— Тада-сум, Аканцу не человек чести. Ты знаешь это. Что случилось с принцем Вакаро? Это было быстро? — Катта слегка ударил себя кулаком по затянутому в броню бедру. — Господин Сёнто провел последние месяцы, сдерживая варварское нашествие, давая Императору время собрать армию. При этом он знал о планах Императора, направленных против него. Знал, что Император не станет заключать с ним мир даже перед лицом захватчиков. Посмотри на это! — Катта обвел рукой лагерь варваров. — Мы можем спасти Империю, Тадо-сум. Имя Яку может войти в историю, как и имя Сёнто в прошлом — как спасителей Ва. — Катта понизил голос. — Поменяйся со мной охранниками. Скажи им, что это пожелание Императора. Вернись к своему господину с моими людьми, словно они твои собственные. Возьми их с собой к Императору как свидетелей того, о чем здесь говорилось. Они лучшие мечники, безгранично верные. Они не промахнутся. Передай императорскую армию господину Сёнто, и тогда еще останется шанс победить хана.

Тадамото все еще держал письмо Императора. Невозможно. Тадамото знал, что за ним наблюдают. Нет шансов, что обмен охранниками останется незамеченным. Но даже если это возможно, гвардейцам не позволят пройти к Императору с оружием. Тадамото был единственным, кого пускали к Сыну Неба с мечом. Ведь он верен — верен Императору, даже если уже ненавидит Ямаку Аханцу.

— Брат, — проговорил Катта, забирая письмо. — Прикажи своим людям выйти вперед. Это самый малый риск, но он может спасти Империю.

Тадамото покачал головой:

— Даже во время войны проносить оружие в палаты Императора запрещено.

— У тебя есть меч, брат. Его можно вынуть из ножен в нужный момент. Мои люди знают, что надо делать. Они заключили мир с Ботахарой. Когда Император падет, ты должен возглавить армию. Я знаю, у тебя много верных людей в гвардии, Тадо-сум. Они поддержат тебя. Завтра хан подготовится к битве. Нет времени, Тадамото!

Покачав головой, младший брат натянул поводья, пристально глядя в глаза брату.

— Ты не так понимаешь верность, Катта-сум. Ты думаешь, это нечто, что одни должны другому, но это не так. Верность принципам — вот суть чести. — Тадамото опустил взгляд на поводья. — Это различие привело к нашей встрече на поле боя по разные стороны. О чем ты просишь… невозможно. Я не верю, что Император изменит свое мнение. Если ты думаешь, что господин Сёнто может спасти Империю, отступив и собрав армию, тогда поддержи его в этом. А если хан станет преследовать вас?

Тадамото в последний раз заглянул брату в глаза, покачал головой и повернул коня назад.

Туман касался края холма, сквозь мглу просвечивали тысячи костров варваров. Сёнто стоял, глядя на равнину, его рука лежала на стволе дерева. В двух шагах молча наблюдал за происходящим Каму. Господин Сёнто мало говорил с тех пор, как послал за управляющим, но казалось, для Каму это не имело значения — господину требовалось его присутствие и, возможно, больше ничего. Старик знал, что сейчас не время и не место для вопросов.

Раньше вечером Сёнто потребовал, чтобы принесли его обмундирование, и детально осмотрел его, прекрасно осознавая, что Каму уже сделал это. Управляющий не обижался, он знал, что подобная проверка — всего лишь ритуал, нечто, что отвлекает от грустных мыслей.

Теперь Сёнто погрузился в молчаливое раздумье. Каждый хотел бы знать, будет ли завтра сражение, когда спадет туман. Это зависит от хана — люди Ва не начнут первыми.

— Сёкан-сум, — неожиданно сказал Сёнто, — есть ли от него вести?

Каму прокашлялся.

— Деревни заполнены патрулями варваров, господин. Я проинструктировал проводников господина Сёнто привести его к нам с наибольшей осторожностью. Простите, господин, но его настоящее местоположение неизвестно.

Сёнто вскинул руку, словно отмахиваясь от замечаний, хотя Каму знал, что это жест прощения.

Снова воцарилось молчание. Редкая музыка и пение доносились снизу — то неизвестные мелодии варварской флейты, то знакомые мотивы, любимые солдатами Ва. Ни в одном лагере не было пьяных, но пение слышалось с обеих сторон. Каму не ожидал этого от варваров.

Сёнто пошевелился, проводя рукой вниз по гладкой коре березы.

— Я удивлен Императором, Каму… Возможно ли, что он пожертвует Империей? Аханцу уверен, что я сдамся, чтобы не допустить потерю столицы? Он сильно рискует.

Каму запустил пальцы в седые волосы.

— Без сомнения, он знает, что господин Сёнто более верен Империи, чем Ямаку, — а те верны только своим амбициям. Если хан потерпит поражение и мой господин примет в этом участие, Император может потерять трон из-за своей роли в войне — он впустил варваров в Ва. Аканцу полагает, что выживет только в случае, если падут и хан, и Сёнто. Он не пожертвует своим Домом, чтобы спасти Империю.

Сёнто кивнул.

— Если я передам свою армию Императору, будет ли он сражаться или отступит?

Каму потер культю потерянной руки, перенес вес с одной ноги на другую.

— Господин, я… я не могу сказать, что творится в голове Императора Ва. — Каму осторожно подбирал слова. — Если Аканцу встанет против варваров на этом поле, его армия будет разбита. Силы варваров громадны. — Старый управляющий произнес последние слова почти шепотом. — Император будет глупцом, если не отступит и не попытается увеличить свои силы.

Сёнто кивнул:

— Согласен. Вопрос действительно очень простой: кто пожертвует своим Домом, чтобы спасти Империю? Спасибо, Каму-сум.

Бывший командующий императорской гвардией Яку Катта сидел на камне, облокотившись спиной о дерево, и рассматривал набросок, изображающий размещение сил на поле. Справа от генерала на ветке висела лампа, несколько гвардейцев стояли рядом. Внизу в тумане сверкали костры варваров, над головой сквозь высокую завесу тончайших облаков просвечивали огоньки звезд.

Яку оторвал глаза от карты и всмотрелся в темноту. Безнадежно, подумал он. Император выбрал самое неудачное место. Учитывая огромное количество более удобных позиций на севере, эту можно считать почти изменой Империи. Глупец!

Осторожно свернув карту, Яку попытался унять свою злость. Учителя научили его, что злость и страх разрушают способность рассуждать здраво, притупляют реакцию, а сейчас время, когда требуются самые лучшие бойцы.

Яку отложил карту. Если бы Тадамото передумал. Мертвый Император изменил бы мир. Сёнто в состоянии уничтожить хана, и семья Яку могла бы сохранить положение при дворе, ибо кто окажется на троне, как не семья Сёнто — сын или госпожа Нисима.

«Тадо-сум, — обращал генерал свои мысли к брату, — почему ты остался верен этому человеку?»

«Что сделает Сёнто?» — снова спрашивал себя Яку. Он должен отступать — это единственный мудрый выход. Аканцу такой глупец! Обеим армиям следует поберечься, если они надеются когда-нибудь выстоять против варваров.

Яку полагал, что следующий день хан посвятит подготовке к нападению и это позволит армии Ва отступить. А вдруг хан атакует завтра? Молитесь, чтобы этот вождь не понял, что здесь происходит, думал Яку.

Как всякий хороший генерал, Яку пытался просчитать все возможности. Поражение Ва на равнине заставит Яку бежать. Ниташи или Ика Шо станут наиболее подходящими для отступления провинциями, если Империя падет, по крайней мере пока. Там можно собрать армию. Какую бы провинцию Яку ни выбрал, он знал, что должен пройти быстрым способом — на лодках. Его целью станет Янкура, если армии Ва потерпят поражение. Оттуда можно отправиться на север или юг — Ика Шо или Ниташи. Он не решит, пока не доберется до Янкуры. Многое зависит от следующих нескольких дней — и от того, кто выживет.