Против всех этих интриг есть только одно средство, обладающее, однако, сокрушительной силой, это — полнейшая гласность. Разоблачить эти интриги во всей их совокупности — значит лишить их всякой силы. Покрывать их своим молчанием было бы с нашей стороны не только наивностью, над которой вожаки Альянса первые стали бы издеваться, но и трусостью. Более того, это было бы актом предательства по отношению к тем испанским членам Интернационала, которые, будучи членами тайного Альянса, не поколебались разоблачить существование этого общества и его метод действий, как только оно заняло позицию, открыто враждебную Интернационалу. Вдобавок все, что содержится в тайных статутах, имеется уже, и притом в еще более четко выраженной форме, в документах, опубликованных на русском языке самими Бакуниным и Нечаевым. Статуты являются лишь их подтверждением.

Пусть вожаки Альянса кричат о предательстве. Мы предаем их презрению рабочих и благосклонности правительств, которым они оказали неоценимую услугу, дезорганизуя рабочее движение. Цюрихская газета «Tagwacht», отвечая Бакунину, имела полное право заявить:

«Если Вы не являетесь платным агентом, то во всяком случае ясно одно, что никакой платный агент не смог бы причинить больше вреда, чем причинили его Вы»[309].

Альянс социалистической демократии чисто буржуазного происхождения. Он возник не из Интернационала; он является отпрыском Лиги мира и свободы, мертворожденного общества буржуазных республиканцев. Интернационал уже пустил крепкие корни, когда Михаилу Бакунину взбрело в голову выступить в роли освободителя пролетариата. Интернационал предоставлял ему лишь общее для всех своих членов поле деятельности. Чтобы выдвинуться в Интернационале, ему пришлось бы сначала заслужить себе шпоры упорной и самоотверженной работой; но он решил, что на стороне буржуа из Лиги ему представится больше шансов и более легкий путь.

Итак, в сентябре 1867 г. он добился избрания в члены постоянного комитета Лиги мира и принял свою роль всерьез. Можно даже сказать, что вместе с Барни, теперешним депутатом в Версале, он был душой этого комитета. Претендуя на роль теоретика Лиги, Бакунин собирался напечатать под ее покровительством работу под названием «Федерализм, социализм и анти-теологизм» [Печатание этой библии измов прекратилось на третьем же листе из-за отсутствия дальнейшей части рукописи[310]]. Вскоре, однако, он убедился в том, что Лига остается незначительным обществом и что входящие в ее состав либералы видят в ее конгрессах лишь средство сочетать увеселительную поездку с высокопарными речами, между тем как Интернационал, наоборот, растет с каждым днем. Тогда он стал мечтать о том, чтобы привить Лигу к Интернационалу. Для осуществления этого плана Бакунин добился того, что по рекомендации Элпидина был принят в июле 1868 г. в члены женевской Центральной секции [Интернационала. Ред.]; с другой стороны, он провел в комитете Лиги решение об обращении к Брюссельскому конгрессу Интернационала с предложением заключить между обоими обществами наступательный и оборонительный союз. Для того же, чтобы конгресс Лиги санкционировал эту пылкую инициативу, Бакунин составил, а затем уговорил комитет принять и разослать тайный циркуляр «господам» из Лиги[311]. В нем он откровенно признает, что Лига, являвшаяся до сих пор жалким фарсом, сможет приобрести значение, лишь противопоставив союзу угнетателей

«союз народов, союз рабочих… мы можем стать чем-нибудь лишь в том случае, если захотим сделаться искренними и действительными представителями миллионов рабочих».

Провиденциальная миссия священной Лиги состояла в том, чтобы одарить рабочий класс самозванным буржуазным парламентом, которому он доверил бы заботу о своем политическом руководстве.

«Чтобы стать благотворной и реальной силой», — гласит в заключение циркуляр, — «наша Лига должна стать чистым политическим выражением великих экономических и социальных интересов и принципов, которые ныне столь победоносно развиваются и распространяются великим Международным Товариществом Рабочих Европы и Америки».

Брюссельский конгресс осмелился отклонить предложение Лиги. Велики были разочарование и гнев Бакунина. С одной стороны, Интернационал ускользал из-под его опеки. С другой стороны, президент Лиги профессор Густав Фогт, как следует отчитал его.

«Либо ты не был уверен», — писал он Бакунину, — «в успехе нашего приглашения, в таком случае ты скомпрометировал нашу Лигу; либо ты знал, какой сюрприз готовят нам твои друзья из Интернационала, и в таком случае ты нас обманул недостойным образом. Я спрашиваю тебя, что же мы скажем нашему конгрессу… »

Бакунин ответил ему письмом, которое давал читать всем желающим.

«Я не мог предвидеть», — писал он, — «что конгресс Интернационала ответит нам столь грубым и претенциозным оскорблением, но это было вызвано интригами некоей клики из немцев, ненавидящей русских» (устно он разъяснял своим слушателям, что речь шла о «клике» Маркса). «Ты спрашиваешь меня, что мы будем делать? Я буду добиваться чести ответить на это грубое оскорбление от имени комитета с трибуны нашего конгресса».

Вместо того чтобы выполнить обещание, Бакунин сменил свое одеяние. Он предложил Бернскому конгрессу Лиги программу фантастического социализма, в которой требовал уравнения классов и индивидуумов, желая перещеголять дам из этой Лиги, требовавших пока лишь уравнения полов. Снова потерпев поражение, он в сопровождении ничтожного меньшинства покинул конгресс и отправился в Женеву [Среди отколовшихся мы встречаем имена Альбера Ришара из Лиона, ныне агента бонапартовской полиции, Гамбуцци — неаполитанского адвоката (см. главу об Италии), Жуковского — впоследствии секретаря открытого Альянса, и некоего Бутнера, женевского жестянщика, который принадлежит в настоящее время к ультрареакционной партии.].

Союз между буржуа и рабочими, о котором мечтал Бакунин, не должен был ограничиваться открытым союзом. Тайные статуты Альянса социалистической демократии (см. «Документы», № 1 [См. настоящий том, стр. 442. Ред.]) содержат указания на то, что уже в недрах Лиги Бакунин заложил основы тайного общества, которое должно было ею руководить. Не только названия руководящих органов совпадают с названиями органов Лиги (постоянный центральный комитет, центральное бюро, национальные комитеты), но и в тайных статутах объявляется, что «большинство членов-основателей Альянса», это — «бывшие участники Бернского конгресса». Чтобы заставить признать себя вождем Интернационала, надо было предстать в качестве вождя другой армии, абсолютная преданность которой его особе должна была быть обеспечена тайной организацией. Собираясь открыто влить свое общество в Интернационал, он рассчитывал распространить разветвления этого общества во всех секциях и таким путем захватить в свои руки неограниченное руководство им. С этой целью он основал в Женеве Альянс социалистической демократии (открытый). С виду это было просто открытое общество, которое хотя и растворялось целиком в Интернационале, но вместе с тем должно было иметь особую международную организацию, центральный комитет, национальные бюро и секции, независимые от нашего Товарищества; наряду с нашим ежегодным конгрессом Альянс должен был открыто созывать свой конгресс. Но за этим открытым Альянсом скрывался другой Альянс, который в свою очередь находился под руководством еще более тайного Альянса интернациональных братьев, лейб-гвардии диктатора Бакунина.

Тайный устав «организации Альянса интернациональных братьев» указывает, что в этом Альянсе имеются «три степени: I. Интернациональные братья; II. Национальные братья; III. Полутайная, полуоткрытая организация Международного альянса социалистической демократии».

I. Интернациональные братья, число которых ограничено «сотней», образуют священную коллегию кардиналов. Они подчиняются центральному комитету и национальным комитетам, организованным в исполнительные бюро и наблюдательные комитеты. Сами эти комитеты ответственны перед «конституантой», или общим собранием, состоящим, по крайней мере, из двух третей интернациональных братьев. Эти альянсистские братья