, бессознательные движения в поисках воздуха.

– Не очень-то вероятно, а?

– Почему бы и нет? Платье разорвано, букет сорван, а тот парень, который ее душил, держал ее за горло обеими руками. Кто еще мог это сделать?

Ванс пожал плечами и закурил сигарету. Хэс, раздраженный его вмешательством, как будто не относящимся к делу, задал следующий вопрос:

– Не могут ли эти следы на пальцах означать, что с нее срывали кольца?

– Возможно. Это свежие ссадины. Кроме того, на левом запястье есть несколько царапин, указывающих на то, что у нее с руки, возможно силой, снимали браслет.

– О'кей, это подходит, – удовлетворенно заметил Хэс. – И похоже, что они сорвали у нее что-то с шеи.

– Вероятно, – согласился безразлично доктор Доремус. – Кусочек цепочки порезал ее около правого плеча.

– А когда это было?

– Девять-десять часов назад. Скажем, около половины двенадцатого… может быть, немного раньше, во всяком случае не позже полуночи. – Он беспокойно покачивался на носках. – Еще что?

Хэс задумался.

– Я думаю, это все, док, – решительно заявил он. – Я сейчас же отвезу тело в морг. Вскрывать будем как можно скорее, когда вы освободитесь.

– Утром вы получите рапорт. – И несмотря на явное желание уехать побыстрее, доктор Доремус прошел в спальню и пожал руки Хэсу, Маркхэму и инспектору Морану, вслед за чем торопливо вышел.

Хэс проводил его до двери, и я слышал, как он велел офицеру, дежурившему снаружи, позвонить в департамент здравоохранения, чтобы за телом прислали санитарную машину.

– Просто восхищен всем этим, – сказал Ванс Маркхэму. – Вы тут из кожи лезете по случаю отбытия в мир иной красотки белокурой и нежной, а этот веселый доктор беспокоится только о своей печени, функции которой нарушены ранним пробуждением.

– Что же тут поделаешь? – вздохнул Маркхэм. – Его-то газеты не пришпоривают как следует… А кстати, почему это вы спрашивали о разорванном платье?

Ванс лениво осматривал кончик своей сигареты.

– Заметьте, – сказал он, – леди была явно захвачена врасплох, потому что, если бы перед этим была борьба, ее не смогли бы схватить сзади, сидящую на тахте. Поэтому ее платье и корсаж, несомненно, были еще целы, когда ее схватили. Несмотря на утверждение вашего лихого Парацельса, непохоже, чтобы она почувствовала, что платье ей сдавило грудь и ей не хватает воздуха: тогда бы она разорвала сам лиф, зацепив его изнутри. Но, если вы заметили – лиф цел, единственно, что было разорвано, это пышная кружевная оборка снаружи, и ее разорвали, сильно потянув сбоку, тогда как, при данных обстоятельствах, она могла бы потянуть ее вниз от себя.