Я чуть не умерла со страху, когда этот тип упал. Подумала, он поскользнулся. Потом сообразила, что раздался выстрел.

Я бросилась к нему, но Турок крикнул:

— Не трогай его!

Мистер Акерман сказал Турку:

— Идиот! Он же мог бы нам рассказать…

— Ничего он не мог рассказать. Он сошел с ума.

Турок потерял сознание. Сьюзен возится с ним. Закатала джинсы на ноге. Пуля прошла навылет через икру.

Бад сходил, нашел палку. Оттащил убитого на безопасное расстояние. Приподнял ему рубашку. Вся грудь в ужасных язвах, смотреть невозможно.

Мистер Акерман все ругался и обзывал нас идиотами. Но как только увидел язвы, ясно дело, живо заткнулся.

Честно скажу, я доволен. Впервые за столько лет люди признали, что я прав.

Ради этого не жалко и пострадать. Нога болит все сильней и сильней. Сьюзен сделала мне укол, дала таблетку. Ногу перевязала туго-туго. Говорит, кровотечение быстро прекратилось. У меня хорошая свертываемость.

Мы решили поскорее уехать из этого места. Даже не пытались разыскивать родителей Джонни.

Проехали три квартала, и тут — бац! Дальше пути нет.

Дорогу перегородил огромный металлический цилиндр, весь в трещинах. Вокруг осколки стекла.

Лежал прямо поперек улицы. Видно, он пробил крышу дома, где был магазин одежды Бедсоул, упал на тротуар и выкатился на дорогу.

Все вышли посмотреть, а я с ногой остался в кабине. Сбоку на цилиндре виднелись русские буквы.

Я по-русски не сильно петрю, но все же смог разобрать среди этих букв, похожих на червяков, слова «СЕКРЕТ», «Погода», «заражение».

— Что тут написано? — спрашивает мистер Акерман.

— Большое слово сверху — «СЕКРЕТ». Дальше что-то насчет биологии и болезней. Еще про дождь, про погоду.

— Я-то думал, ты знаешь этот язык, — говорит мистер Акерман.

— Знаю, — говорю, — достаточно.

— Достаточно для чего?

— Для того, чтобы понять — речь идет о снаряде. Эта штука не случайно упала в центре города. Фэйрхоуп — самый большой город на берегу бухты.

— И та была такая же? — спросил Джонни. Смышленый парнишка.

— Которая пробила дамбу? Похоже.

— На что похоже? — не унимался мистер Акерман.

Вообще-то я не хотел говорить при мальчике, но иногда этот Акерман так достает, что просто нервы не выдерживают.

— Похоже на биологическое оружие. Людей чем-то заразили.

Все молча стояли посреди этого безлюдного города. Долго придется ждать, пока на его улицах опять появятся люди. И родителей Джона искать бессмысленно. Никого мы не найдем. Всех настигла смерть, которая вылетела из этой бочки, когда она треснула — еще в воздухе, надо думать, и ветер разнес заразу по округе.

Анжела сразу все поняла.

— Наверное, они успели разойтись по домам, — сказала она.

Я подумал о том же. Когда случилась беда, люди попрятались в домах и умерли, каждый у себя в углу. Где-нибудь на севере или на западе, может, поступили бы иначе, обычаи у людей везде разные. Там, может, вышли бы на улицу: на миру и смерть красна. А здесь у всех на первом месте — семья, первая мысль — о доме, дома ищут защиты. Вот и разошлись по домам, чтобы больше никогда оттуда не выйти.

Тут мистер Акерман как ляпнет:

— Почему же трупы не пахнут?

Ну, тут, конечно, мальчонка уже все понял, не выдержал — и в слезы. Я взял его на руки.

Значит, они все умерли, все, все, все… вот чего я боялся… мы переехали дамбу, а людей нигде нет… я стал бояться… так и оказалось… все умерли… и мама с папой… их больше нет… никогда не будет…

После первой успешной вылазки ГК355 осмелел.

Он выпустил много датчиков, и они обнаружили, что снежных бурь, которые бушевали несколько месяцев назад, больше нет, вместо них слышен шелест теплого ветра, шепот сосен, жужжание просыпающихся насекомых.

Ядерная зима закончилась.

Наступила ядерная весна.

Стремительные взвихренные потоки воды превратились в ручейки, ультрафиолетовое излучение стало мягче. Грозы миновали, как и полоса холодов. Но никаких сигналов, исходящих от человека, зарегистрировать не удалось.

Оптические датчики (с замененными линзами) сканировали ночное небо. Блестящие точки стремительно неслись в черноте.

Колонии.

Аркапель.

Руссфера.

ЮЭС1.

Все на месте. Значит, хотя бы на них люди точно уцелели.

По крайней мере, в космосе человеческий род сохранился.

Полный идиотизм, на мой взгляд, идти в Информационный центр, когда все население города погибло. Стоило только заглянуть в ближайший дом, чтобы эта версия подтвердилась.

Но они меня и слушать не захотели. Раньше стоило мне открыть рот — и все уважительно замолкали, а теперь перебивают, говорят о своем, словно я пустое место.

А все из-за этого дурацкого инцидента с заразным больным. Почему-то он не умер вместе со всеми. Откуда ж я мог знать. Я принял его за голодного.

И такого пустяка достаточно, чтобы смешать меня с грязью.

Сейчас мальчик успокоился, как бы ушел в себя. Он знает, что случилось с его родителями. О раненом плече совсем забыл. Голову наклонил вниз, длинные светлые волосы упали на лицо, поэтому я не вижу его выражения. Он прижался к Турку, тот ему что-то говорит — я вижу через заднее окно кабины.

После всего увиденного он, конечно, не скоро отойдет. Потребуется время. Нам всем потребуется время.

Мы постарались побыстрей уехать из Фэйрхоупа. Но все населенные пункты поблизости выглядели точно так же. Микробы могут распространяться на расстояние двадцать, а то и тридцать миль. Вот почему никто не мог нам ничего рассказать: все, кто знал об этом, сами умерли.

Только на Сьюзен все это не произвело особого впечатления. Она по-прежнему разговаривает со своим ящиком и ни на что не обращает внимания.

Проехали Силверхилл и Робертсайд. Все то же: собаки не лают, коровы гниют на полях.

В дома мы не заходили.

Свернули на юг в сторону Фоули. Информационный центр находится подальше от жилых мест. Ясно дело, в городе попробуй сохрани тайну. В тех местах, среди сосновых лесков, уж больно хорошо растут соя с картошкой.

Я подошла к маленькой металлической двери, которую мне показали когда-то, достала печатку и прижала ее к выемке.

Потом набрала код. Вообще-то его меняли каждый месяц, но мой подошел, и дверь открылась.

Толщина двери — полметра. А за ней — такой лабиринт, что можно заблудиться и неделю не выбраться.

Бад снял криокамеру с грузовика, и мы потащили ее.

Сьюзен уже приходит в себя, но я все равно за ней приглядываю.

Мы идем по этим бесконечным коридорам. Всюду горят белые лампы. Везде чистота и порядок.

Несем этот ящик, тяжеленько приходится. Особенно когда не знаешь, куда идти.

Но стоит свернуть в коридор — и в нем загорается указатель. Значит, кто-то нас ждет.

Находим розетку, куда можно подключить ящик. Сьюзен удается сделать это. Она все-таки молодец, когда берется за дело.

Вот и люди. Люди вернулись.

Нуждаются в помощи.

Подключили устройство. И Главный компьютер начал считывать слабую сбивчивую кривую мозговой деятельности.

Наконец-то… Кто-то смог подключиться… образы плавают, как голубые рыбы… вместе со мной в этой теплой жиже… Кто-то задает мне вопросы…

Надо нащупать твердый металлический секрет… И тогда все станет ясно…

Как медленно я это делаю… Как трудно вспоминать… Стальной, твердый, большой… Я видел все… Я один дежурил тогда… вся информация поступала ко мне… Нападение и на США, и на СССР… одновременно… Третья сторона… Маньяк… все концепции и доктрины… беспомощны перед аварией или третьей стороной… стало ясно через час… Это первое… Было еще что-то…