Но Халландрен снова и снова доказывал, что проблема именно в ней. И теперь, после того, как она столько раз терпела неудачи, ей было трудно действовать. Если она решит действовать, то может провалиться – и это так обескураживало, что казалось предпочтительным ничего не предпринимать.

Это был верх высокомерия. Она склонила голову. Последний штрих лицемерия, украшающий ее королевские локоны.

«Ты хочешь быть умелой? – подумала она. – Хочешь научиться контролировать происходящее вокруг тебя вместо того, чтобы тобой помыкали? Тогда ты должна научиться справляться с неудачами».

Это пугало, но она понимала, что это правда. Вивенна встала, подошла к мешку Вашера и вытащила из него помятую рубашку и пару леггинсов. С манжет и отворотов обеих вещей свешивались лохмотья.

Вивенна надела то и другое, а затем еще и запасной плащ Вашера. От ткани пахло хозяином, и, как и первый плащ, он был выкроен приблизительно по очертаниям человека. Вивенна поняла по крайней мере одну причину, почему его вещи напоминают лохмотья.

Она достала пару пестрых платков.

– Защищай меня, – приказала она плащу, представляя, как он хватает людей, попытавшихся напасть на нее.

Засунула руку в рукав рубашки, она произнесла:

– Когда скажу, станьте моими пальцами и держите то, что должна держать я.

Вивенна только пару раз слышала, как Вашер отдает приказ, но еще не знала толком, как визуализировать то, что она хочет от рубашки. Она вообразила прильнувшие к ее рукам лохмотья, как видела это у Вашера.

Пробудив леггинсы, она приказала им усиливать ее ноги. Лохмотья на леггинсах начали закручиваться, и Вивенна приподняла одну за другой ступни, чтобы лохмотья обвились вокруг подошв. Они укрепили ноги, леггинсы плотно прижались к коже.

Наконец она прикрепила меч, который дал ей Вашер. Она все еще не умела им пользоваться, хотя и научилась держать. Взять его казалось правильным.

Затем Вивенна покинула убежище.

Гимн редко видел, как плачут богини.

– Такого не должно было случиться, – проговорила Аврора, не замечая текущих по щекам слез. – Я держала все под контролем.

Темница под дворцом короля-бога была тесной. Вдоль двух стен стояли клетки, похожие на те, в которых держат животных. Достаточно большие, чтобы в них поместился бог. Гимн не мог понять, совпадение ли это.

Аврора всхлипнула.

– Я думала, что жрецы короля-бога на моей стороне. Мы работали вместе.

«Здесь что-то не так», – подумал Гимн, посмотрев на группу жрецов, встревоженно переговаривающихся на другом конце помещения. Лларимар понурив голову сидел в соседней клетке.

Гимн перевел взгляд на Аврору.

– Как долго? – спросил он. – Как долго ты с ними работала?

– С самого начала, – ответила она. – Предполагалось, что я получу командные фразы. Мы вместе разработали план!

– Почему они напали на тебя?

Она покачала головой, опустив глаза.

– Они заявили, что я не выполнила свою часть. Что я о чем-то умолчала.

– А ты умалчивала?

Аврора отвела заплаканные глаза. Она выглядела очень неуместно в своей камере. Прекрасная женщина с божественной фигурой, в изысканном шелковом наряде, сидящая на земле за решетками. Плачущая.

«Мы должны отсюда выбраться», – подумал Гимн. Он подполз к решеткам, отделяющим его клетку от клетки Лларимара, стараясь не замечать боль в бедре, и шепотом позвал:

– Тушкан. Тушкан!

Жрец поднял голову. У него был измученный вид.

– Как взломать замок? – спросил Гимн.

Лларимар моргнул:

– Что?

– Взломать замок, – пояснил Гимн, показывая на клетку. – Может, окажется, что я умею это делать, если правильно приложу руки. Я до сих пор не понял, почему так плохо владею мечом. Но это я наверняка умею. Мне бы только вспомнить, как это.

Лларимар изумленно уставился на него.

– Может, я... – начал Гимн.

– Да что с тобой? – прошептал жрец.

Гимн помедлил.

– Чтоб тебя! – проревел Лларимар, вставая. – Ты был писцом, Гимн. Цветом проклятым писцом. Не солдатом. Не сыщиком. Не вором. Ты был счетоводом у местного ростовщика!

«Что?» – пронеслось в голове у Гимна.

– Ты был таким же идиотом, как и сейчас! – закричал Лларимар. – Ты даже не отдавал себе отчета о том, что делаешь, прежде чем просто взять и сделать! Почему ты не можешь хотя бы изредка остановиться и спросить себя, конченный ты дурак или нет? Я тебе намекну! Обычно ответ – да!

Потрясенный Гимн отшатнулся от решетки. Лларимар! Лларимар орал!

– И каждый раз, – продолжал жрец, отвернувшись, – я попадал вместе с тобой в неприятности. Ничего не изменилось. Ты стал богом, а я, как и раньше, оказываюсь в тюрьме!

Грузный жрец плюхнулся на пол, тяжело дыша и качая головой от досады. Аврора во все глаза смотрела на них. Так же, как и жрецы.

«Что в них мне кажется странным?» – подумал Гимн, пытаясь разобраться в мыслях и эмоциях, когда жрецы подошли.

– Гимн Света, – сказал один из них, останавливаясь рядом с клеткой. – Нам нужны ваши командные фразы.

Он фыркнул:

– Сожалею, но я их забыл. Возможно, вам известна моя репутация слабоумного. Я хочу сказать, какой дурак прибежал бы сюда и так легко позволил себя захватить?

Он ухмыльнулся.

Жрец рядом с клеткой вздохнул и махнул рукой остальным. Они отперли клетку Авроры и вытащили ее. Она кричала и сопротивлялась, и Гимн улыбнулся тому, какие она доставила им проблемы. Но жрецов было шестеро, и они наконец справились с нею.

Затем один из них достал нож и перерезал ей горло.

Гимн был потрясен так, будто его на самом деле ударили. Он застыл с расширившимися глазами, в ужасе глядя на то, как из горла Авроры полилась алая кровь, пачкая красивую ночную рубашку.

Но гораздо более шокирующим был панический ужас в ее глазах. Таких прекрасных глазах.

– Нет! – закричал Гимн, бросаясь на решетку и тщетно пытаясь дотянуться до богини. Он напряг свои божественные мускулы, напирая на сталь и чувствуя, как его тело начинает дрожать. Бесполезно. Даже идеальное тело не может пробиться через сталь.

– Ублюдки! – завопил он. – Цветом проклятые ублюдки!

Он изо всех сил бил рукой по прутьям, в то время как глаза Авроры начали тускнеть.

Ее биохрома поблекла. Подобно тому, как пылающий костер угасает до огонька свечи, когда его задувают.

– Нет...– проговорил Гимн, в оцепенении оседая на колени.

Жрец пристально посмотрел на него.

– Значит, она была вам небезразлична. Сожалею, что пришлось это сделать. – Он торжественно стал на колени. – Тем не менее, Гимн Света, мы приняли решение убить ее, чтобы вы поняли, насколько все серьезно. Мне известна ваша репутация, и я знаю, что обычно вы ко всему относитесь легкомысленно. Это хорошо подходит ко многим ситуациям. А сейчас вы должны осознать, насколько все опасно. Нам пришлось продемонстрировать вам, что мы будем убивать. Если вы не будете делать то, что мы попросим, умрут и другие.

– Сволочь... – прошептал Гимн.

– Мне нужны ваши командные фразы, – сказал жрец. – Это важно. Важнее, чем вы можете представить.

– Ты можешь их у меня выбить, – прорычал Гимн, чувствуя, как понемногу шок сменяется яростью.

– Нет, – ответил жрец, качая головой. – Мы на самом деле новички во всем этом. Мы не знаем, как правильно пытать, и нам потребуется слишком много времени, чтобы все-таки заставить вас говорить. А те, кто искушен в пытках, не стремятся сейчас с нами сотрудничать. Наемнику нельзя платить за работу вперед.

Жрец махнул рукой, и его соратники, оставив труп Авроры на земле, подошли к клетке Лларимара.

– Нет! – закричал Гимн.

– Мы серьезно, Гимн, – промолвил мужчина. – Очень, очень серьезно. Мы знаем, насколько вы дорожите своим верховным жрецом. Так знайте, что мы убьем его, если вы не сделаете то, что мы скажем.

– Почему? – спросил Гимн. – О чем вы вообще? Король-бог, которому вы служите, может приказать нам отправить армии, если ему так хочется! Его мы бы послушали. Почему вас так волнуют эти командные фразы?