Чувство раздвоенности исчезло. Сделав в последнее мгновение шаг в сторону, Рикард увернулся от нападавшего и, когда тот с ним поравнялся, тыльной стороной сжатой в кулак ладони нанес ему сильнейший удар по затылку, так что мужчина, пролетев по инерции мимо, с шумом врезался в стену.

Одна из сидевших за низкими столиками женщин выхватила пистолет, но в то же мгновение из-за спины Рикарда вылетел тонкий красный луч лазера и пронзил ее грудь. Женщина пронзительно закричала, и пистолет ее с ужасным грохотом выстрелил в потолок, никому не причинив вреда. Целясь в мужчину, который также пытался выхватить пистолет, Дерси выстрелила опять, но на этот раз промахнулась.

Рикард вдруг обнаружил, что его ладонь сжимает рукоятку пистолета – как тот успел там оказаться, он не помнил. Течение времени для него как бы замедлилось в соотношении один к десяти. Концентрические окружности находились напротив лица мужчины, и Рикард отчетливо видел, как тот, бесконечно медленно, поднимает руку с пистолетом. Красное пятнышко скользнуло к центру окружностей, совместилось с ним, он нажал курок и к тому мгновению, когда попадание двадцатимиллиметровой пули мегатрона разнесло голову мужчины вдребезги, уже выбирал себе новую цель. Он выстрелил еще трижды, еще один раз вспыхнул луч лазера Дерси, и в комнате все затихло. Семеро из присутствующих были мертвы, один без сознания валялся у стены за их спинами, шестеро оставшихся напряженно застыли в самых разных позах, стараясь не делать ни малейшего движения.

Рикард чуть расслабил ладонь, сжимавшую рукоятку пистолета, и ощущение времени вернулось к норме. – Мне бы хотелось, чтобы вы ясно поняли,– медленно и внятно произнес он,– меня зовут именно так, как я уже сказал. Арин Брет – мой отец. И если я узнаю, что кто-нибудь из вас причинил ему какой-либо вред,– я вернусь. А теперь: желает ли кто-нибудь что-то сказать?

Ответом было молчание.

Не поворачиваясь, Рикард попятился к двери и скорее почувствовал, нежели увидел, как Дерси слегка опередила его, чтобы убедиться, что путь свободен. Выйдя вслед за ней, он закрыл дверь, и они оба, не убирая пистолетов, бегом миновали длинный коридор и вернулись в помещение магазина. Продавец уже стоял у дальней стены, повернувшись к ней лицом и подняв вверх руки. Рикард и Дерси выбежали из магазина, быстро пересекли двор и, лишь выйдя на улицу, убрали оружие.

Чтобы не привлекать ненужного внимания, пришлось перейти на шаг, но и задерживаться здесь было опасно, и они постарались как можно быстрее покинуть место событий. Вернувшись в «Ретрейн», они выпили по две порции пива, прежде чем кто-либо из них смог произнести хотя бы слово. После этого Дерси начала хихикать. Рикард не ощущал ничего, кроме холодной отрешенности. Возбуждения он больше не чувствовал.

В произошедшем он не видел ничего забавного, и странный смех Дерси его поначалу обеспокоил, однако, взглянув, он увидел, что девушка была на грани истерики. Другие посетители начали оглядываться на их столик.

Дерси это, видимо, тоже заметила и, глубоко вздохнув несколько раз, постаралась взять себя в руки.

– О Боже,– произнесла она каким-то странно писклявым, срывающимся голосом.– О Боже, ты даже не представляешь, как ты выглядел со стороны!

– Представляю.– Свой собственный голос также показался Рикарду каким-то неестественно высоким и доносился как бы издалека.– Спасибо отцу. Я только что убил пять человек, Дерси. И сейчас изо всех сил стараюсь удержаться, чтобы не закричать от ужаса или не начать блевать прямо на этот стол.

– Какого черта! Можешь заблевать хоть весь ресторан, если хочешь. Мы едва не погибли в той комнате!

– У них не было ни одного шанса.

– Они нам не дали ни одного шанса! Если бы не этот подарок твоего отца, нас бы просто размазали по полу. Эти четыре выстрела ты сделал быстрее чем за секунду!

Рикард открыл было рот для ответа, но так ничего и не сказал.

Другие посетители начали оживленно переговариваться, по мере того как какая-то новость распространялась от столика к столику. Все взоры обратились к Рикарду и Дерси.

– Они уже узнали о том, что произошло,– пояснила Дерси.– Не думаю, что у тебя будут еще какие-нибудь неприятности, подобные этой, но теперь придется удвоить осторожность на случай засад и снайперов.

– Живая машина для убийства,– пробормотал Рикард,– так, кажется, назвали меня вы с Польским?

– Примерно,– не уточняя, ответила Дерси.

– И это – правда, и сделал это мой отец,– продолжал Рикард.– Зачем?

– Возможно, он знал, что ты отправишься за ним когда-нибудь, если он не вернется. Вот и принял меры, чтобы ты смог до него добраться.

– Едва ли. Разве что он все это предвидел еще за три года до того, как уйти.

Несмотря на подступавшее к горлу чувство тошноты, Рикард заказал еще пива и заставил себя его выпить.

На следующее утро он проснулся поздно. Голова после вчерашнего отчаянно гудела, но, вспомнив угрозу Дерси облить его при случае ледяной водой, Рикард тут же сел в кровати. Дерси в комнате не было. Вчера она пила не меньше Рикарда и сейчас, по-видимому, была дома, чувствуя себя так же скверно, как и он.

Он с трудом поднялся на ноги, долго стоял под горячим душем, затем выпил таблетку керотона, которая сразу облегчила муки похмелья. Одевшись, он позвонил Дерси, чтобы узнать, как она себя чувствует. К телефону никто не подходил, но в это время в дверь постучали. Положив трубку, он открыл и впустил Дерси в комнату.

– Решила, что сегодня тебе лучше поспать подольше,– вместо приветствия сказала Дерси.– Ну, как ты?

– Слегка побаливает голова, но это пройдет. Ты как?

– Я – прекрасно. Послушай, Рикард, я знаю, что чувствуешь, когда впервые убьешь человека. Сама через это прошла. Но они не оставили тебе выбора.

– Я понимаю. И рад, что остался жив.

– Если нужно – давай сделаем перерыв, отдохни денек-другой, приди в себя.

– Спасибо, но это оставит меня наедине с мыслями о том, что произошло. Лучше обсудим, что делать дальше. Ты завтракала?

– Да, по дороге к тебе.

– А я только что встал. Подожди немного, пока я что-нибудь приготовлю.

Рикард вышел на кухню и занялся кнопками управления, Дерси последовала за ним и села за стол.

– Знаешь, ты начинаешь приобретать известность в этом городе,– сказала она, когда он расставил на столе тарелки с завтраком.

– Послушать, что все эти болтуны говорили вчера вечером, так можно подумать, что я совершил нечто героическое.

– Ты это помнишь? Не обращай внимания, они действительно просто болтуны, но кое в чем они правы. Большинство людей, попав в такую ловушку, как мы вчера, уже никогда не услышат, что о них рассказывают в окрестных барах. Кроме того, теперь ты приобрел определенную репутацию. Тебя будут узнавать, куда бы ты ни пошел. С одной стороны, это неплохо. Большинство людей оставят тебя в покое. На твои вопросы теперь с готовностью ответят многие, кто раньше и разговаривать с тобой не стал бы. Но есть и такие, кто захочет тебя испытать, увидеть, действительно ли ты стоишь того, что о тебе рассказывают, или же тебе просто повезло.

– Твои слова внушают просто необыкновенный оптимизм,– едва не поперхнувшись яичницей, заметил Рикард.

– Все не так плохо, как можно подумать,– улыбнувшись, продолжала Дерси.– Через некоторое время станет известно, что у тебя нет обыкновения палить из пистолета просто для собственного удовольствия. Подожди немного. Пока никто не знает, чего от тебя можно ожидать. Когда тебя узнают получше, многое станет значительно проще.

– Ты говоришь так, будто я стал местной знаменитостью.

– Ты ею стал. Единственным способом этого избежать было перестрелять вчера всех, кто собрался вместе с Николс. И, насколько я могу судить, со временем о тебе будут говорить все больше и больше. Тебе просто не дано оставаться в безвестности.

– До сих пор мне это удавалось. И не могу сказать, что мне это не нравилось.