— Нет. Не мечтай, это не универсальное лекарство, просто система, которая поддерживает жизнеспособность организма до оказания серьезной медицинской помощи. Дает определенный шанс на выживание, и землянин им воспользовался. А вот насчет контроля сознания, пока у меня нет такой информации.

— Ты же, наверно, поинтересовалась, можно ли воспользоваться этой разработкой?

— Да. Никакой возможности. Система нанороботов ориентирована на определенного индивидуума и перепрограммировать ее я не в состоянии.

— Что мне делать с этим уникумом?

И он кивнул в сторону второго саркофага, где лечебным сном спал его спаситель.

— Нанороботов я на время нейтрализовала, уничтожить уже не получится без вреда носителю. Хотя они и без саркофага сделали большую часть работы. С другой стороны, пусть твой дружок потом думает, что это мы его спасли, и будет благодарен, а у варваров чувство благодарности весьма развито.

— Весьма разумно. Что еще успела натворить, пока я был без сознания?

Она ухмыльнулась и продолжила:

— Пока вы тут на пару храпели в саркофагах, покопалась в сети насчет того, кто и где может получить таких нанороботов…

— И?

— Даже императорской семье такие технологии пока недоступны. В этом направлении больших успехов достигли ученые Великого Дома Маркелиа.

— Про этих слышал, но как-то мельком, вроде второразрядный домик.

— Я тоже так думала, пока не начала копать поглубже, и наткнулась на стену, и младшая дочь Главы Дома уж сильно смахивает на нашу беглянку, но тут моих возможностей уже не хватает, надо бы тебе свои хвостики подергать…

Следующее пробуждение было не настолько неприятным, как в первый раз, и теперь я себя чувствовал намного лучше. Шум в голове пропал, да и дышалось намного легче. Ребра еще побаливали, но это уже не настолько отвлекало от окружающей обстановки. Крышка моего саркофага была поднята, и, повернув голову, я с удивлением увидел сидящего невдалеке капитана, у которого культя оторванной руки находилась в какой-то камере с жидкостью, а он спокойно посматривал на меня. На мой удивленный взгляд он вполне спокойно поднялся на уже целых ногах и вполне дружелюбно поздоровался, хотя от его «дружеской» улыбки и открытого взгляда веяло ветерком контрразведки:

— Привет, Максим. Как ты себя чувствуешь?

Как там говорилось в одном старом, но очень хорошем фильме про войну:

— Спасибо, хреново.

И сам удивился, спрашивал он меня не на русском и ответил я тоже не на нашем великом и могучем. Испугавшись, для самоуспокоения выдал трехэтажную конструкцию, слышанную мной от прапорщика на складе ГСМ, в которой самым цензурным было упоминание самки драконов, которая, наверно, замучилась высиживать квадратные яйца.

Капитан выслушал, улыбнулся, представляя себе картину, и продолжил:

— Максим, ты умный человек, хороший солдат, так что не буду ходить кругами. Мы все реально, как это говорится у вас — попали. Что ты думаешь по этому поводу?

И ожидающе уставился на меня. Странная манера разговора, прямо как у Сократа, который строил так свои беседы, заставляя собеседника доходить до нужной мысли, задавая наводящие вопросы. Ладно, включаю одесский синдром:

— А зачем вам это нужно?

Нет, не прокатило.

— Максим, уж поверь, нам есть о чем поговорить, но вижу, ты пока еще не созрел. Давай…

Тут запиликал какой-то сигнал, и капитан снял с пояса нечто напоминающее банальный мобильник. Сказал пару фраз, взгляд его сразу стал озабоченным, и, отключившись, он коротко сказал:

— Ситуация изменилась. Ты почти здоров. Сейчас тебе выдадут твою одежду, отведут в кубрик. Просьба, не делай никаких необдуманных поступков…

Я заглянул в его глаза и похолодел, дела действительно хреновые, и мне стало страшно умирать второй раз — в глазах этого человека я увидел настоящую смертельную тоску. Даже тогда, на площадке, когда его пытали драконы, он выглядел гораздо веселее и оптимистичнее, чем сейчас. Единственное, что я смог ответить в такой ситуации:

— Хорошо.

Прошло больше десяти часов, и я все лежал в небольшом кубрике и маялся, в ожидании очередной инопланетной пакости. Время тянулось медленно, и только легкая вибрация стен подтверждала, что я нахожусь на летящем крейсере, а не в камере в какой-нибудь кутузке. Пару раз приходили незнакомые люди, принося местную еду, чем-то напоминающую собой детскую питательную смесь, но выбора не было, поэтому приходилось есть, спать и ждать, что несказанно действовало на нервы.

Когда меня выпускали из медицинского отсека, капитан торжественно вернул мой камуфляж, вычищенный, выглаженный и пахнущий чем-то приятным, и блестящие берцы. На вопрос по поводу моего оружия он ответил, что много чего прихватили с планеты для более детального изучения, учитывая мои достижения на поприще уничтожения драконов, но на этом разговор был закончен, и пришлось, поворчав, занять свое место в кубрике и ждать развития ситуации. Ну и ладно, хоть высплюсь нормально. Поэтому, несмотря на всю нервозность ситуации, завалился спать и продрых самым наглым образом часов пять.

Я проснулся от дикого визга, который, видимо, был сигналом непосредственной угрозы, и даже сквозь стены почувствовал изменение характера вибрации корпуса крейсера. Ну, вот теперь точно началось. Сердце радостно забилось в предчувствии новых неприятностей, а я почему-то сидел и не боялся, наверно потому, что уже умирал, и не раз, и давно уже приготовился к смерти. Может, покажется высокопарным, но в последнем бою, когда схлестнулся с драконами, начал чувствовать какой-то кураж.

Корабль ощутимо тряхнуло, сирены снова заверещали, но как-то истерично. Женский голос начал наговаривать: «Разгерметизация кормовых отсеков. Экстренный выход из гиперрежима. Повторяю. Разгерметизация кормовых отсеков. Экстренный выход из гиперрежима. Повторяю…» Снова удар — и тут так тряхнуло, что меня как мячик швырнуло с кровати и приложило о стену. Ого. Весело тут у них. На мгновение я почувствовал невесомость, но это чувство длилось пару секунд, и потом снова вернулась нормальная гравитация. Корабль вздрагивал от постоянных ударов, и я явственно слышал дикие крики за стенами, несмотря на звукоизоляцию.

Прошло еще несколько томительных минут, крейсер еще раз тряхнуло, опять пропала гравитация и в кубрике погас свет. Вот теперь и меня пробрало — очень страшно остаться в закрытой консервной банке в глубине космоса. Свет снова зажегся, гравитация восстановилась, вибрации прекратились, но это уже явно были задействованы резервные схемы жизнедеятельности корабля. Прошло минут пять, и наконец-то дверь в кубрик отскочила в сторону и на входе нарисовался капитан Лартэн в штурмовом прикиде, с всклокоченными опаленными волосами, с синяком на физиономии и какой-то стреляющей гадостью в здоровой руке. Я невесело ухмыльнулся:

— Вляпались?

Он, поняв мой намек, коротко кивнул головой.

— Да.

— Нужно пушечное мясо?

— Все, кто может держать оружие.

— Люди, драконы?

— Драконы.

— Не базар, поможем.

Смотря на себя как бы со стороны, сам поражался спокойствию и пофигизму в такой ситуации, но это не была бравада, мне действительно было все равно, я устал от всей этой бешеной гонки, хотя прекрасно понимал, что мы только на старте и еще придется хлебнуть горестей полную чашу…

Кораблик инопланетян оказался не таким уж и маленьким — несколько протяженных палуб, к тому же просторные ангары с техникой и склады. Все это соединялось просторными коридорами, отделанными в светлых и приветливых тонах. Теперь тут стояла дикая жара и воняло сгоревшим пластиком и жареным и пригоревшим мясом. Как я понял из скорого рассказа капитана, их умудрились сбить в гипере, и они в экстренном режиме вывалились в обычное пространство и теперь пытаются взять на абордаж, что обычно происходит очень редко, а тут такой уникальный случай. Драконы прорвались через несколько проломов во внешней обшивке и методично выбивают экипаж корабля, применяя все те же знакомые плазменные пушки, только на минимальной мощности. Хотя если на планете жар быстро рассеивался в атмосфере, то тут все оставалось в воздухе внутри корабля, и через десять минут боя уже невозможно было дышать и все уже носились в облегченных скафандрах, в один из которых обрядили и меня. Вполне практичная штука, мне понравилась, тем более никакого сравнения с тяжеленными гробами, в которых щеголяют наши космонавты и астронавты.