Генеральный Совет намерен потребовать на очередном конгрессе расследования деятельности этой тайной организации и ее вдохновителей в некоторых странах, например в Испании.]

Итак, меньшинство одного буржуазного общества, по его собственному признанию, пробралось в Интернационал незадолго до Базельского конгресса с исключительной целью использовать его как средство для того, чтобы предстать перед рабочими массами в качестве жрецов тайной науки — науки, которая укладывается в четыре фразы и кульминационным пунктом которой является «экономическое и социальное уравнение классов».

Помимо этой «теоретической миссии», предложенная Интернационалу новая организация

имеет и свою практическую сторону.

«Будущее общество», — гласит циркуляр шестнадцати, — «должно быть не чем иным, как универсальным применением той организации, которую Интернационал установит для самого себя. Мы должны поэтому позаботиться о том, чтобы по возможности приблизить эту организацию к нашему идеалу».

«Возможно ли, чтобы из авторитарной организации вышло общество, основанное на равенстве и свободе? Это невозможно. Интернационал, зародыш будущего человеческого общества, должен быть уже сейчас верным отображением наших принципов свободы и федерации».

Иными словами, подобно тому как средневековые монастыри являли собой картину небесной жизни, так Интернационал должен быть прообразом нового Иерусалима, «зародыш» которого Альянс носит в своем чреве. Разумеется, парижские коммунары не потерпели бы поражения, если бы, понимая, что Коммуна является «зародышем будущего человеческого общества», они отбросили бы всякую дисциплину и всякое оружие — вещи, которые должны исчезнуть, только тогда, когда не будет больше войн!

Но чтобы лучше доказать, что, несмотря на «последовательное изучение», не шестнадцать высидели этот милый проект дезорганизации и разоружения Интернационала в момент, когда Интернационал борется за свое существование, Бакунин опубликовал недавно его подлинный текст в своей записке об организации Интернационала (см. «Almanach du Peuple pour 1872», Женева)[63].

VI

Теперь прочтите доклад, представленный Юрским комитетом съезду шестнадцати.

«Чтение его», — заявляет их официальный орган «Revolution Sociale» (16 ноября), — «дает точное представление о том, чего можно ожидать в смысле самоотверженности и практического разума от приверженцев Юрской федерации».

Доклад начинается с того, что приписывает «этим ужасным событиям» — франко-прусской войне и гражданской войне во Франции — влияние «до известной степени деморализующее… на состояние секций Интернационала».

Если верно, что франко-прусская война, мобилизовав огромное количество рабочих в обе армии, должна была способствовать дезорганизации секций, то не менее верно и то, что падение империи и открытое провозглашение Бисмарком завоевательной войны вызвали в Германии и в Англии ожесточенную борьбу между буржуазией, принявшей сторону пруссаков, и пролетариатом, сильнее, чем когда-либо, выразившим свои интернациональные чувства. Уже в силу одного этого влияние Интернационала в обеих этих странах должно было возрасти. В Америке те же события вызвали раскол среди многочисленной немецкой рабочей эмиграции; интернационалистская часть ее резко отделилась от шовинистической части.

С другой стороны, провозглашение Парижской Коммуны дало невиданный доселе толчок росту Интернационала вширь и энергичному отстаиванию его принципов секциями всех национальностей, за исключением, однако, юрских секций, доклад которых далее гласит: «Начало гигантской борьбы наводит на размышление… Одни отходят, чтобы скрыть свое бессилие… Для многих создавшееся положение» (в их собственных рядах) «служит признаком распада», но «как раз наоборот… эта ситуация способна совершенно преобразовать Интернационал»… по их образу и подобию. Сие скромное желание станет понятным после более глубокого рассмотрения этой столь благоприятной ситуации.

Если не считать распущенный Альянс, который заменила потом секция Малона, комитет должен был представить отчет о положении дел в двадцати секциях. Семь из них попросту от него отвернулись; вот что об этом сказано в докладе:

«Секция футлярщиков, а также секция граверов и узорщиков в Бьенне не ответили ни на одно из наших обращений к ним».

«Профессиональные секции Невшателя — столяры, футлярщики, граверы и узорщики — ни разу не дали никакого ответа федеральному комитету».

«Мы не смогли добиться никаких сведений от секции Валь-де-Рюз».

«Секция граверов и узорщиков Локля не дала никакого ответа на обращение федерального комитета». Вот что называется свободным общением автономных секций со своим федеральным комитетом. Другая секция, а именно секция

«граверов и узорщиков округа Куртелари, после трех лет упорства и настойчивости… в настоящий момент… организуется в общество сопротивления» —

вне Интернационала, что нисколько не помешало ей послать двух делегатов на съезд шестнадцати.

Затем следуют четыре совершенно мертвые секции:

«Центральная секция в Бьенне в настоящий момент распалась; один из ее преданных членов, однако, написал нам недавно, что еще не вся надежда потеряна на возрождение Интернационала в Бьенне».

«Секция в Сен-Блез распалась».

«Секция в Катеба после блестящего существования вынуждена была отступить в связи с интригами, которые велись хозяевами» (!) «этой местности с целью добиться роспуска этой отважной» (!) «секции».

«Наконец, секция в Коржемоне также стала жертвой интриг со стороны хозяев».

Затем идет центральная секция округа Куртелари, которая

«прибегла к благоразумной мере: временно прекратила свою деятельность», —

что не помешало ей послать двух делегатов на съезд шестнадцати.

Затем следуют четыре секции, существование которых более чем проблематично.

«Секция Гранж свелась к небольшому ядру рабочих-социалистов… Их местная деятельность парализована их малочисленностью».

«Центральная секция в Невшателе сильно пострадала в результате событий, и если бы не самоотверженность и активность отдельных ее членов, гибель ее была бы неминуема».

«Центральная секция в Локле, в течение нескольких месяцев находившаяся между жизнью и смертью, в конце концов распалась. Совсем недавно она вновь организовалась» —

явно, с единственной целью послать двух делегатов на съезд шестнадцати.

«Секция социалистической пропаганды в Шо-де-Фоне находится в критическом состоянии… Ее положение не только не улучшается, а скорее ухудшается».

Затем следуют две секции — просветительные кружки в Сент-Имье и Сонвилье, о которых упомянуто только вскользь и о положении которых не сказано ни одного слова.

Остается образцовая секция, которая, судя по ее названию центральной секции, сама по себе является лишь осколком других исчезнувших секций.

«Центральная секция в Мутье пострадала, несомненно, меньше других… Ее комитет находился в постоянной связи с федеральным комитетом… Секции еще не основаны… »

Это объясняется следующим:

«Деятельность секции в Мутье находится в особо благоприятных условиях ввиду прекрасного расположения рабочего населения… сохранившего народные нравы; мы хотели бы, чтобы рабочий класс этой местности держался еще более независимо от всяких политических элементов».

Итак, этот доклад в самом деле

«дает точное представление о том, чего можно ожидать в смысле самоотверженности и практического разума от приверженцев Юрской федерации».

Они могли бы дополнить его, прибавив, что рабочие Шо-де-Фона, первоначального местопребывания их комитета, всегда отказывались от всяких сношений с ними. Совсем недавно, на общем собрании 18 января 1872 г., эти рабочие ответили единогласно на циркуляр шестнадцати тем, что подтвердили постановления Лондонской конференции, а также и постановление романского съезда в мае 1871 г., которое гласит: