Андерхилл как-то заметил, с каким удовольствием работал с Уэст один из самых ленивых Напарников. Это здорово его тогда позабавило.

Обычно Напарников не особенно беспокоило, с кем именно из людей им предстояло вместе сражаться. Похоже, они придерживались мнения, что ум человека чересчур сложно организован, а потому нет смысла в него вникать. В превосходстве человеческого мозга ни один из Напарников не сомневался, однако это превосходство их совершенно не трогало.

Напарникам нравились люди. Им нравилось охотиться вместе с ними. Они даже были готовы погибнуть ради людей. Однако если отдельные Напарники и испытывали симпатию к кому-нибудь из членов команды, как, например, Капитан Bay и Леди Мэй любили Андерхилла, то эта их привязанность никак не была связана с интеллектом. Все происходило на уровне чувств и зависело от сходства темпераментов.

Так Андерхилл прекрасно знал, что Капитан Bay считал его глупцом. Зато Капитану Bay нравились дружелюбие светострелка, его веселый характер и бесшабашность, с какой он бросал вызов опасности, — эти его качества Напарник чувствовал на подсознательном уровне. Одновременно Андерхилл понимал, что всякие там рассуждения, книги, идеи и научные истины за ненадобностью выбрасывались из мозга Капитана Bay, точно балласт.

Девочка по имени Уэст в упор посмотрела на Андерхилла.

— Бьюсь об заклад, что вы сейчас попытаетесь сжульничать.

— Нет!

Андерхилл почувствовал, как уши его покраснели от смущения. Давно, когда он еще был учеником, он и правда однажды хотел смошенничать при розыгрыше Напарников — очень уж понравилась ему одна молодая кошечка, которую звали Мурр. С ней было так легко работать, и она питала к Андерхиллу такую привязанность, что он даже забыл тогда, что стрельба лучевыми зарядами — это трудная работа, а не приятное времяпрепровождение в обществе Напарника. Ведь оба они должны прежде всего думать о смертельно опасной битве.

Одного раза оказалось достаточно. Андерхилла вывели тогда на чистую воду, но над ним до сих пор посмеивались, вспоминая тот случай.

Папаша Мунтри взял цилиндр из искусственной кожи и встряхнул кости — таким образом они разыгрывали Напарников на сегодня. Жребий тянули по старшинству.

Увидев, что ему выпало, Мунтри поморщился. Он вытащил старого прожорливого самца, который только и думал что о еде, вечно представляя себе полные рыбы океаны. Однажды он уже работал с этим Напарником. Помнится, Папаша Мунтри тогда рассказывал, что потом ему неделями отрыгалось рыбьим жиром, настолько стойкими оказались телепатические представления этого обжоры о еде. Однако сей кот был жаден и до опасностей. Он уже убил шестьдесят три чудовища — больше всех остальных Напарников, — так что его жирное тело поистине ценилось на вес золота.

Папаша передал цилиндр Уэст. Ей достался Капитан Bay, и девочка радостно улыбнулась.

— Люблю этого кота, — призналась она. — С ним так здорово воевать. Он мне очень подходит.

— Зря радуешься, — проворчал Вудли. — Мне ведь тоже приходилось бывать в его мозгу. Это самый хитрющий кот на корабле.

— Да ладно вам, — беззлобно сказала девочка, совершенно не обидевшись.

Андерхилл посмотрел на нее, и ему стало слегка не по себе.

Просто удивительно, что Уэст с таким легкомыслием взяла Капитана Bay: ведь тот и в самом деле был очень хитер. Стоило только коту разгорячиться во время боя, и в его мозгу, сменяя друг друга, начинали лихорадочно мелькать образы драконов, убитых крыс, мягких диванов, и все это вперемешку с запахом рыбы и причудливыми видами космоса. Помнится, эти картины переплетались с образами, возникающими в голове самого Андерхилла, образуя нечто вроде гибрида разума — человека и персидского кота.

В этом и заключается трудность работы с кошками, подумал Андерхилл. Жаль, что никем другим их не заменишь. Кошки хороши, если с ними устанавливаешь телепатическую связь. Ничего не скажешь, дерутся они ловко, но их мотивы и желания разительно отличаются от человеческих.

Кошки легко идут на контакт, если им предлагать осязаемые образы, однако кошачий разум мигом замкнется в себе и не пустит посторонних, если вам вздумается декламировать Шекспира или захочется порассуждать о космическом пространстве.

А все-таки забавно, что их столь беспощадными в бою союзниками оказались именно эти симпатичные существа, испокон веков бывшие у людей домашними животными. Андерхилл не раз смущенно ловил себя на том, что отдавал честь самым обычным кошкам, забывая, что те не являлись его Напарниками.

Теперь его очередь тянуть жребий.

Андерхиллу повезло — он вытащил Леди Мэй.

Пожалуй, это самая вдумчивая из всех Напарников, с кем ему приходилось работать. Ее удивительной силы мозг породистой персидской кошки достиг высшей степени развития. При этом характер Леди Мэй казался сложнее, чем у любой знакомой Андерхиллу женщины. Безусловно, тут сыграло свою роль многое: эмоции, память, надежды и жизненный опыт — хотя кошка и не умела говорить, но в голове у нее все было четко разложено по полочкам.

Когда Андерхилл впервые вступил с ней в телепатический контакт, он поразился ясности ума Леди Мэй. Вместе с ней он смог вспомнить те дни, когда она была еще котенком. Перебрал весь накопленный ею опыт общения. Глазами кошки увидел целую галерею бойцов, в паре с которыми ей приходилось воевать. И еще он увидел там самого себя — улыбающегося, веселого и желанного.

Андерхиллу даже показалось, что в этом образе было что-то от страсти…

Мысль польстила ему, и в тот момент он пожалел, что не был котом.

Теперь посмотрим, что досталось Вудли. Ну что ж, он получил то, что и заслуживал: ему выпал угрюмый, боязливый старый кот, лишенный даже тени темперамента Капитана Bay. Напарник Вудли, пожалуй, был животным в большей степени, чем все остальные кошки на судне, и отличался глупостью и вялостью. Даже телепатия не исправила его характер. Уши этого кота так и оставались поджатыми после первого боя, в котором он принял участие.

Боец, в общем-то, неплохой, но абсолютно безынициативный.

Вудли что-то проворчал себе под нос.

Андерхилл взглянул на товарища. Похоже, тот только и умеет, что ворчать.

Папаша Мунтри окинул взором всех членов команды.

— А теперь пошли за партнерами, — сказал он. — Я введу в сканер сигнал, что мы готовы выйти в межзвездное пространство.

Андерхилл открыл кодовый замок клетки Леди Мэй, нежно разбудил ее и взял на руки. Кошка выгнула спину, выпустила когти и принялась мурлыкать, а потом о чем-то задумалась и лизнула запястье своего партнера. Светострелок еще не надел игольчатый шлем, а потому ни один из них пока не знал, что творится в голове другого, но по движению усов и ушей Андерхилл почувствовал, что Леди Мэй довольна тем, что им предстоит сегодня работать вместе.

Он заговорил с ней, хотя кошка была не в состоянии понять его слов:

— Ну скажи, разве это справедливо, что такое чудесное создание, как ты, отправляют в холодный вакуум охотиться на огромных и страшных крыс. Твоего мнения на этот счет никто даже не спросил, верно ведь?

Вместо ответа кошка опять лизнула светострелку руку, замурлыкала и провела своим пушистым хвостом по его щеке. Потом она повернулась к Андерхиллу и уставилась на него своими горящими золотом глазами.

Некоторое время они смотрели друг на друга. Светострелок присел на корточки, а кошка запустила коготки передних лап в его колено. Глаза человека и кошки встретились; оба понимали друг друга без слов.

— Пора, — сказал Андерхилл.

Леди Мэй подошла к своему кораблику и запрыгнула внутрь. Он закрепил игольчатый шлем у нее на затылке, а затем проверил, чтобы коготки ее лап вонзились в специальную подушку — это делалось для того, чтобы кошка случайно не поранила себя в пылу битвы.

— Готова? — ласково спросил Андерхилл.

Вместо ответа Леди Мэй выгнула спину, насколько это позволял державший ее ремень, и замурлыкала.