— Садись боец, в ногах правды нет. Чайку хочешь?

Майор Жилинский по отечески радушен и добр. Но на такие провокации меня не возьмешь, поэтому гордо отказываюсь от чая, хотя конфеты с печеньем в хрустальной вазочке выглядят весьма аппетитно.

Но брать хавчик у особиста — это ни в какие понятия не влазит. Старая закалка сказывается. Тяжелое светлое детство в пролетарском районе, где стукачей душат в младенчестве. Впрочем, это литературное преувеличение. Откровенных уголовников и люмпенов в нашем районе никогда не было в заметных количествах, все же не «шанхай» и «шабаны», но основные зоновские понятия всегда были в ходу среди пацанвы.

— Ты не обижайся, Александр. Благодарность мимо тебя не пройдет. Так надо было. Для твоего же блага.

Оказалось, что одна из «жертв» накатала жалобу в местную прокуратуру. Якобы злобные погранцы напали на случайного прохожего и чуть не выбили ему глаз солдатской бляхой.

Местные аборигены-правоохранители сделали вид, что поверили и переадресовали дело в военную прокуратуру. Там оказались более порядочные люди, которые позвонили в особый отдел часть и, узнав подробности, порекомендовали спрятать героя-виновника куда-нибудь подальше, пока дело не закроют.

Убирать меня из части, видимо, оказалось некуда, до окончания учебки на заставе от меня только вред кроме пользы. Поэтому майор сделал ход конем: решили наградить тех, кого точно не опознают, поскольку они не успели никого покалечить. Меня же там получается вообще не было.

— Не дрейфь, солдат. Считай «Отличника погранвойск» уже заработал. Вручим попозже, конечно.

Предложение, более чем щедрое. Даже «зеленый погранец» котируется очень высоко, а «красный» так вообще только редким дембелям светит. За особые заслуги в службе. Ну или за близость к штабу, но только перед самой гражданкой. До самого дембака левого «погранца» на грудь не повесишь, только за воротами части. Не поймут товарищи.

— Спасибо. Но я откажусь, — решил сыграть ва-банк. Значок, конечно, нужен, но его три месяца ждать придется. Раньше окончания учебки точно не дадут, а мне сейчас надо впечатление произвести. Поэтому гордо иду в отказ, мотивируя тем, что не заслужил. Дать ремнем в лоб насильнику — какой же это подвиг? Тем более для настоящего пограничника. Так прямо и сказал.

Майор реально удивился. На его памяти это первый случай, когда отказываются от вполне заслуженной награды.

— Может что другое попросить хочешь? — забросил он новый крючок с наживкой.

— Товарищ майор. Солдат должен стоически переносить вся тяготы и лишения воинской службы, — некоторые фразы из Устава можно сразу использовать в качестве статуса ВКОНТАКТЕ, естественно, когда он появится. — Тем более, пограничник не должен ничего просить для себя лично.

— Достойная позиция, — майор насмешливо и выразительно приподнял бровь, давая понять, что в мою честность и бескорыстность он верит искреннее и безоговорочно. — Раз уж, мы так удачно встретились, поведай, что в роте происходит, какие настроения, какие впечатления от первых недель службы? Кормят хорошо?

На такой вопрос существует только один ответ. В Советской армии кормят хорошо, и точка. О чем и сообщаю. Добавляю, что настроение отличное, служба всем нравится, отношения в коллективе замечательные.

— Товарищ майор, вы уточните, какая информация вас конкретно интересует. Неуставные отношения, факты хищения социалистической собственности или примеры бесхозяйственности. Чтобы к следующему разу я не с пустыми руками докладывал.

Товарищ Жилинский поморщился, словно укусил недозрелый местный апельсин. Впрочем, они и спелые здесь — кислючие, как уксус. Не принято здесь вслух такие вещи говорить о родной части. Сама мысль, что такое возможно — уже непорядок. Вдруг посторонний услышит такие разговоры — слухи пойдут всякие.

Почувствовав, что задарма ему ничего рассказывать не собираюсь, а заманчивые обещания на меня не действуют вообще, особист сменил тактику и сделал хитрый психологический ход конем. Если просить для себя лично мне «некомильфо», то получить законную благодарность от начальства никто не запрещает.

— Сам выбирай, чем тебя поощрить, — хитро предложил майор, довольно улыбаясь всеми зубами сразу. Видимо заодно решил проверить мою сообразительность и скорость реакции. На таких ловушках многие сыпятся, проявляя неуместную расслабленность или неадекватность запросов.

Но в этот раз майор просчитался, ответ у меня заранее готов.

— Разрешите в библиотеке взять словарь персидского языка. Это будет очень хорошая награда для меня.

— Хм, — похоже мое оригинальное и неожиданное желание поставило особиста в тупик. — Зачем тебе словарь? Хочешь шпионов лично допрашивать?

Именно это я и собирался сказать, но вдруг понял, что отмазка нелепая и годится только для сослуживцев, но никак не для особого отдела.

— Никак нет, товарищ майор. Собираюсь стать офицером пограничником, и возможно будут служить на южной границе СССР. Знание персидского языка мне обязательно пригодится.

О том что собираюсь поступать в Голицинское училище, я в прошлый раз уже говорил, так что все логично.

— Думаешь, у тебя будет свободное время для этого? — развеселился товарищ Жилинский.

— Так точно, думаю выучить иранский язык и к концу учебки надеюсь смогу понимать и переводить.

Давая обещание я ничем не рискую, поскольку понимать и переводить с фарси могу прямо сейчас. Можно было поспорить на бутылку «Хенеси», но боюсь, майор не оценит такой вольности. Да и нет здесь коньяков нормальных, лишь Кировобадский, по жуткому блату — но и то жуткое пойло, мне его даром не надо.

Удивительно, но особист интуитивно почуствовал, что дело нечисто. Сказался огромный опыт работы наверное. Он мгновенно сложил пазл. Впрочем, догадаться было не сложно.

— Учил фарси раньше?

— Таджикский немного знаю, — и чтобы не оставлять сомнений, добавляю. — В колхозе с таджиками на отработке несколько месяцев вместе пахали, по верхам нахватался.

— Шома Руси мифахмин, — интересуется у меня майор говорю ли на русском языке.

Отвечаю, что я не говорю по-персидски

— Манн фарси немифахмам, — чуть не ляпнул, но вовремя спохватился и поднапрягши память, выдал на таджикском с жутким акцентом. — Ман порсоӣ намедонам.

Слава богу, проверка знаний на этом закончилась, иначе пришлось бы мычать в ответ, язык Тоджикистона я знаю в разы хуже, хотя легенда о колхозе — чистая правда.

Придется отрабатывать «царский подрарок», взамен нужно будет раскрыть схему хищения социалистической собственности с территории части. Проблема не в том, чтобы найти такую схему, здесь их десятки мутятся, в основном тыловики этим грешат, а в том, чтобы никого не подставить. Отсюда вывод: придется инсценировать попытку хищения и сдать ее особисту под видом настоящей диверсии.

Брать книги из библиотеки мне не разрешили, только читать, не вынося из кабинета. Зато можно взять не один словарь, а несколько разных, и даже русско-персидский разговорник от 1972 года выпуска. На нем даже гриф «ДСП» виднеется, в виде синего, аккуратно зачеркнутого, штампа, что видимо означает, что ранее книжка была только для служебного пользования. Содержание, честно говоря, так себе. В духе: «Стой, стрелять буду. Вы нарушили государственную границу СССР».

Лучше мог быть только служебный учебник для связистов, но для освежения памяти этого пока хватит.

Майор намекнул, что придется подписать соглашение о сотрудничестве и порекомендовал подобрать себе оперативный псевдоним. С одной стороны, быть сексотом (секретным сотрудником, ети его за ногу) — даже в двадцать первом веке считалось чем-то постыдным, и поэтому предложение слегка покоробило. С другой стороны: раз особист решил оформить все официально, то мою фигуру он начал воспринимать всерьез. И это обнадеживает. Чем я хуже Меркель или президентов бывших стран СНГ — они все по молодости сотрудничали с компетентными органами, и не особо стеснялись этого.