Если мы рассматриваем пропозицию как функцию от возможных миров к истинностным значениям, то два этих набора истинностных значений дают две пропозиции, связанные с любым утверждением. Соединение первичных интенсионалов используемых терминов дает первичную пропозицию, верную именно в тех контекстах выражения, в которых данное утверждение выражало бы истину. (Это «диагональная пропозиция» Столнейкера (Stalnaker 1978). Строго говоря, это центрированная пропозиция, или функция от центрированных миров к истинностным значениям.) Вторичные интенсионалы дают вторичную пропозицию, верную при тех контрфактических обстоятельствах, при которых данное утверждение в том виде, как оно выражается в актуальном мире, является истинным. Вторичная пропозиция — это «содержание» выражения Каплана, и она чаще рассматривается в качестве пропозиции, выражаемой тем или иным утверждением. Однако первичная пропозиция тоже имеет важное значение.
Два этих вида необходимой истинности утверждения точно соответствуют необходимости двух видов связанной с ним пропозиции. Утверждение необходимо истинно в первом (априорном) смысле, если связанная с ним первичная пропозиция верна во всех центрированных возможных мирах (то есть если данное утверждение было бы истинным в любом контексте выражения). Утверждение необходимо истинно в апостериорном смысле, если связанная с ним вторичная пропозиция верна во всех возможных мирах (то есть если данное утверждение в том виде, в каком оно высказано в актуальном мире, является истинным во всех контрфактических мирах). Первый из этих видов соответствует глубокой необходимости Эванса, второй — более привычной поверхностной необходимости.
В качестве иллюстрации возьмем утверждение «вода есть Н2O». Первичные интенсионалы «воды» и «Н2O» различны, и поэтому мы не можем априори знать, что вода есть Н2O; связанная с ними первичная пропозиция не является необходимой (она верна в тех центрированных мирах, в которых водянистая материя имеет определенную молекулярную структуру). Тем не менее вторичные интенсионалы совпадают, так что «вода есть Н2O» истинно во всех возможных мирах, если оно оценивается сообразно вторичным интенсионалам — то есть связанная с ним вторичная пропозиция является необходимой. Крипкеанская апостериорная необходимость появляется именно тогда, когда вторичные интенсионалы некоего утверждения фундируют необходимую пропозицию, а первичные — нет.
Рассмотрим по контрасту утверждение «вода есть водянистая материя». Здесь с «водой» и «водянистой материей» связаны одни и те же первичные интенсионалы, и поэтому при наличии у нас данных понятий мы можем априори знать об истинности этого утверждения. Связанная с ним первичная пропозиция необходима, так что данное утверждение оказывается необходимо истинным в эвансовском «глубоком» смысле. Вторичные интенсионалы, однако же, различны, поскольку «вода» трактуется в жестком смысле, а «водянистая материя» — нет: в мире, где XYZ — прозрачная, пригодная для питья жидкость, вторичный интенсионал «водянистой материи» указывает на XYZ, а вторичный интенсионал «воды» не делает этого. Связанная с данным утверждением вторичная пропозиция поэтому не необходима, и это утверждение не является необходимой истиной в более привычном смысле; оно будет примером крипкеанского «контингентного априори».
В общем, многие мнимые «проблемы», возникающие из этих крипкеанских выкладок, оказываются следствием попыток втиснуть двойственную картину референции в единое понятие значения или необходимости. От этих проблем обычно можно избавиться путем развернутых указаний на двумерный характер референции и детального определения, какое именно понятие значения или необходимости представляет для нас интерес[45].
Данную двумерную модель можно также использовать для характеристики семантики мышления, равно как и языка. В другом месте я обсуждаю этот вопрос гораздо более подробно (Chalmers 1994с). Этот аспект данной модели не будет играть большой роли в дальнейшем, но о нем стоит упомянуть, так как пару раз мы все же мимоходом столкнемся с ним. Главная идея очень сходна с той, о которой шла речь выше: при наличии у мыслящего индивида понятия мы можем приписать ему первичный интенсионал, соответствующий тому, что оно будет вычленять в зависимости от того, каким окажется актуальный мир, и вторичный интенсионал, соответствующий тому, что оно вычленяет в контрфактических мирах при условии того, что актуальный мир оказывается таким, каков он есть. При наличии убеждения мы можем сходным образом приписывать ему первичную и вторичную пропозиции (названные мной в другом месте «понятийным» и «реляционным» содержанием данного убеждения).
К примеру, такие понятия, как «Геспер» и «Фосфор», будут иметь разные первичные интенсионалы (одно выделяет вечернюю звезду в данном центрированном мире, другое — утреннюю звезду), но одинаковые вторичные интенсионалы (оба они выделяют Венеру во всех мирах). Мысль «Геспер есть Фосфор» будет связана с первичной пропозицией, истинной во всех центрированных возможных мирах, где вечерняя звезда есть утренняя звезда: факт информативности, а не тривиальности данной мысли соответствует факту контингентности этой первичной пропозиции, объясняющейся различием первичных интенсионалов двух этих терминов.
Первичная пропозиция в большей степени, чем вторичная, передает то, как выглядят вещи с позиции субъекта: она доставляет набор центрированных миров, признаваемых субъектом, имеющим убеждение, в качестве потенциального окружения, в котором он мог бы жить (будучи убежденным, что Геспер есть Фосфор, я признаю все те центрированные миры, в которых вечерняя звезда оказывается тождественной утренней звезде в окрестностях центра). Не очень сложно также показать, что именно первичная, а не вторичная пропозиция отвечает за когнитивные и рациональные отношения между мыслями. Поэтому естественно представлять первичную пропозицию в качестве когнитивного содержания мышления[46].
Опираясь на эту модель, мы можем артикулировать отношения между логической необходимостью, концептуальной истиной и представимостью. Начнем с логической необходимости: это и есть необходимость в объясненном выше смысле. Утверждение логически необходимо, если и только если оно истинно во всех логически возможных мирах. Конечно, у нас есть две разновидности логической необходимости утверждений, зависящие от того, оцениваем ли мы истинность в возможном мире сообразно их первичным или вторичным интенсионалам. Мы могли бы назвать их соответственно необходимостью-1 и необходимостью-2.
Этот анализ эксплицирует логическую необходимость и возможность того или иного утверждения в терминах (а) логической возможности миров и (Ь) интенсионалов, определяемых терминами из этого утверждения. Интенсионалы я уже обсуждал. Что же касается понятия логически возможного мира, то оно относится к числу изначальных понятий: как и прежде, мы можем интуитивно представлять логически возможный мир как мир, который мог бы быть создан Богом (оставляя в стороне вопросы о самом Боге). Я не буду касаться болезненного вопроса об онтологическом статусе этих миров, но просто приму их как отправную точку, в качестве инструмента, так же как можно принять за отправную точку математику[47]. Если же говорить об объеме этого класса, то наиболее важным является то, что всякий представимый мир оказывается логически возможным — в самое ближайшее время мы более подробно обсудим это обстоятельство.
Что же касается концептуальной истины, то если мы отождествим значение с интенсионалом (первичным или вторичным), то будет несложно установить связь между истинностью по значению и логической необходимостью. Если утверждение логически необходимо, его истинность будет автоматическим побочным продуктом интенсионалов его терминов (и композиционной структуры данного утверждения). Нам не нужно будет отводить какую-либо дополнительную роль миру, так как интересующие нас интенсионалы будут удовлетворяться в любом возможном мире. Аналогичным образом, если некое утверждение истинно вследствие его интенсионалов, оно будет истинным в любом возможном мире.
