— Ну ладно, малыш, поехали.

Они снова двинулись зигзагом, неуклюже огибая деревья и подпрыгивая на выбоинах. Выехав на дорогу, Кайл удовлетворенно сполз на сиденье, и Тейлор покатил в город.

Поездка заняла всего несколько минут. Тейлор называл Кайлу все, что находилось в машине: радио, переключатели на передней панели, — и не прекращал говорить, хотя мальчик вряд ли понимал сказанное. Дениза, впрочем, заметила, что он говорит медленнее, чем обычно, и более простыми словами. То ли Тейлор задумался после вчерашнего разговора на кухне, то ли невольно перенял ее ритм — в любом случае она была благодарна за проявленное внимание.

Они свернули в переулок, где можно было припарковаться. В последний день праздника толпа поредела, и они без труда нашли удобное местечко. Прилавки на площади почти опустели, а торговцы выглядели усталыми, как будто им самим не терпелось разойтись по домам. Некоторые уже собирали вещи.

Праздник, впрочем, был в полном разгаре — дети и родители наслаждались последними несколькими часами развлечений, памятуя о том, что завтра аттракционов уже не будет.

— Ну, Кайл, куда ты хочешь? — спросила Дениза.

Он немедленно показал на карусель — сиденья, укрепленные на металлических шестах, описывали круги, а дети визжали от страха и восторга. Кайл как зачарованный наблюдал за ними.

— Качей, — пробормотал он.

— Хочешь на качели? — уточнила Дениза.

Кайл кивнул.

— Качей.

— Скажи: «Хочу на качели».

— Хочу качей, — прошептал он.

— Ладно.

Дениза полезла в сумочку за кошельком — она специально отложила вчера несколько долларов. Тейлор протестующе поднял руку:

— Я заплачу. Ведь это я вас пригласил.

— Но Кайл...

— Его я тоже пригласил.

Тейлор купил билеты, и они встали в очередь. Карусель остановилась, и Тейлор протянул билеты билетеру с поистине фантастической внешностью — руки у него были черны от смазки и покрыты татуировками, недоставало переднего зуба. Он надорвал билетики и бросил их в деревянный ящик.

— Карусель не опасна? — забеспокоилась Дениза.

— Только вчера осмотрела инспекция, — машинально ответил билетер. Несомненно, то же самое он говорил всем, кто задавал ему этот вопрос, и его слова отнюдь не успокоили Денизу: на вид карусели держались на честном слове. Она осторожно усадила Кайла и опустила планку, предохраняющую от падения. Тейлор стоял за калиткой и ждал.

— Качей, — повторил Кайл, приготовившись.

— Да. — Дениза заставила его взяться за планку руками. — Держись и не отпускай.

Кайл засмеялся в ответ.

— Держись, — повторила мать уже серьезнее, и Кайл стиснул пальцы.

Дениза подошла к Тейлору и замерла, молясь, чтобы мальчик не ослушался. Через минуту карусель пришла в движение и принялась медленно набирать скорость. Дениза не сводила глаз с сына — когда он пролетал мимо, слышался пронзительный смех. Она убедилась, что он держится крепко, и облегченно вздохнула.

— Ты как будто удивлена, — заметил Тейлор, наклонившись к ней, чтобы было слышно сквозь шум.

— Да, — ответила она. — Он впервые катается на такой штуке.

— Раньше ты никогда не водила его в парк аттракционов?

— Я сомневалась, что он к этому готов.

— Потому что он плохо разговаривает?

— В том числе. — Дениза взглянула на него. — Даже я многого не понимаю в Кайле.

Тейлор серьезно посмотрел на нее, и она замолчала. Денизе вдруг как никогда захотелось, чтобы он понял Кайла — и то, как она жила эти четыре года.

Чтобы он наконец понял ее саму.

— Представь себе мир, где тебе ничего не объясняют, где всему приходится учиться путем проб и ошибок, — заговорила Дениза. — Вот как вынужден жить Кайл. Люди думают, что язык нужен только для общения, но для ребенка это гораздо большее. Вовсе не обязательно обжигаться, чтобы узнать, что плита горячая; не обязательно попадать под машину, чтобы узнать, что переходить дорогу опасно. Как предостеречь ребенка от таких вещей, если он не понимает моих слов? Если Кайл не знает, что такое опасность, разве можно его уберечь? Когда той ночью он забрел в болото... ты сам сказал, что Кайл не выглядел испуганным.

Дениза внимательно посмотрела на Тейлора.

— И я не вижу здесь ничего удивительного. Я никогда не водила его на болото, не показывала змей, не демонстрировала, что может случиться, если он увязнет в тине и не сможет выбраться. Он знает слишком мало, чтобы бояться. Разумеется, вокруг множество опасностей — и все это мне приходится показывать, вместо того чтобы объяснять словами... иногда я чувствую себя так, словно пытаюсь вычерпать море. Ты не представляешь, сколько раз Кайл чудом избегал беды. То он заберется слишком высоко и попытается спрыгнуть, то выедет на велосипеде на дорогу, то убежит от меня, то подойдет к рычащей собаке... каждый день что-нибудь новенькое.

Она на мгновение прикрыла глаза, словно воскрешая неприятные моменты в памяти, а затем продолжила:

— Но веришь или нет, мои тревоги на этом не кончаются. Большую часть времени я беспокоюсь о простейших вещах. Сможет ли Кайл когда-нибудь говорить нормально и учиться в обычной школе, заведет ли друзей, примут ли его окружающие... не придется ли мне всю жизнь с ним заниматься. Эти мысли не дают мне спать по ночам.

Дениза помолчала и заговорила медленнее, с болью в голосе:

— Только не думай, что я сожалею о рождении Кайла. Я его очень люблю и всегда буду любить. Но... — Она взглянула на карусель, заслонив глаза ладонью от солнца. — Честно говоря, я представляла это по-другому.

— Я и не думал, что это так трудно, — негромко отозвался Тейлор.

Дениза не ответила, как будто погрузившись в собственные мысли. Наконец она вздохнула и снова посмотрела на него.

— Прости. Не нужно было рассказывать.

— Ничего страшного. Я рад, что ты объяснила.

Словно испугавшись, что сказала слишком много, Дениза грустно улыбнулась:

— Я тебя не напугала?

— Вовсе нет, — солгал он. В свете заходящего солнца Дениза просто лучилась красотой. Она коснулась плеча Тейлора — ее рука была мягкой и теплой.

— Ты не умеешь врать. Лучше всегда говори правду. Я знаю, что в моем изложении ситуация кажется ужасной, но это всего лишь темная сторона нашей жизни. Я ведь не рассказала тебе о хорошем...

Тейлор удивился:

— Есть и хорошее?

Дениза смущенно рассмеялась.

— Когда я в следующий раз решу излить душу, останови меня, ладно?

Голос выдавал ее беспокойство. Тейлор понял, что он первый, кто удостоился подобной исповеди, и что сейчас не время шутить.

Карусель остановилась. Кайл закричал, зовя мать; с его лица не сходило выражение восторга.

— Каче-е-ей! — Он почти пел, болтая ногами.

— Хочешь прокатиться еще разок? — крикнула Дениза.

— Да!

В очереди было мало народу, и билетер кивнул. Тейлор снова купил билет. Когда карусель тронулась, Дениза вновь стала наблюдать за Кайлом.

— Ему нравится, — с гордостью заявила она.

— Это видно.

Тейлор стоял, облокотившись о перила, и явно сожалел о своей неудачной шутке.

— Расскажи мне о светлых сторонах, — попросил он.

— Ты действительно хочешь знать?

— Да.

Дениза помедлила. Что она делает? Исповедуется человеку, которого почти не знает. В прошлом она никогда об этом не говорила. Она чувствовала себя на краю обрыва. И тем не менее Денизе хотелось все рассказать.

Она откашлялась.

— Итак, хорошее... — Дениза мельком взглянула на Тейлора и вновь отвела взгляд. — Кайл делает успехи. Может быть, со стороны незаметно, но он прогрессирует — медленно, но верно. В прошлом году его словарь составлял всего пятнадцать — двадцать слов. В этом году счет уже идет на сотни, а иногда он составляет предложения из трех-четырех слов. По большей части Кайл может сказать, что ему надо — например, когда голоден или устал. Кайл научился этому в последние несколько месяцев... — Она сделала глубокий вдох, чувствуя, как вновь накатывают эмоции. — Пойми меня... Кайл каждый день совершает настоящий подвиг. В то время как остальные малыши играют, он сидит за столом и смотрит в книжку, пытаясь познать мир. У него уходят часы на то, чтобы выучить вещи, которые другие дети учат за минуту.