— А я-то думала, — сказала Лесса, и на ее узком подвижном лице проступило уныние, — что такие священные хроники — кладезь человеческой мудрости, вершина знаний о драконах. Во всяком случае, меня учили верить в это, — ядовито добавила она.

— Правильно, — усмехнулся Ф’лар. — Только нужные знания нам предстоит откопать.

Лесса сморщила нос.

— Фу… Они пахнут так, словно кожа выделана нашими ремесленниками, но полсотни Оборотов назад… Думаю, лучше всего было бы закопать их поглубже.

— Вот еще один вопрос, который я надеюсь выяснить: старый метод предохранения пергамента от тления.

— Нелепо использовать для записей пергамент. Должно же быть что-то получше… Мы становимся, дорогой мой предводитель Вейра, слишком привязанными к кожам и шкурам.

Ф’лар расхохотался, но девушка смотрела на него с бесстрастной серьезностью. Вдруг она вскочила, воспламененная новой идеей.

— Знаешь, ты ничего тут не найдешь. Тех указаний и фактов, которые ищешь. Я ведь догадываюсь, что именно ты хочешь обнаружить… но этого в Записях просто нет!

— Пожалуйста, объясни.

— Пора смириться с неприятной истиной!

— Какой же?

Она отмахнулась от его вопроса и возбужденно продолжала:

— Мы оба решили, что Алая Звезда несет угрозу и вскоре появятся Нити. Но что лежит в основе такого предположения? Только наше тщеславие и жажда власти! Затем мы отправились в более ранние времена, в самые критические моменты твоей жизни и моей… и невольно убедили в этом самих себя. Ты, например, внушил подростку Ф’лару, что ему назначено судьбой стать предводителем Вейра. — В словах ее прозвучала явная насмешка. — Возможно, — продолжала она, сделав паузу, — наш осторожный Р’гул прав в своих сомнениях, и никаких Нитей больше не существует. Вот почему драконов осталось так мало… Они просто чувствуют, что больше не нужны Перну. Как и мы — древний пережиток… паразиты.

Ф’лар не мог сказать, сколько времени он сидел молча, глядя в ее лицо, возбужденное и презрительное, и размышляя над ответом.

— Все возможно, госпожа Вейра, — раздался наконец его спокойный голос. — Даже то, что одиннадцатилетняя девочка, напуганная до смерти, сумела составить план мести убийце, уничтожившему ее семью, и добиться успеха. Хотя шансы ее были близки к нулю.

Она невольно подалась вперед, пораженная его словами.

— Я хотел бы верить, — твердо продолжал всадник, — что в жизни есть более важные вещи, чем выращивание драконов и участие в весенних Играх. Мне этого мало. И я заставил других взглянуть дальше… за пределы сегодняшнего дня, сиюминутных интересов и мелких проблем. Я дал им цель, дело. Надеюсь, это пошло всем на пользу — и всадникам, и обитателям холдов.

Ф’лар положил ладонь на кипу громоздящихся на столе старых пергаментов. Лицо его было спокойным и задумчивым.

— Я не ищу в этих Архивах оправдания своим действиям; мне нужны факты. Тут написано, что были длинные Интервалы, во время которых Вейры приходили в упадок… что Алая Звезда пройдет близко к Перну и сбросит Нити, если в день зимнего солнцестояния ее видно сквозь отверстие в Глаз-Камне… Эти факты — наше древнее знание, и я верю в них… верю, что Перн в опасности. Это моя уверенность… моя, а не того юнца, которым я был пятнадцать Оборотов назад. Я, Ф’лар, бронзовый всадник, предводитель Вейра, уверен в этом!

Он увидел, как в глазах Лессы мелькнула тень сомнения, но почувствовал, что его аргументы начинают ее убеждать.

— Однажды ты поверила мне, — мягко произнес он, — когда я обещал, что ты станешь госпожой Вейра. Ты поверила — и теперь… — Он обвел широким жестом зал Архивов — как доказательство своих слов.

На губах Лессы мелькнула слабая улыбка.

— Я пошла за тобой, потому что не знала, как жить дальше… что мне делать после того, как я увидела Фэкса мертвым у моих ног.

Ф’лар отодвинул в сторону толстый журнал и, облокотившись о стол, подался к девушке. Глаза его сверкнули.

— Верь мне, Лесса, пока не появятся факты — реальные факты, а не рассуждения, способные разрушить твою веру. Я уважаю твои сомнения; в них нет ничего плохого. Сомнения иногда ведут еще к большей вере. Подожди до весны. И если к тому времени не упадут Нити… — Он пожал плечами.

Лесса долго смотрела на всадника, потом медленно склонила голову в знак согласия. Ф’лар постарался скрыть вздох облегчения. Лесса, как убедился Фэкс, была безжалостным противником. Но она могла стать и мудрым союзником.

— А теперь вернемся к нашим скучным Записям. — Он улыбнулся девушке. — Они, знаешь ли, многое говорят мне — о месте, времени, длительности атак Нитей.

— Но ты же искал сроки, когда начнется их падение…

— Во всяком случае, не сейчас. Когда держится такой холод, Нити становятся ломкими и превращаются в пыль, которую сносит ветер. Сейчас они безвредны. Однако в теплом воздухе — жизнеспособны и смертельно опасны. Посмотри. — Ф’лар, сжав кулаки, развел их в стороны. — Моя правая рука — Алая Звезда, левая — Перн. Алая Звезда вращается в противоположном нам направлении и очень быстро… — Он покрутил кулаком, приподняв его.

— Откуда ты знаешь это?

— Из схемы, вырубленной на стене Форт-Вейра. Вспомни, Форт — самый первый Вейр.

Лесса кивнула.

— Итак, Звезда проходит около Перна, и Нити срываются вниз волнами, каждая из которых падает в течение шести часов. Они следуют друг за другом с интервалом в четырнадцать часов…

— Атаки продолжаются по шесть часов?

— Да, — кивнул Ф’лар, — когда Алая Звезда ближе всего к нам.

Он начал рыться в листах пергамента на столе, и какой-то предмет с металлическим звоном упал на каменный пол. Лесса с любопытством потянулась за ним; в ее руках оказалась тонкая блестящая пластинка.

— Что это? — Она провела пальцем по четкому рисунку на одной стороне пластины.

— Не знаю. Ф’нор привез это из Форта. Пластинка была прибита к крышке сундука с Записями. Ф’нор подумал, что на ней может оказаться что-то важное, и прихватил с собой. Он сказал, что такая же пластинка врезана в каменную стену под чертежом с Алой Звездой.

Лесса вертела пластинку в руках, пытаясь разобрать древние письмена.

— Начало тут вполне понятное: «Отец отца матери, который навечно отбыл в Промежуток, сказал, что знает ключ к тайне. Мысль явилась к нему в час съесты — и он произнес то, что произнес: АРРЕНИУС? ЭВРИКА! МИКОРИЗА…» Да тут — полная бессмыслица, — фыркнула Лесса. — Съеста и эти три последних слова… таких ведь нет в перинитском языке!

— Я размышлял над этим текстом, — сказал Ф’лар, бросив взгляд на пластинку, словно хотел еще раз убедиться в правильности своих выводов. — Отбыть навечно в Промежуток — значит умереть — так? Люди не улетают туда навсегда по своей воле. Значит, перед нами предсмертные слова, послушно записанные правнуком… который к тому же не слишком хорошо владел стилом. Написать «в час съесты» вместо «в час смерти»… — Он снисходительно улыбнулся. — Что касается остальной части надписи, которая идет после этой нелепицы, то она, как всякий предсмертный бред, раскрывает тайны, хорошо известные нам. Читай дальше.

— «Извергающие пламя огненные ящерицы способны уничтожать гифы. Итак, quod erat demonstrandum — что и требовалось доказать!» Что это?

— Трудно сказать. Возможно, наивная радость древнего всадника, впервые столкнувшегося со способностями драконов. Но он даже не знает правильного названия для Нитей. — Ф’лар пожал плечами.

Лесса внимательно рассматривала пластинку. Блестящий гладкий металл мог заменить зеркало, если бы его не покрывали строки текста и нанесенные ниже рисунки. Смочив кончик пальца, она попыталась стереть надпись. Однако буквы оставались четкими.

— Возможно, они были наивными, но их способ записи превосходит все, что я видела. Текст отлично сохранился, — пробормотала девушка.

— Отлично сохранившийся бред, — прокомментировал Ф’лар, возвращаясь к своим пергаментам.

— Может быть, это отрывки старой Баллады, — предположила Лесса, со вздохом откладывая пластинку. — И тут какой-то рисунок… непонятный и не очень красивый.